Альберт Норден - Некоронованные Властители
Дневной заработок мужчин составлял в среднем 6–8 крейцеров, а фунт[36] жира стоил 12 крейцеров, хлеб стоил еще дороже. Номинальной заработной платы рабочего не хватало, чтобы прокормить семью, не говоря уже о том, что после всевозможных вычетов его реальный заработок еще более уменьшался. В этих невыносимых условиях голодный тиф и другие эпидемии косили людей. Особенно опустошительными, согласно хронике, были 1564, 1590, 1611 и 1634 гг. Оказавшись в «необычно» бедственном положении — вследствие роста дороговизны, несчастного случая и потери трудоспособности, старости или преждевременной смерти кормильца, — многодетные в большинстве своем семьи горнорабочих неизменно становились жертвами произвола предпринимателей. Никто не освобождался от уплаты долгов, в лучшем случае давалась отсрочка.
Также и остававшийся в распоряжении горнорабочего скудный заработок различными путями переходил в карман «кормильца» — работодателя. Горнопромышленники монополизировали торговлю продовольствием; вынуждая рабочих платить за него более высокие цены, они получали, таким образом, дополнительную возможность эксплуатировать их. В продовольственных магазинах Фуггеров, где торговля велась по системе «пфеннвертхандель» (Pfermwerthandel), рабочие были вынуждены брать по повышенным ценам хлеб, жир и сыр, за которые с них удерживалась вся заработная плата или часть ее. «Швацкое горное и плавильное дело и пфеннвертхандель» приносили Фуггерам дополнительную прибыль, усугубляя в то же время бедственное положение рабочих.
Но этим дело не ограничивалось. Поскольку члены горных товариществ заботились лишь о поддержании рудников в пригодном для эксплуатации состоянии, рабочие сами должны были приобретать инструмент и освещать забои. Фуггеры воспользовались этим порядком и вместе с другими компаньонами учредили в 1506 г. общество, развернувшее также монопольную торговлю изделиями из железа, жиром, говяжьим салом для шахтных фонарей. Такую же торговлю они открыли в Фуггерау, Терлане и Клаузене. Фуггеры получали немалую прибыль, достигавшую 23% с оборота. Горнорабочие, бегством избавившиеся от средневековой барщины и считавшие теперь себя свободными, оказались под двойным и тройным гнетом эксплуатации предпринимателей и купцов этапа раннего капитализма: прямой эксплуатации — посредством оплаты труда, и косвенной — через монополизированную торговлю продовольствием и орудиями труда. Они бежали от плети, чтобы подвергаться укусам скорпионов.
Став горнопромышленниками, Фуггеры, как мы видим, все же оставались купцами. Они подчинили производство принципам торгового ростовщичества, стремясь как можно дольше выжимать из горного дела все, что приносило прибыль.
Для горнорабочих господство Фуггеров являлось постоянной угрозой их физическому существованию. Они разорили также массу мелких и средних самостоятельных горнопромышленников и доводили до банкротства даже крупных предпринимателей. Не случайно в те времена были в ходу летучие слова: «нет дела ненадежнее, чем труд горняцкий; один богатеет, а десяток — мрет».
БАНКИРЫ ДУХОВНЫХ И СВЕТСКИХ ВЛАДЫК
Деньги как стоимостный эквивалент товара существуют так же давно, как и классовое общество и международные торговые связи; имеются свидетельства, что впервые они появились более чем за 4000 лет до нашей эры, прежде всего в странах Ближнего Востока. Вначале это были не монеты, а скот, раковины или орудия труда, служившие мерой стоимости и средством платежа. С течением времени натуральная форма денег превратилась в монетную, преимущества которой становились все более очевидными по мере расширения обращения товаров. Монеты было легче перевозить, они были более долговечными, чем скот или неживой товар, и имели высокую стоимость, поскольку для их изготовления требовалась затрата значительно большего количества труда. Наиболее широкое распространение монета получила во времена наивысшего расцвета Римской империи, а позднее, в период упадка государства и его экономики, завершившегося крушением господства Рима, она в значительной мере утратила свою функцию средства обращения, уступив место натуральному хозяйству и прямому обмену товара на товар.
