Вера Буданова - Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты
Интерпретация событийной стороны миграционных процессов III в. зависит в значительной мере от степени полноты и насыщенности фактическим материалом наших источников. Однако письменные свидетельства скудны и фрагментарны. Этническая атрибуция археологических памятников спорна и противоречива. И все же системное их использование, включая эпиграфический и ономастический материал, дают некоторую возможность исследовательского анализа.
К III в. этно-географическая карта Barbaricum solum выглядела следующим образом. В междуречье Дуная и Рейна и в прилегающих к нему районах обитали аламанны. У границ Реции размещались ютунги. Восточнее их на территории современной Чехии и в некоторых областях Моравии жили маркоманны. Равнины Западной Словакии являлись местом обитания основного ядра племени квадов. У верховьев Тисы размещались вандалы-асдинги и гепиды. В междуречье Дуная и Тисы сосредоточилось многочисленное сарматское население, пришедшее сюда из степей Поволжья и Северного Причерноморья. У северных пределов Дакии размещались племена бастарнов, на северо-западе – свободные даки. У восточных рубежей этой провинции находились карпы, аланы, готы. Сюда же шел приток славянского населения[197].
После Маркоманнских войн угроза нападения на Империю германцев снова реально обозначилась в начале III в. Исходила она от военно-политического союза аламаннов. Это имя впервые встречается при описании германского похода императора Каракаллы в 213 г.[198] и обозначает военно-политический союз германских племен и племенных групп, живших между Дунаем, Верхним Рейном и Майном[199]. В состав аламаннского объединения входили гермундуры, семноны, ютунги, брисигавы, буцинобанты[200]. Сплочение германцев вблизи границ Империи вынудило римлян принять меры по ликвидации потенциальной опасности. Каракалла, готовясь к войне, укреплял кастеллы, собирал вексилляции легионов и вспомогательных частей, приведя легион даже из Египта. Объединение аламаннов в то время еще только складывалось, и более вероятно, что победа над ним досталась Каракалле без особых усилий. Аламаннов он разбил, но потерпел поражение от другого германского племени – хаттов и вынужден был откупиться от них[201]. В 233–234 гг. усилились набеги аламаннов на Декуматские поля. Начиная с 231 г., когда часть римской армии ушла с Рейна на войну с Персией, вторжения германцев в этих районах становятся все более массированными и опустошительными. Аламанны причинили немало беспокойств в районе Лугдуна. От их набегов пострадала и Реция[202]. В 235 г. император Максимин Фракиец предпринял поход и нанес аламаннам ряд поражений[203]. После 242 г. растет напряженность на ретийском участке границы, с 254 г. аламанны усилили набеги на Верхнюю Германию[204]. Одновременно начинаются передвижения племен на Нижнем Дунае, связанные с появлением здесь готов.
Готы в начале н. э. жили на южном побережье Балтийского моря и по Нижней Висле. С конца II в. готы начали передвигаться на юг и юго-восток, к границам Римской империи, которых они достигли в начале III в., а также в район Меотиды и в Крым, где готы появились в первой половине III в. Маршрут движения готов с севера на юг до конца не ясен. Их движение к Приазовью шло через Полесье и какую-то область Скифии, называемую Иорданом Ойум[205]. Ее локализация остается спорной. Античные авторы подразделяли племена готов на «визиготов», «остроготов», «грейтунгов», «тервингов» и размещали их в Подунавье, Приазовье, на Нижнем Днестре. Среди готских племен в рассматриваемое время выделялись знатные фамилии Амалов, Балтов, род Гебериха[206]. Отдельные отряды готов, вероятно, могли появиться на Балканах уже в конце II – начале III в.
Данные источников о готах III в. немногочисленны, фрагментарны, зачастую недостаточно конкретны. Одно из первых вторжений военного союза готов в Империю произошло на Балканах. Северо-восточная часть этого региона открыта в сторону причерноморских степей и практически составляла с ними неделимое целое. Эти территории Балкан могли быть местом притока и скопления готов и других пришлых племен. Они являлись исходным пунктом вторжения в Империю многих народов, хотя гораздо удобнее было использовать прибрежные районы. Северо-восточная часть региона, включающая оба берега Дуная, через ряд рек выходила к морскому побережью. Отсюда открывался путь к Эгейскому и Мраморному морям, северо-западным областям Малой Азии и южному побережью Понта. Это была стратегически важная область для вторжений в Империю и готы не замедлили ею воспользоваться. По сравнению с другими германскими племенами отношения Империи с готами развивались стремительно. Уже в 242 г. они в составе вспомогательных войск принимают участие в войне с персами[207].
