Фрэнсис Гарт - Степной найденыш (Трилогия - 1)
- Ну вот что, Джим, хватит. Кончай!
Бешеная лошадь вместе со всадником мгновенно исчезла. Через несколько секунд пораженный Кларенс увидел, как лихой наездник преспокойно трусит рысцой в хвосте каравана, среди облака пыли, на том же горячем коне, который в этой прозаической обстановке удивительно походил на обычную рабочую лошадку. В тот же день он попросил Джима объяснить, что все это значит.
- Понимаешь, - мрачно сказал Джим, - среди этого сброда нет никого, кто знал бы настоящую цену моей лошади! А ежели кто и подозревает, так не смеет сказать! Кому охота, чтоб выплыло наружу, что у судьи есть мексиканский конь, который уже двоих угробил у старого хозяина и еще одного угробит как пить дать, прежде чем от него избавятся! Да всего за неделю перед тем, как вас нашли, эта лошадь унесла меня из лагеря! А потом как взовьется на дыбы да как сбросит меня, хорошо я удержал ногу в стремени - вот таким манером. Так и волокла меня мили две башкой вниз, знай только успевай отталкиваться от скал руками - вот так!
- Почему же вы не высвободили ногу и не отпустили лошадь? - спросил Кларенс, у которого перехватило дыхание.
- С тебя такое могло бы статься, - ответил Джим с глубочайшим презрением, - но я - ни в жизнь! Я просто дождался, покуда мы не доскакали до высокой крутой горы, и когда лошадь понеслась вниз, она вроде бы оказалась подо мной, я просто извернулся вот так и снова вскочил к ней на спину.
И хотя Джим очень живо показал, как все это было, опустив руки до земли и описав ими дугу, все же это было выше понимания Кларенса, и он робко спросил о менее сложной подробности:
- А почему лошадь понесла, мистер Хукер?
- Краснокожих почуяла! - сказал Джим, небрежно пуская из угла рта струю табачного сока - он один умел делать это с таким шиком. - Твоих, небось, краснокожих.
- Но вы же сами сказали, - нерешительно возразил Кларенс, - что это было за неделю... и...
- Этот мексиканский скакун может чуять индейцев за пятьдесят и даже за сто миль, - сказал Джим презрительно, с расстановкой, - и если б судья Пейтон послушал моего совета да не боялся бы, что обнаружится, каких он держит коней, он задал бы индейцам перцу, они и не успели бы вас пальцем тронуть. Да только, - добавил он с мрачным унынием, - у этой мелюзги нет ни духу, ни смелости, ни черта, да и откуда взяться, раз тут женщины и дети да еще всякое барахло для женщин и детей. И если б не кой-какие обстоятельства, я бы их всех, сволочей, перерезал, - добавил он таинственно.
Кларенс, на которого эта таинственность произвела сильное впечатление, в этот миг пропустил мимо ушей его презрительный намек по адресу мистера Пейтона, а также те слова, которые недвусмысленно относились к Сюзи и к нему самому, и торопливо спросил:
- Какие обстоятельства?
Джим, словно забыв в приливе новых чувств о присутствии мальчика, небрежно вытащил до половины из-за голенища сверкающий охотничий нож, потом медленно засунул его назад.
- Да так, кое-какие старые счеты, - продолжал он тихо, хотя поблизости никого не было, - должок тут причитается кое с кого, - добавил он драматически, пряча глаза, как будто за ним следили, - и заплатить придется кровью, а потом мне и смыться можно будет. Кто-то здесь слишком зажился на свете. Может, Гас Гилдерслив, может, Гарри Бенем, а может, добавил он со зловещим, но благородным беспристрастием, - я сам.
- Что вы! - вежливо запротестовал Кларенс.
Но это не смягчило мрачного Джима, а только пробудило в нем подозрительность.
- Может быть, - сказал он и вдруг начал, пританцовывая, удаляться от Кларенса, - ты думаешь, я вру? Может, ты вообразил, раз ты сын полковника Бранта, так можешь отделаться от меня враками про этот ваш караван, может быть, - продолжал он и, пританцовывая, вернулся назад, - ты, брат, надеешься, что если удрал и девочку умыкнул, то можешь и меня обвести вокруг пальца? Может, - продолжал он, снова делая двойной пируэт в пыли и хлопая ладонями по голенищам, - ты шпионишь за всеми и доносишь судье?
