Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне
Ниже приведены сводные расчёты ресурса лиц возрастов 1886–1927 гг. рождения, которые могли находиться в составе Вооружённых сил в период 1941–1945 гг. (см. таблицу 21). В них для определения убыли включены имеющиеся данные по численности лиц указанных возрастов, учтённых при проведении выборов в Верховный Совет СССР 10 февраля 1946 г.:
Таблица 21
Сводный расчёт ресурса военнообязанных запаса и призывников в 1941–1945 гг.
Источники сведений:
1. «Стратегический очерк ВОВ 1941–1945 гг.», М.: Воениздат, 1961.
2. А.А. Шабаев, С.Н. Михалёв «Трагедия противостояния», М.: МГФ «Ветеран Москвы», 2002.
3. «1941 год – уроки и выводы», М.: Воениздат, 1992.
4. Результаты переписей населения 1926 и 1939 гг. («Всесоюзная перепись населения 1926 года», М.: Издание ЦСУ Союза ССР, 1928–1929, «Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги», М.: «Наука», 1992).
5. Андреев Е.М., Дарский, Л.Е., Харькова Т.Л. «Демографическая история России: 1927–1959». М.: «Информатика», 1998, глава 7, таблица 7.1.
Примечание: кроме того, в ВС СССР всего служило 570 000 женщин, в т. ч. 80 000 – женщины-офицеры («Людские потери СССР в период Второй мировой войны. Сборник статей», СПб.: Рус. – Балт. информцентр БЛИЦ, 1995, с. 74); из них:
– 530 тысяч служило в ВС СССР на 09.05.45 («Стратегический очерк Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», М.: Воениздат, 1961, с. 906);
– около 40 000 – уволено, комиссовано и погибло за период 1942–1945 гг.;
– в «Книге потерь» (с. 38) количество мобилизованных женщин оценено в 490 235 чел.
Совершенно очевидно, что если балансовым методом привести имеющиеся открытые данные к общему знаменателю, а именно – сравнить ресурс возрастов мужчин 1886–1927 г.р., которые принимали или могли принимать участие на службе в рядах ВС СССР, с количеством мужчин – избирателей в Верховный Совет СССР тех же возрастов, зарегистрированных к 10 февраля 1946 г., то разница между ними приводит нас к определению убыли мужчин этих возрастов в СССР за период с 1 января 1941 г. по 10 февраля 1946 г. как минимум в 19,6 млн чел.
Необходимо пояснить – почему в расчёте таблицы 21 включены лица 1886–1889 г.р. Официально до начала Великой Отечественной войны – это непризывные возрасты. В период войны предельный возраст состояния на военной службе для военнообязанных рядового и сержантского составов был повышен с 50 до 55 лет («Великая Отечественная война», М.: Советская энциклопедия, 1985, с. 185). Поэтому значительное количество мужчин этих возрастов служили в РККА на нестроевых должностях в тылу, а многие «тянули лямку» и в боевых частях на фронте. К примеру, по Архангельской области доля мобилизованных мужчин 1886–1889 г.р. составила 0,97 % от общей численности мобилизованных в 310 000 чел., или около 3000 чел. Поэтому исключать их из расчёта нельзя. Никто не может отсеять тех, кто из них служил в армии, от неслуживших, так же как отсеять из них погибших. Поэтому в расчёте данные сопоставимые – общие количества мужчин возрастов 1886–1927 г.р. на 22.06.41 и на 10.02.46.
Есть ещё одна возможность оценить возможную убыль мужчин возрастов 1886–1927 г.р. Мы пользовались ею выше при анализе разницы дисбалансов между женщинами и мужчинами в СССР по данным переписей населения 1939, 1959, 1970, 1979, 1989 гг. Отдавая отчёт в сугубой приблизительности этого метода, не включающего в расчёт весь возрастной состав населения СССР и оценивающий дисбаланс мужчин и женщин только «избирательных» возрастов, тем не менее рассмотрим результаты в таблице 22.
Таблица 22
Источники сведений:
1. Андреев Е.М., Дарский, Л.Е., Харькова Т.Л. «Демографическая история России: 1927–1959». М.: «Информатика», 1998, глава 7.
2. РГАЭ, ф.1562, оп. 336, д. 604 «Всесоюзная перепись населения 1939 года. Возрастной состав населения», таблица 11.
И здесь, при использовании единого знаменателя расчётов (численность возрастов 1886–1927 г.р.), мы приходим к величине превышения женщин над мужчинами даже на 3 млн чел. большей, нежели определённый выше уровень утрат мужчин – граждан СССР (19,6 млн чел.). Возможно, это связано с тем, что в сведения переписи населения СССР на 17.01.39 не включена численность и дисбаланс между мужчинами и женщинами на присоединённых в 1940 г. территориях Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Северной Буковины, Прибалтики, а также с тем, что всё-таки мы произвели расчёт не для всей возрастной массы населения СССР, исключив детей и стариков. Но главный результат этого расчёта ясно показывает – убыль мужчин воевавших «избирательных» возрастов в СССР в 1941–1945 гг. составила не 8 668 400 чел., как утверждает официальная точка зрения, а минимум в 2,3–2,5 раза больше.
