Михаил Елисеев - Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»
Летом 1240 г. орда выступила в поход — к этому моменту для него были созданы наиболее благоприятные условия, поскольку русские города, которые могли воспрепятствовать его движению — Переславль-Южный и Чернигов, — лежали в руинах. Набег на окраины Владимиро-Суздальской земли предостерег князя Ярослава от необдуманных действий, а затяжная война с половецкими ханами закончилась полной победой завоевателя. Еще осенью 1238 года, по сообщению Рашид ад Дина, один из братьев Батыя вел боевые действия против половцев: «Берке отправился в поход на кыпчаков». Это была тотальная война, и Батый вел ее на уничтожение целого народа, расчищая степное пространство для себя и своей орды. Когда посланец Папы Римского францисканский монах Плано Карпини проезжал через половецкие земли, он оставил красноречивые свидетельства того, что принесло половцам, которых францисканец называет команами, монгольское нашествие: «В Комании мы нашли многочисленные головы и кости мертвых людей, лежащие на земле подобно навозу; через эту землю мы ехали, начиная с восьмого дня после Пасхи и почти до Вознесения Господа Нашего. Эти люди были язычники, и как Команы, так и Кангиты не обрабатывали земли, а питались только скотом; они не строили также домов, а помещались в шатрах. Их также истребили Татары и живут в их земле, а те, кто остался, обращены ими в рабов». О том же свидетельствовал и Гильом де Рубрук, фламандский монах-францисканец, который в 1253–1255 годах проезжал по этим местам и не видел ничего, «кроме огромного количества могил команов». Повезло тем половцам, которых ханы сумели увести на запад — например, орда хана Котяна ушла в Венгрию, где король Бела выделил им земли для поселения. Остальные, разгромленные и рассеянные, одно время скитались по степи, а затем были вынуждены сдаться на милость победителей. «Этих Команов перебили Татары. Некоторые даже убежали от их лица, а другие обращены ими в рабство; однако весьма многие из бежавших возвращаются к ним» (Плано Карпини). Таким образом, между монголами и Киевской землей не осталось никаких сил, способных противостоять нашествию, — лишь Днепр разделял врагов. Хан не стал ждать, когда настанет зима и эта водная преграда покроется льдом, он сразу двинул орду вперед. Но и здесь Батый поступил нестандартно, так же как и тогда, пошел в поход на Северо-Восточную Русь зимой. Он не стал переправлять орду у Киева, а двинулся южнее и перешел Днепр ниже по течению, где уперся в Поросскую оборонительную линию.
* * *Поросская оборонительная линия была создана в эпоху расцвета Киевской Руси для защиты от набегов кочевников и представляла цепь городов — крепостей и замков, расположенных вдоль течения реки Рось. Василев, Канев, Михайлов, Заруб, Треполь, Юрьев, Витичев, Белгород и ряд других надежно прикрывали подступы к Киеву с юга, а главным городом региона считался Торческ. В Торческе находился княжеский стол и был мощный русский гарнизон, и именно туда удалился из Галича Мстислав Удатный в последние годы жизни. Начиная с XI века, киевские князья начинают селить вдоль оборонительной черты зависимые кочевые племена, получивших общее название «Черные клобуки», в состав которых входили печенеги, торки, ковуи и берендеи. Область поселения этих племен была очень богата пастбищами для скота, и в результате такой дальновидной политики киевские князья получили отличную кавалерию, способную на равных бороться с половецкими всадниками. Таким образом, Поросскую оборонительную линию защищали как русские гарнизоны, так и отряды «черных клобуков», и монголам здесь предстояли ожесточенные бои. Персидский историк Рашид ад Дин этот факт особо выделил: «Царевичи Бату с братьями, Кадан, Бури и Бучек направились походом в страну русских и народа черных шапок». И вот здесь возникает вопрос — а почему монголы сначала ударили по Пороссью, вместо того чтобы сразу выйти к Киеву?
Скорее всего, и Батый, и его полководцы исходили из того, что в случае прямого удара на столицу и ее осады в тылу у них окажутся многочисленные гарнизоны оборонительной линии, в составе которых имеется превосходная конница «черных клобуков». Опираясь на крепости и замки, русские воеводы могли создать для захватчиков массу проблем, и судя по всему, они именно это и собирались сделать. Но монголы изменили направление атаки и города — крепости первыми приняли на себя страшный удар орды, на который в принципе не рассчитывали.