По мере того как в эпоху позднего средневековья в Италии, в германских землях и в других европейских странах (следует заметить, что здесь речь идет лишь о Европе) вместе с ростом ремесленного производства развивались города и связи между ними, по мере того как в результате крестовых походов возрастало до небывалых дотоле размеров потребление господствующими слоями различных товаров (и в этой связи феодальные князья стали требовать и получать от своих крестьян в счет части барщины денежный оброк) — в той же мере начиная примерно с XIV в. стало все более возрастать значение металлических денег. Наиболее богатые торговцы товарами стали теперь также заниматься крупными денежными операциями, причем речь шла о финансовых сделках как в форме прямого перемещения денег, так и, позднее, в форме современных безналичных денежных перечислений.
Действуя в качестве скупщиков, оптовых торговцев международного масштаба и горнопромышленников, Фуггеры нажили огромное состояние и превратились в «банкиров»; эта профессия явилась логическим порождением возраставшей посреднической функции денег. Неудержимое стремление к наживе — ростовщическим процентам за капитал, который не должен был лежать мертвым грузом, — с одной стороны, и вечные финансовые затруднения императоров, королей и других князей способствовали превращению Фуггеров в воротил–горнопромышленников, аристократов и крупных феодальных землевладельцев. В XVI в. фирма Фуггеров считалась самым богатым банкирским домом в Европе. Папы и кардиналы, императоры, короли и эрцгерцоги составляли привилегированный круг компаньонов Фуггеров; они не хотели, да и не могли уже обходиться друг без друга.
Начало этих отношений также относится к XV в. Поскольку католическая церковь средневековья была не просто церковью в нынешнем смысле слова, а являлась и одним из самых могущественных вершителей мирских дел, папская власть представляла собой тогда духовную и религиозную диктатуру и Ватикан в значительной мере играл роль финансового центра Европы. В течение столетий он был крупнейшим в мире вымогателем налогов, получая их в виде «пфеннига святого Петра», церковной десятины, выручки от продажи индульгенций.
В качестве светских властителей папы правили обширными областями Средней Италии, а также владели огромными угодьями в землях Германии. Папство, этот возникший, как считалось, по воле бога крупный интернациональный центр феодальной системы[37], с помощью Фуггеров, их банков и факторий обирало почти все слои немецкого народа. Миллионы крестьян и горожан стонали под бременем налогов, которые они должны были платить церкви натурой, деньгами и в виде различного рода повинностей.
Фуггеры придавали союзу с Ватиканом столь большое значение, что соблюдение интересов фирмы в отношениях со святым престолом поручалось непосредственно одному из членов их семьи, находившемуся при папе. В 1471 г. Марк Фуггер (1448–1478 гг.) поступил на службу в папскую канцелярию в Риме. Позднее эта должность перешла к Марку Младшему (1488–1511 гг.). Доходные бенефиции, находившиеся в его распоряжении, дают представление о подлинной роли, которую он играл в канцелярии Ватикана: он получил пробства капитула в Пассау и Регенсбурге, был назначен ст. священником собора св. Германа и Морица в Шпейере, каноником Неймюнстера близ Вюрцбурга, ст. священником собора св. Стефана в Бамберге и собора св. Петра у Перлаха в Аугсбурге, стал архидьяконом церкви Гроба господня в Лигнице, чиновником папской курии, ведающим составлением папских актов, и т. д. и т. п. В его руках были сосредоточены колоссальные церковные доходы. Это «произошло отчасти за счет других людей, обращавшихся к Фуггерам за содействием в получении церковных приходов»[38]. При этом дело шло не просто о сумме почетных должностей, которые уже ввиду их многочисленности не могли выполняться одним человеком, а о крупных материальных прибылях; все эти пробства приносили большие доходы в виде денежных и натуральных налогов. Право сбора этих налогов можно было продать за приличную цену.
Об этом прямо говорит Ульрих фон Гуттен, рыцарский поэт и гуманист: «Для всякого очевидно, что почти никто более в Германии не имеет честных доходов от приходов церковных: ведь за них надобно было в Риме послужить, либо достались они в приданое или в дар, или же у Фуггеров куплены»[39]. А в другом месте, в своем диалоге «Разбойники», он пишет о Фуггерах следующее: они «единственные, через кого в Риме можно добиться всего»[40].
Через Марка Старшего и Марка Младшего (дядя и племянник) Фуггеры имели возможность знакомиться с содержанием важных прошений к папе, знали немало секретов и уловок, которые они использовали для того, чтобы прочно связать совпадавшие интересы папы и банкирского дома. Особенно Якоб и Ульрих Фуггеры довольно часто сами наведывались в Рим, чтобы расширить свои сделки с папской курией. Они организовали в Риме факторию, направив туда самых опытных дельцов.
