Константин Станюкович - Вокруг света на Коршуне
- Ничего, Андрей Николаевич.
- Уж такая наша служба, батенька... Надо расставаться с близкими! промолвил старший офицер и, показалось Володе, подавил вздох. - А в каюте удобно устроились с батюшкой?
- Отлично.
- Ну, очень рад... Можете идти... Вы подвахтенный в пятой вахте, у мичмана Лопатина. Вам с полуночи до четырех на вахту... Помните, что опаздывать на вахту нельзя... За это будет строго взыскиваться! внушительно прибавил старший офицер, протягивая руку.
Володя ушел весьма довольный, что назначен в пятую вахту к тому самому веселому и жизнерадостному мичману, который так понравился с первого же раза и ему, и всем Ашаниным. А главное, он был рад, что назначен во время авралов состоять при капитане, в которого уже был влюблен.
И эта влюбленность дошла у юноши до восторженности, когда дня через три по выходе из Кронштадта однажды утром Ашанин был позван к капитану вместе с другими офицерами и гардемаринами, кроме стоявших на вахте.
Когда все собравшиеся уселись, капитан среди глубокой тишины проговорил несколько взволнованным голосом:
- Господа! Я попросил вас, чтобы откровенно высказать перед вами мои взгляды на отношения к матросам. Я считаю всякие телесные наказания позорящими человеческое достоинство и унижающими людей, которые к ним прибегают, и полагаю... даже более... уверен, что ни дисциплина, ни морской дух нисколько не пострадают, если мы не будем пользоваться правом наказывать людей подобным образом... Я знаю по опыту... Я три года был старшим офицером и ни разу никого не наказал и - честью заверяю вас, господа, - трудно было найти лучшую команду... Русский матрос - золото... Он смел, самоотвержен, вынослив и за малейшую любовь отплачивает сторицей... Докажем же, господа, своим примером, что с нашими матросами не нужны ни линьки, ни розги, ни побои... Вопрос об отмене телесных наказаний уже рассматривается в нашем ведомстве... Благодаря настояниям нашего генерал-адмирала в скором времени выйдет и закон, но пока офицеры еще пользуются правом телесного наказания... Так откажемся, господа, теперь же от этого права, и пусть на "Коршуне" не будет ни одного позорно наказанного... Согласны ли, господа офицеры?
У Володи и у большинства молодых людей восторженно сияли лица и горячей бились сердца... Эта речь капитана, призывающая к гуманности в те времена, когда еще во флоте телесные наказания были во всеобщем употреблении, отвечала лучшим и благороднейшим стремлениям молодых моряков, и они глядели на этого доброго и благородного человека восторженными глазами, душевно приподнятые и умиленные.
Быть может, и даже наверное, не все господа офицеры разделяли мнение капитана, но все ответили, что согласны на предложение командира.
На серьезном лице командира отразилось радостное чувство, и он весело сказал:
- Итак, господа, на "Коршуне" телесных наказаний не будет?
- Не будет! - торжественно отвечали все.
- И вы увидите, господа, какая лихая у нас будет команда! - воскликнул капитан. - Не правда ли, Андрей Николаевич? - обратился он к старшему офицеру.
- Надеюсь, что не ударит лицом в грязь.
- И я прошу вас, Андрей Николаевич, приказать боцманам и унтер-офицерам не иметь у себя линьков. Чтобы я их не видал!
- Есть! - отвечал старший офицер.
- И чтобы они не дрались, а то срам...
- От этого отучить их будет трудно, Василий Федорович... Вы сами знаете... привычка...
И многие офицеры находили, что трудно, имея в виду и собственные привычки.
- Не спорю, что трудно, но все-таки надо внушить им, что это нельзя... Пусть и матросы знают об этом...
- Слушаю-с...
- Надеюсь, господа, что вы своим примером отучите и боцманов от кулачной расправы... К сожалению, на многих судах офицеры дерутся... Закон этого не разрешает, и я убедительно прошу вас соблюдать закон.
Многие офицеры, недовольные этой просьбой, равносильной приказанию, молчали, видимо, далеко не сочувственно и чувствовали, как будет им трудно избавиться от прежних привычек. Но делать было нечего. Приходилось подчиняться и утешаться возможностью утолять свой служебный гнев хотя бы тайком, если не открыто, чтобы не навлечь на себя неудовольствия капитана. Не особенно был, кажется, доволен и старший офицер, довольно фамильярно в минуты вспышек обращавшийся с матросскими физиономиями.
- Мне остается еще, господа, обратиться к вам с последней просьбой: это... не употреблять в обращении к матросам окончаний, не идущих к службе...