Уверенный, что Джим поднимает в себе боевой дух, исполняя индейский военный танец, и сейчас совершит отчаянное нападение на него, Кларенса, но вместе с тем глубоко возмущенный несправедливостью обвинения, мальчик, как всегда, упрямо замкнулся в себе. К счастью, в этот миг повелительный голос позвал: "Эй ты, Джим!" - и кровожадный Джим, как всегда, мгновенно испарился. Тем не менее часа через два он вновь появился рядом с фургоном, в котором сидели Сюзи и Кларенс, и на лице у него было слегка виноватое и удовлетворенное выражение, как будто убийство во имя мести уже свершилось, а волосы его были начесаны на самые глаза по индейскому обычаю. Он великодушно ограничился тем, что с мрачным пренебрежением отозвался о карточной игре, которой были заняты дети, и до Кларенса впервые дошло, что порочный вид ему придавала главным образом прическа. И у него возникла мысль, как это мистер Пейтон не попытался исправить Джима с помощью пары ножниц, но сначала сам он добрых четыре дня пытался подражать Джиму, причесывая волосы на тот же манер.
Через несколько дней после того, как Джим снова осчастливил Кларенса своей откровенностью, мальчику разрешили поездить верхом по-форейторски на одном из коренников, что вызвало у него бурную радость, но тут к нему подъехал Джим на мексиканском скакуне, который казался - это, конечно, было чистейшее притворство - тихим и даже прихрамывал.
- А скажи, брат, - начал Джим мрачно доверительным тоном, - сколько ты рассчитывал заработать, когда похитил эту девчонку?
- Нисколько, - ответил Кларенс с улыбкой. Пожалуй, это был явный результат влияния, оказанного на него Джимом, но так или иначе он уже и не думал возмущаться, когда слышал такое "взрослое" обвинение.
- Ну, если ты это из мести, тогда другой разговор, а то можно было выгодное дельце обстряпать, - продолжал Джим задумчиво.
- Нет, не из мести, - поспешно сказал Кларенс.
- Значит, ты рассчитывал содрать с ее папаши и мамаши награду в сотню долларов, да не успел, потому что индейцы содрали с них скальпы. Повезло тебе, как утопленнику, ей-ей! Ну да ладно, ежели миссис Пейтон удочерит девчонку, ты заставишь ее раскошелиться. Послушай-ка, ты, молодчик, продолжал он и неожиданно подался вперед, сверля Кларенса взглядом сквозь свои спутанные лохмы, - уж не хочешь ли ты меня убедить, что вся эта история была не мошенничество, не липа?
- Что-что? - переспросил Кларенс.
- Уж не хочешь ли ты сказать, - просто удивительно, каким хриплым стал его голос, - что это не ты навел индейцев на караван, чтоб они убрали с дороги этих Силсби, а у тебя на руках оказалась круглая сиротка, которую ты мог бы преподнести миссис Пейтон?
Тут Кларенс запротестовал самым решительным образом, но Джим презрительно пропустил его слова мимо ушей.
- Ты мне не ври, - сказал он таинственно. - Я хитрый. Я, парень, себе на уме, мы с тобой одного поля ягода! - И с этим ловким намеком на то, что он владеет преступной тайной Кларенса, Джим скрылся как раз вовремя, чтобы избежать обычного выговора от своего начальника, главного погонщика фила.
Но его пагубное влияние не ограничивалось одним Кларенсом. Несмотря на ревнивую опеку миссис Пейтон, на частое присутствие Кларенса и на кружок почитателей, всегда окружавший Сюзи, стало ясно, что маленькую Еву уже успел тайно предостеречь и искусить дьявол Джим. Как-то раз она украсила локоны перьями цапли, в другой раз натерла лицо и руки красной и желтой охрой, и все это были, призналась она, добровольные подношения Джима Хукера. Но значение и смысл этих даров она открыла одному только Кларенсу.
- Это мне все Джим подарил, - сказала она, - он сам почти индеец, но мне ничего плохого не сделает, и когда придут плохие индейцы, они подумают, что я его дочка, и убегут. А еще Джим сказал, что когда индейцы пришли убивать папу с мамой, мне надо было только сказать, что я его девочка, и они убежали бы.
- Но ты же не могла сказать, - возразил рассудительный Кларенс, ведь ты все это время была у миссис Пейтон.
- Клаленс, - сказала Сюзи, качая головой и не сводя с мальчика своих круглых глаз, таких невозмутимых, словно она говорила чистую правду. - Ты не говори. Я была там!
Кларенс попятился и чуть не вывалился из фургона в ужасе от того, что Сюзи способна так невероятно преувеличивать.
- Но ты же сама знаешь, Сюзи, - пробормотал он, - что мы с тобой потерялись раньше...
- Клаленс, - преспокойно возразила Сюзи, заглаживая пальчиком складку на платье, - не рассказывай, пожалуйста. Я была там. Ведь я - уцелевшая! Так сказали на заставе. А кто уцелел, тот всегда-всегда бывает там и всегда-всегда все знает.
Кларенс был так ошарашен, что не стал возражать. Он смутно вспомнил, что и раньше, в Форт-Ридже, замечал, как приятно Сюзи, когда ее называют "уцелевшей", и как она по-детски старается не ударить в грязь лицом. Видимо, злодей Джим и сыграл на этом. Несколько дней Кларенс побаивался ее, чувствуя себя одиноким как никогда.