Никаких письменных источников о тех жестоких боях, что велись на дальних подступах к столице Руси, не сохранилось, зато археологические раскопки дали четкую и ясную картину событий, происходивших в конце лета 1240 года. В 1890–1892 годах археолог Н. Ф. Беляшевский вел раскопки на Княжьей горе, где им было раскопано древнее городище, погибшее во время похода Батыя на Южную Русь. Человеческие останки, многочисленные остатки оружия, мощный слой пожарища и 12 найденных кладов, которые явно зарыли в спешке, прямо указывали на гибель крепости во время штурма. Многие находки были точно датированы XIII веком, что и позволило утверждать, что поселение погибло под натиском монголов в 1240 году. Аналогичную картину археологи обнаружили во время раскопок на Девич-горе, стоявший там замок также был разрушен волной нашествия, и жизнь на этом месте больше не возобновилась. Как и на Княжьей горе, были обнаружены останки защитников, сломанное оружие, среди которого было значительное количество наконечников стрел, спрятанные клады и значительный слой пожарища.
Яростные бои закипели в нижнем течении Роси, монгольские тумены штурмовали города и замки, стараясь прорываться к Киеву, но отчаянное сопротивление гарнизонов задержало их продвижение. Этим воспользовались жители крепостей на Средней Роси — они спешно покидали свои дома, грузились на телеги и уходили на запад, как можно дальше от безжалостного врага. Из городов и крепостей срочно выводились гарнизоны и направлялись в Киев, поскольку их нахождение на оборонительной черте потеряло всякий смысл — монголы их просто перебили бы по одному. И пока на Нижней Роси гремело яростное сражение, пылали замки и крепости, а воины гарнизонов насмерть бились с ханскими багатурами, большинство жителей поселений, расположенных выше по течению, благополучно покинули опасную территорию. Громадное зарево, полыхающее на юге, прибывающие оттуда тысячи беженцев и воинов со всей отчетливостью показали киевлянам весь размах надвигающейся беды. Но о том, чтобы сдаться, открыть Батыю ворота, даже речи не было — подобно жителям Рязани и Владимира-Суздальского, Москвы и Торжка, Козельска и Чернигова, жители Киева были готовы стоять насмерть. Сражение за «Мать городов русских» по накалу борьбы, количеству сражающихся и по продолжительности боевых действий занимает особое место в истории монгольского нашествия на Русь.
Последние дни Киева
5 сентября — 19 ноября 1240 г.
В лето 6748. Приде Батый Кыеву в силе тяжьце, многомь множьствомь силы своей, и окружи град, и остолпи сила татарьская, и бысть град в обьдержаньи велице. И бе Батый у города и отроци его обьседяху град. И не бе слышати от гласа скрипания телег его, множества ревения вельблуд его, и рьжания от гласа стад конь его, и бе исполнена земля Руская ратных.
Ипатьевская летописьОборона Киева осенью 1240 года — явление исключительное, поскольку именно здесь Батый натолкнулся на самое длительное сопротивление за всю свою военную деятельность. Вот что сообщает об этом Летопись Авраамки: «приидоша Татарове к Киеву, Септября 5, и стояша 10 недель и 4 дни, и едва взяша его, Ноября 19, в понеделник». Эту же дату называет и I Псковская летопись: «Того же лета Киев взят бысть, ноября 19, в неделю». Но дальше начинается разноголосица: «и прият бысть град безбожными декабря 6, на Николин день» (Воскресенская), «и взяша татарове град Киев, месяца декабря в 6 день, на память святаго чюдотворца Николы» (Никоновская), «И прият бысть град безбожными на Николин день» (Пискаревский летописец), «Взяша град декабря 6» (Ермолинская). О том же сообщают Тверская, Лаврентьевская, I Софийская, Типографская летописи и ряд других, в результате чего возникают разночтения. Проще всего можно было бы отмахнуться от сообщений Летописи Авраамки и I Псковской, но дело в том, что именно из них мы узнаем точные даты взятия Переяславля-Южного и Чернигова: «Переславль-Русский взят бысть, в средокрестныя недели в четверг, месяца марта в 3» и «Того же лета и Чернигов взят бысть, на осень месяца октября 18, в вторник». Однако существует еще один момент, который заставляет принять версию о длительной обороне Киева: в Летописи Авраамки есть четкая привязка к дню недели — «едва взяша его, Ноября 19, в понеделник». По расчетам исследователей, 19 ноября 1240 года приходится именно на этот день, и потому все сомнения отпадают — автор этого летописного свидетельства очень хорошо знал то, о чем писал.