Все улыбнулись, улыбнулся и капитан.
- Я только боюсь, что моя просьба будет невыполнима... Моряки так привыкли к энергичным выражениям...
- Не знаю, как другие, Василий Федорович, а я... я... каюсь... не могу обещать, чтоб иной раз и не того... не употребил крепкого словечка! проговорил старший офицер.
- И я не обещаю.
- И я...
- И я...
- Но по крайней мере хоть не очень! - проговорил смеясь капитан, знавший, что его просьба действительно слишком требовательна для моряков.
И, обращаясь к гардемаринам, он продолжал:
- Но вы, господа гардемарины, еще не имеющие наших морских привычек, не приучайтесь к ним... прошу вас... Помните, что матрос такой же человек, как и мы с вами. Вас, господа, я попрошу в свободное время заниматься с командой... учить матросов грамоте, знакомить их с географией, читать им подходящие вещи. Каждому из вас будет поручено известное количество людей, и вы посвятите им час или два времени в день. Надеюсь, вы от этого не откажетесь, и на "Коршуне" у нас не будет ни одного неграмотного*.
______________
* Обучение матросов грамоте было хорошей традицией на лучших кораблях дальнего плавания. В частности, из документов известно, что на корвете "Калевала", на котором плавал Станюкович, каждому неграмотному матросу была выдана азбука. - Ред.
Нечего и говорить, что все молодые люди с восторгом приняли предложение капитана.
Отпуская офицеров, капитан попросил гардемаринов остаться.
- Мы побеседуем еще о разных делах, - проговорил он со своей хорошей улыбкой.
И, любезный и приветливый, он усадил поднявшихся было молодых людей и, предлагая папиросы, снова заговорил о важности умственного развития матросов особенно теперь, после величайшей реформы, освободившей несколько миллионов людей от крепостной зависимости.
- Теперь и матрос уже не может быть тем, чем был... темным и невежественным... И мы обязаны помочь ему в этом, насколько умеем.
Видимо, это дело было близко сердцу капитана. Он объяснил молодым людям подробный план занятий, начиная с обучения грамоте, арифметике и кончая разными объяснительными чтениями, приноровленными к понятиям слушателей, вполне уверенный, что господа гардемарины охотно поделятся своими знаниями и будут усердными учителями.
- И вы увидите, какие будут у вас внимательные ученики!.. На днях я вам выдам запас азбук и кое-какой запас народных книг... Каждый день час или полтора занятий, но, разумеется, никаких принуждений. Кто не захочет, - не приневоливайте, а то это сделается принуждением и... тогда все пропало... Кроме этих занятий, мы устроим еще чтение с глобусом... Нам надо смастерить большой глобус и начертить на нем части света... Найдутся между вами мастера?
Мастеров нашлось несколько человек.
- И отлично. Работайте, господа, и как окончите глобус, повесим его в жилой палубе. Каждый день один из вас будет отмечать на нем пройденное "Коршуном" расстояние и точки широты и долготы и читать географические лекции. Таким образом, матросы будут знать, куда мы едем, и будут иметь кое-какие сведения о портах, которые посетим... От ваших талантов, господа, будет зависеть, насколько они усвоят ваши объяснения... Впрочем, наши матросики - народ толковый... вы увидите, - и через три года они вернутся домой, благодаря вам, кое-что знающими, и помянут вас добром...
Капитан помолчал и затем начал:
- Надеюсь, господа, что и вы сами воспользуетесь плаванием, чтобы быть дельными моряками. Кроме обычной службы, вахт и занятий по расписанию, я буду просить вас каждого, кто стоит на вахте с 4 до 8 утра, делать астрономические наблюдения и к полудню вычислить широту и долготу помимо штурмана... Это необходимо уметь моряку, хотя, к сожалению, далеко не все моряки это умеют... Кроме того, я попрошу вас ознакомиться и с машиной корвета и знать ее, чтоб потом, когда вам придется быть капитанами, не быть в руках механиков. Все это я буду от вас требовать, а теперь позвольте вам дать дружеский совет, господа... Надеюсь, вы не будете в претензии, что я вам хочу дать совет, так как он от чистого сердца.
Все молодые люди заявили, что они рады выслушать совет Василия Федоровича.
- Не забудьте, что быть специалистом-моряком еще недостаточно, и что надо, кроме того, быть и образованным человеком... Тогда и самая служба сделается интереснее и осмысленнее, и плавания полезными и поучительными... А ведь все мы, господа, питомцы одного и того же морского корпуса, не можем похвалиться общим образованием. Все мы "учились чему-нибудь и как-нибудь"... Не правда ли?
