Секст Аврелий Виктор - Извлечения о жизни и нравах римских императоров
(12) В достоинство цезаря Констанций возводит брата Галла, Клавдия Юлиана, двадцати трех лет (от роду). (13) Он истребил на полях Аргентората в Галлии с небольшим числом солдат несметные полчища врагов. (14) Трупы лежали кучами, наподобие гор, кровь текла рекою, знаменитый царь Хонодомарий был взят в плен,[79] все знатные воины рассеяны; восстановлена была прежняя граница римских владений; после этого, воюя с аламаннами, он захватил в плен могущественнейшего царя их Вадомария.[80] (15) Галльские воины провозглашают его августом.[81] (16) Тогда Констанций начинает донимать его посольствами, чтобы он вернулся к прежнему своему положению. Юлиан в сдержанных письмах отвечает, что при высоком сане он будет повиноваться ему с еще большей услужливостью. (17) Констанций же в это время все больше и больше страдал от болезни и не имел сил справляться со страданиями; у подножья Тавра близ города Мопсокрены он схватил еще сильнейшую лихорадку и так как бессонница от нервного напряжения еще усиливала болезнь, он умер (там) на сорок четвертом году жизни и на тридцать девятом году власти; из них августом он был двадцать четыре года, восемь лет правил один, а шестнадцать — с братьями и с Магненцием; цезарем он был пятнадцать лет. (18) Ему сопутствовали удачи в гражданских войнах, успехи же его во внешних войнах были плачевны; большой мастер стрелять из лука, он был воздержан на вино, пищу и сон, вынослив в труде и очень увлекался красноречием, но так как не смог достигнуть в нем из-за тупоумия успеха, завидовал другим. (19) Он очень благоволил придворным евнухам и женщинам; довольствуясь ими, он не запятнал себя ничем противоестественным или недозволенным. (20) Но из жен, которых у него было очень много, он больше других любил Евсевию, она была очень красива, но своим (пристрастием) к гаданиям с их адамантиями, горгонами[82] и прочими негодными средствами она лишь повредила доброй славе мужа не в пример более скромным и добродетельным женам, советы которых часто помогают мужьям. (21) Если даже умолчать о других, то все же кажется совершенно невероятным, насколько Помпея Плотина содействовала славе Траяна. Когда его прокураторы стали допускать притеснения в провинциях и клевету, так что, как говорили, имея дело с зажиточными людьми, один начинал с вопроса: «На каком основании это у тебя?», другой с вопроса: «Откуда ты это взял?», третий со слов: «Выкладывай, что у тебя есть!», она упрекала за это своего мужа, выговаривая ему, что он не заботится о своем добром имени, и так на него воздействовала, что он впоследствии не допускал незаконных изъятий и стал называть фиск лианой, от процветания которой хиреют остальные растения.
Глава XLIII
Юлиан
Итак, Юлиан, когда все управление оказалось в его руках, стремясь к славе, выступает против персов.[83] (2) Там (в походе) он был завлечен в засаду каким-то перебежчиком: теснимый со всех сторон персами,[84] он выбежал из поставленного уже лагеря, захватив только щит. (3) Пока он старался с неразумным жаром приготовить ряды воинов к сражению, его ранили дротиком, пущенным кем-то из отступающих врагов. (4) Его внесли в палатку, но он снова вышел, чтобы подбодрить своих (воинов), но, мало-помалу истощенный потерей крови, около полуночи умер, сказав перед этим, что умышленно не дает никаких распоряжений относительно (преемника) власти, чтобы — как это обычно бывает при столкновении мнений в большой толпе — не создать опасности для друга от зависти, а для республики — от раздоров в войске. (5) Были у него большие познания в науке и вообще в разных делах, поэтому он поддерживал философов и мудрейших среди греков.[85] (6) Он был очень подвижен и обладал большой физической силой, хотя был невысок ростом. (7) Но эти преимущества ослаблялись от несоблюдения меры в некоторых вещах. Его жажда славы была безмерна; в религии его было много суеверий,[86] он был отважен более, чем это подобает императору, безопасность которого нужно охранять как вообще всегда ради общего блага, так, особенно, на войне. (8) Но стремление к славе захватило его так сильно, что его не могли заставить сдержать своего порыва ни землетрясение, ни многочисленные предсказания, запрещавшие ему выступать против Персии; не внушило ему осмотрительности даже и такое видение, как огромный огненный шар, который ночью накануне битвы прокатился по небу.
Глава XLIV
Иовиан
Иовиан, родившийся от Варрониана в Сингидонских полях провинции Паннонии, правил восемь месяцев.[87] (2) Его отцу, у которого умерло несколько детей, было дано во сне указание, чтобы сыну, рождение которого в его семье тогда уже ожидалось, он дал имя Иовиан. (3) Он был видного телосложения, жизнерадостен и усерден в изучении наук. (4) Он внезапно скончался в пути от несварения желудка, задохнувшись в только что покрашенном здании, когда среди суровой зимы спешил от границ Персии к Константинополю[88] Лет ему было около сорока.