В 248 г. придунайские готы предприняли вторжение в Империю[208]. Их союзниками, кроме певкинов, тайфалов и вандалов-асдингов, были карпы, которые предоставили три тысячи воинов. Руководил походом конунг готов Острогота. Чтобы лишить карпов самостоятельности в военных действиях, он присоединил к ним некоторое количество воинов из своего племени и всех певкинов. Возглавили этот отряд два вождя – Аргаит и Гунтерих[209]. В результате похода были опустошены Мёзия и Фракия.
В 251 г. готы организовали новое вторжение[210]. Идея этого похода принадлежала конунгу придунайских готов Книве. Он появился со своими отрядами около города Новы, затем двинулся к Никополю и отошел на юг; перейдя Гем, приблизился к Филиппополю. Близ города Берои Книва напал на римскую армию, возглавляемую императором Децием, и разбил ее. В сражении под Абритом погибли Деций и его старший сын[211].
Эпиграфический материал дает некоторые основания для предположения, что уже в первой половине III в. часть готского «народа» была подвержена устойчивой тенденции к продвижению в западном направлении. В 256–258 гг. готы появились у границ Нижней Паннонии[212].
Примерно в это же время на Рейне объявилась новая противодействующая Империи сила – союз западногерманских племен франков[213]. В первые века н. э. эти племена размещались по нижнему и среднему течению Рейна. Впервые этноним «франки» появился в связи с событиями конца III в.[214] Впоследствии он стал собирательным для варваров, живших к востоку от Нижнего Рейна. Племенной союз франков сложился в III–IV вв. Определить первоначальный состав союза затруднительно. Он сформировался к северу от Майна из племен ампсивариев, бруктеров, хамавов, хаттуариев, усипетов, тенктеров, тубантов. Возможно, в союз вошли бродячие дружины иных германских племен[215]. В дальнейшем образовалось два центра консолидации франков: устье Рейна с областью Токсандрии и правобережье Рейна между Липпе, Руром и Зигом. В литературе франков называют: нижние, верхние, рипуарские, мозельские, рейнские, восточные. Около середины III в. франки вторглись и разграбили Галлию и Испанию[216]. В 256 г. франки осуществляли набеги в направлении Кёльна и долины Мозеля[217].
В 259–260 гг. германцы прорвали рейнский лимес[218]. Франкские удары пришлись главным образом по районам между Рейном и Ланом. Однако основным участком прорыва стали южные районы Декуматских полей, граничащие с Рецией. Основную ударную силу представляли здесь аламанны. Затем последовало заселение франками и аламаннами Декуматских полей, вероятно, в результате наличия в этом районе «военного вакуума»[219]. На оставленные Римом Декуматские поля постепенно стали переселяться главным образом аламанны. Важно отметить, что вторжения III в. в пределы Империи осуществлялись все-таки не с целью массового переселения племен, а представляли собой преимущественно набеги дружин знати или организованных по типу дружин групп разнородных племен с целью захвата добычи. Зачастую они действовали обособленно, не всегда согласовывая свои действия. Но эти набеги дружин постепенно выявляли районы наименьшего сопротивления Империи варварам. И именно эти районы в первую очередь попадали в сферу военного прорыва германцев, или становились объектом переселения. Ввиду отсутствия на Декуматских полях реального отпора со стороны римской армии, а также городов, как наиболее крупных объектов грабежа, вторгшиеся дружины устремились далее в Галлию и Италию[220]. Во время этих вторжений многие города были разграблены и сожжены[221]. Часть отрядов, участвовавших в набегах, возвратилась в свои земли, уводя пленных и скот[222]. Другие продолжали грабить, пока не погибли окончательно, преследуемые римскими войсками, болезнями и голодом. Отряды франков достигали районов Реймса и Парижа. Аламанны доходили до Клермон-Феррана на юге и верховьев Луары на севере[223].
