Сергей Демкин - Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных
Но вот судьба драгоценного груза «Консепсьона» сложилась неудачно. Многочисленные экспедиции, посылавшиеся королем Испании для его подъема, оказались безрезультатными. Лишь в 1687 году, через сорок пять лет после катастрофы, молодой корабельный плотник Уильям Фиппс, американец из Массачусетса, сумел обнаружить место кораблекрушения.
Все началось с того, что однажды он услышал от флоридского рыбака красочный рассказ об испанском галеоне с богатым грузом, затонувшем у острова Багама. Будучи страстным кладоискателем, Фиппс решил найти его. Вскоре он раздобыл у флибустьеров подробную карту тех мест и кое-какие записи, относящиеся к обстоятельствам трагического происшествия. Впрочем, это мало что дало корабельному плотнику, поскольку он не умел читать. Но желание завладеть подводным кладом было столь сильным, что Фиппс выучился грамоте.
Четыре года он собирал сведения о погибшем флагмане «серебряного флота». В итоге собрался весьма подробный архив, дававший надежду на успех. Фиппс так поверил в него, что в 1684 году поехал в Англию, где обратился к герцогу Альбермарлийскому, дабы заручиться его помощью в подъеме ценностей. Герцог представил американца английскому королю Чарлзу III, которого поразил рассказ о багамских сокровищах. Король решил снарядить в Карибское море спасательную экспедицию, назначив Фиппса командовать фрегатом «Алджиер Роз» во время поиска.
Экспедиция закончилась провалом: несколько месяцев он искал «Консепсьон», но, увы, безрезультатно. Тем временем на корабле кончился провиант, команда стала угрожать своему капитану бунтом. Тогда Фиппс взял в свои руки все командирские функции, сумел уговорить матросов и благополучно привел фрегат обратно в Англию. Там он с огорчением узнал о смерти короля Чарлза III. И все-таки настойчивый плотник рискнул вторично обратиться к герцогу Альбермарлийскому. Правда, на сей раз с ним был некий Джон Смит, матрос с Багамы. Смит поклялся герцогу, что еще несколько лет назад своими глазами видел со шлюпки лежащий на дне среди кораллов разбитый галеон и далее блеск золота и серебра в трюмах судна.
То ли матрос был очень красноречив, то ли герцог все еще верил в Фиппса, во всяком случае, придворный вельможа уговорил «Компанию джентльменов — искателей приключений» вложить 800 фунтов стерлингов в новую экспедицию. Король Англии Джеймс II выдал американцу новое разрешение на поиски сокровищ, и тот вновь отправился в Карибское море, но уже на двух шхунах, трюмы которых были полны товаров для контрабандной торговли с жителями Ямайки. В любом случае королевская казна не должна была страдать. А матрос Джон Смит стал лоцманом экспедиции.
Прибыв на Багамские острова, Фиппс на индейском каноэ сам начал поиски среди рифов. Ныряльщики-индейцы из племени лукейя время от времени спускались под воду, ища следы затонувшего галеона. А Джон Смит по памяти направлял их пироги то к одной, то к другой гряде рифов. Но его память оказалась ничуть не лучше «достоверных» карт, имевшихся у Фиппса. Проходили дни, недели, месяцы. Наконец минул год. Давно были распроданы привезенные товары, а затонувший «Консепсьон» обнаружить не удавалось.
Дело стало казаться безнадежным, и Фиппс решил признать себя побежденным. Он созвал совещание офицеров экспедиции, чтобы сообщить им о намерении прекратить дальнейшие поиски. Объявляя свое решение, он топнул ногой, и из-под стола выкатился какой-то предмет, добытый со дна ныряльщиками. Внешне он напоминал большой кусок коралла. Но, странное дело, у этого коралла была удивительно правильная форма. Фиппс ударил по нему кортиком — и на пол посыпались золотые и серебряные монеты. Разыскали индейца-ныряльщика, доставшего «золотой» коралл, и вместе с остальными немедленно послали под воду в том месте, где он сделал свою последнюю находку. На третий раз один из индейцев вынырнул, держа в руке слиток серебра.
После этого Фиппс решил спуститься на дно сам. Бывший плотник быстро соорудил себе из досок и свинцовых чушек подводный колокол, в котором можно было пробыть на дне пятнадцать минут. Работал он лихорадочно, не теряя ни одного дня: если о сокровищах пронюхают флибустьеры, они не преминут нанести визит со всеми вытекающими последствиями.