Глава XLV
Валентиниан и Фирм
Валентиниан правил двенадцать лет без ста дней.[89] (2) Отец его, Грациан, был из средних слоев и родился близ Кибал;[90] он имел прозвище «Канатный», потому что когда он нес однажды охотничью сеть, сплетенную из каната, пять солдат не могли ее у него отнять. (3) За такую свою силу он был принят на военную службу и дослужился до должности префекта претория. По причине его популярности среди солдат и была предложена власть его сыну Валентиниану, хотя он от нее и отказывался. (4) Он принял себе в соправители своего единокровного брата Валента,[91] а потом, по просьбе жены и тещи, провозгласил августом и сына своего Грациана,[92] еще не достигшего зрелости. (5) Этот Валентиниан был приятен лицом, обладал живым умом, величавостью и изысканной речью. Хотя он был сдержан в словах, строг и внушителен, он не был и без пороков, особенно был алчен и во многом, о чем я упомяну, был похож на Адриана. (6) Он прекрасно рисовал, обладал (хорошей) памятью, изобретал новые виды оружия, умел лепить из воска или из глины всякие изображения, мудро использовал место, время, свою речь; одним словом, если бы он мог избавиться от окружения негодных лиц, которым он доверялся как самым верным и мудрым, и, наоборот, пользоваться просвещенными и добросовестными советниками, из него выработался бы, несомненно, отличный правитель. (7) При нем в Мавритании погиб Фирм при попытке захватить власть.[93] (8) Валентиниан же умер в Бергентионе[94] на пятьдесят пятом году жизни во время приема посольства квадов: у него было кровоизлияние, он потерял речь, но сохранил сознание. (9) Многие (историки) сообщают, что это произошло от невоздержности в пище и объедения, которое и воздействовало на весь его организм. (10) Итак, когда он умер, императором, по настоянию Эквития[95] и Меробауда,[96] был объявлен тогда его четырехлетний сын Валентиниан, привезенный из недалекого убежища, где он проживал с матерью.[97]
Глава XLVI
Валент и Прокопий
Валент правил вместе со своим братом Валентинианом, о котором мы уже рассказали, тринадцать лет и пять месяцев. (2) Этот Валент, начавший плачевную войну с готами,[98] был ранен стрелой и принесен в очень бедную хижину; когда туда пришли готы, они подожгли хижину, и он в ней сгорел.[99] (3) В нем были следующие похвальные качества: он был добрым покровителем землевладельцев, редко сменял судей, был верен друзьям, в гневе никому не вредил и не угрожал опасностью и, конечно, был очень боязлив. (4) Во время его правления погиб при захвате тирании Прокопий.[100]
Глава XLVII
Грациан и Максим
Грациан, родившийся в Сирмии, правил вместе с отцом Валентинианом восемь лет и восемьдесят пять дней, с дядей и братом — три года, с тем же братом и Феодосием — четыре года, а после того как к ним присоединился Аркадий — шесть месяцев. (2) Он разбил в войне около галльского городка Аргентария тридцать тысяч аламаннов,[101] (3) а когда увидел, что готы-таифалы,[102] а также гунны и аланы,[103] которые хуже всякой напасти, владеют Фракией и Дакией как своими родными землями и что римскому имени угрожает крайняя опасность, он вызвал с общего согласия из Испании Феодосия в возрасте тридцати двух лет и поручил ему военное командование.[104] (4) Грациан был образованным выше среднего уровня человеком, слагал стихи, красиво говорил, умел разбираться в контроверсиях по правилам риторики,[105] днем и ночью он был занят не чем другим, как упражнением в метании копья, считая за величайшее удовольствие и за божественное искусство, если попадал в цель. (5) Он был очень умерен в пище и в отношении сна и преодолевал в себе пристрастие к вину и плотским наслаждениям и был бы полон всякой добродетели, если бы направил свой ум к познанию искусства управления государством; но он чуждался этого не только по своей нелюбви к этому занятию, но и уклоняясь от практики. (6) Он пренебрегал военным делом и предпочитал старому римскому войску небольшие отряды аланов, которых привлекал на свою службу за очень большие деньги, и настолько увлекался общением с варварами и чуть ли не дружбой с ними, что иногда даже выступал (в народе) в варварском одеянии, чем вызвал к себе ненависть среди солдат. (7) В то же время, когда Максим захватил тираническую власть в Италии,[106] он был принят там враждебно настроенными к Грациану легионами и заставил Грациана бежать, а спустя немного времени он же довел его до гибели. Грациан прожил двадцать девять лет.