Попытаемся проверить официальную численность участвовавших в войне 34,5 млн чел. Нигде в «Книге потерь» не показан в абсолютных цифрах общий ресурс призывных возрастов 1890–1927 г.р., словно это величайшая тайна. Даны только процентные соотношения от общей численности мужчин в 93 млн чел. (с. 36). Также не показан и ресурс возрастов 1886–1889 г.р., частично участвовавших в рядах ВС СССР. Что ж, согласно указанным процентным соотношениям, мы можем посчитать официальную численность мужчин по возрастным группам на начало войны:
– мальчики моложе 18 лет (моложе 1923 г.р.) – около 33 % или 30,69 млн чел.;
– юноши и мужчины от 18 до 50 лет (призывные возрасты 1890–1923 г.р.) – 45 %, или 41,85 млн чел.;
– мужчины старше 50 лет (старше 1890 г.р.) – 22 %, или 20,46 млн чел.
Однако приведённые авторами величины не дают возможность рассмотреть подробно численность тех мужчин, кто достигал призывного возраста в период войны, а именно 1924–1927 г.р., и тех, кто был старше 1890 г., но также мог служить в рядах ВС СССР. На с. 37 «Книги потерь» в таблице 4 без ссылки на архивные источники показан лишь по факту за 4 года войны объём призыва возрастов 1922–1927 г.р. без показа ресурса этих возрастов, т. е. без показа общей численности молодых мужчин каждого возраста. Её мы проанализируем ниже, опираясь на собственные данные.
Но что примечательно: в «Книге потерь» для таблицы 6 «Динамика изменения ежемесячной списочной численности Красной Армии (без ВМФ) в ходе войны» даны ссылки на многочисленные документы фонда № 13-А ЦАМО РФ, а для сведений таблицы 4 по объёму мобилизации возрастов 1922–1927 г.р. авторами совершенно не указаны источники данных. В чём тут дело? Ресурс мужчин каждого возраста – это семизначное число в пределах от 1,1 до 3,3 млн человек. Каждое из них рассчитано на основании многочисленных промежуточных сведений, но итог вполне краток. В фондах Главного оргмобуправления ГШ ВС СССР в большом количестве документов эти краткие сводные сведения о ресурсах возрастов есть. Почему авторы «Книги потерь» в таблице 4 не показали их, дав только величины призыва возрастов по факту и не указав их источники? Что и от кого скрываем? Как можно верить этой публикации?
Обратимся к другим источникам информации. Если сравнить ресурсы призывников 1922–1927 г.р., согласно вышеприведённым в таблице 21 данным по переписи населения 1939 г. с учётом присоединённых территорий, с официальными сведениями таблицы 4 «Книги потерь» (с. 37) по мобилизации призывников, то получается следующая картина (см. таблицу 23).
Таблица 23
Сравнение ресурсов возрастов новобранцев 1922–1927 г.р. с данными «Книги потерь»
Примечание:
* выбраковка 10 % – больные, негодные по политико – моральным причинам, судимости и т. п.
Не счесть, сколько публикаций советского времени используют примерно следующие слова: «Из мальчишек 1922–1923 гг. рождения выжили всего 3–4 %». Поэтому с трудом можно представить себе ситуацию, при которой страна, напрягающая все силы и испытывающая нехватку личного состава ввиду огромных понесённых потерь, вдруг позволила бы себе оставить непризванными 6 129 624 чел. новобранцев 1922–1926 г.р., в т. ч. якобы половину ресурса самых «погибших» возрастов 1922–1923 г. р.!!!
По мальчишкам 1927 г.р. ситуация вполне понятна: после призыва 870 183 чел. война закончилась, и остальным из них 2 433 817 чел. повоевать не пришлось. Их призвали уже осенью 1945 г., в мирное время. Но неужели 6 129 624 чел. 1922–1926 г.р. были оставлены по домам? Не верю. Численность забронированных за производством составляла всего 2 781 000 чел., из них, безусловно, большая часть – ценные специалисты старше 1922 г.р., поэтому согласиться с тем, что призывники 1922–1926 г.р. численностью в 6,13 млн чел. значатся за забронированными, конечно, нельзя и подавно.
На с. 36 «Книги потерь», выражающей официальную точку зрения, сказано следующее: «В Вооружённые Силы возможно было мобилизовать не более 35 млн военнообязанных и юношей призывного возраста». И когда ниже мы видим фразу: «А всего вместе с кадровым составом, находившимся к 22 июня 1941 г. на действительной военной службе в Красной Армии и Военно – Морском флоте, в течение всей войны надевали шинели 34,5 млн. человек», то сразу возникает ощущение – весь ресурс призывных возрастов равен 35 млн чел. и был практически исчерпан. Однако авторы к 35 млн чел. не добавили те 5,631 млн чел. призывных возрастов (А.А. Шабаев, С.Н. Михалёв «Трагедия противостояния», М.: МГФ «Ветеран Москвы», 2002, с. 219), что остались на оккупированной территории и были мобилизованы только в 1943–1945 гг. Отсутствие этих данных ясно следует из текста «Книги потерь». А в сумме это даёт ресурс в 40,631 млн чел., а не 35 млн – без забронированных, неблагонадёжных и негодных к службе. А с ними ещё больше.