За три месяца с помощью водолазного колокола было поднято тридцать тонн серебряных слитков и множество ящиков с золотыми и серебряными монетами. Немало ценностей извлекли из разбитого корпуса галеона и ныряльщики-индейцы. Общая стоимость добытых сокровищ составила по тогдашним ценам 300 тысяч фунтов стерлингов. В сентябре 1687 года шхуна «Виллиам-Мэри» прибыла в Лондон. Англия была потрясена успехом предприимчивого американца, которому устроили пышную встречу. Конечно, львиная доля добычи досталась герцогу Альбермарлийскому и «Компании джентльменов — искателей приключений». Сам Фиппс получил 75 тысяч. К тому же его возвели в рыцарское звание и дали пост губернатора Новой Англии. Лоцман экспедиции Джон Смит, который вывел кладоискателя на место гибели «Консепсьона», не получил ни пенни. Тогда он обратился с жалобой к королю, после чего герцог был вынужден выделить ему несколько сот фунтов стерлингов.
Тем не менее, несмотря на заманчивые предложения, а в них не было недостатка, Смит сдержал данное Фиппсу слово и сохранил в тайне координаты рифа, возле которого затонул «Консепсьон». Судя по сохранившимся в Веракрусе документам, они подняли чуть больше десятой части его драгоценного груза и надеялись вернуться за остальным. Во время экспедиций Фиппс сам прокладывал курс судна. Поэтому ни команды, ни ныряльщики-индейцы не знали, где именно он бросал якорь. Таких мест почти за два года поисков было множество. Однако по каким-то причинам Фиппс и Смит не вернулись за сокровищами, и после их смерти Серебряная отмель, как стало именоваться мелководье у роковых рифов, вновь оказалась потерянной.
Почти два столетия «Консепсьон» оставался недосягаемым для многочисленных охотников за сокровищами. В экспедициях, снаряжавшихся на его поиски, участвовали английский автогонщик Малькольм Кэмпбелл и археолог-маринист Эдвин Линк, известный французский специалист-подводник князь Александр Корганов и «король морских глубин» Жак-Ив Кусто. Вполне возможно, что кто-то из них проходил над Серебряной отмелью, островерхим коралловым рифом, предательски прячущимся под самой поверхностью моря в 85 милях от Гаити. Но рассеянные по большой площади обломки галеона, к тому же погребенные под толстым слоем песка и обросшие кораллами, упорно ускользали от поисковиков.
Со временем «серебряный» галеон стал считаться чем-то вроде своеобразного «подводного Эвереста», найти «Консепсьон» значило доказать свое высочайшее мастерство. Однако, хотя приз и оценивался цифрой со многими нулями, новички-любители даже не пытались вступать в борьбу за него, оставляя это труднейшее дело асам-профессионалам. Впрочем, и среди последних находилось все меньше желающих тратить время и деньги на поиски призрачного клада.
В числе немногих, рискнувших отправиться в кишащие акулами тропические воды, был американец Берт Уэббер. В детстве он зачитывался книгами о подводных сокровищах, а для закалки часами нырял в холодной речке, протекавшей возле его дома в Эннвилле, штат Пенсильвания. Затем, когда отец купил Берту акваланг, подросток перебрался в затопленные каменоломни. В шестнадцать лет вместо колледжа он поступил в школу подводного плавания в Майами.
— После окончания мне предлагали работу в компании, занимавшейся разведкой нефти на шельфе, но я предпочел отправиться в экспедицию, которую организовал Артур Макки из Музея морской археологии во Флориде, — рассказывает Уэббер. — Конечно, я мечтал о том, как буду находить затонувшие корабли с трюмами, набитыми золотом и драгоценностями. Но когда дело дошло до практики, я понял, что этому едва ли суждено когда-нибудь сбыться. По крайней мере, у Макки. Главная причина неудач заключалась в никудышной предварительной подготовке, а точнее — в ее отсутствии. Фактически мы ныряли наобум. Поэтому и результаты были невелики. Зато сам процесс поисков увлек меня, хотя приходилось переворачивать тонны песка и камней, прежде чем попадалось что-нибудь стоящее. В конце концов, несмотря на возражения родителей, я все же решил остаться профессиональным морским кладоискателем.
Нельзя сказать, чтобы избранная Уэббером профессия сделала его богачом. Экспедиции, в которые приглашали Берта, ничего не доставали. Поэтому в промежутках он брался за любую работу на суше, чтобы прокормить жену и четырех детей. Так продолжалось не один год, пока его друг и сподвижник Джим Хаскинс не подал мысль заняться поисками «Консепсьона». Причем решающим доводом явилось то, что их предшественник Фиппс, судя по дошедшим свидетельствам, не обнаружил корму судна, в которой должны были находиться основные ценности.
