Джильс Флетчер - О государстве Русском
Те и другие по порядку были вносимы и записываемы в книгу, почему всякий знал, кто был земским и кто принадлежал к разряду опричников. И эта свобода, данная одним грабить и убивать других без всякой защиты судебными местами или законом (продолжавшаяся семь лет), послужила к обогащению первой партии и царской казны и, кроме того, способствовала к достижению того, что он имел при этом в виду, т. е. к истреблению дворян, ему ненавистных, коих в одну неделю и в одном городе Москве было убито до трехсот человек.
Такие тиранские его поступки, с целью произвести всеобщий раздор и повсеместное разделение между подданными, произошли (как должно думать) от чрезвычайной мнительности и безнадежного страха, возникших в нем ко многим из туземного дворянства во время войны с поляками и крымскими татарами, когда он впал в сильное подозрение (родившееся в нем вследствие худого положение дел), что они состоят в заговоре с поляками и крымцами. На основании этого некоторых из них он казнил, и означенное средство избрал для того, чтоб отделаться от остальных.
Столь низкая политика и варварские поступки (хотя и прекратившиеся теперь) так потрясли все государство и до того возбудили всеобщий ропот и непримиримую ненависть, что (по-видимому) это должно окончиться не иначе, как всеобщим восстанием.
3. Овладев всем их наследственным имением и землями, лишив их почти всех прав и проч. и оставив им одно только название, он дал им другие земли на праве поместном (как оно здесь называется), владение коими зависит от произвола царя и которые находятся на весьма дальнем расстоянии и в других краях государства, и этим способом удалил их в такие области, где бы они не могли пользоваться ни милостью, ни властью, не будучи тамошними уроженцами или хорошо известными в тех местах; почему теперь знатнейшие дворяне (называемые удельными князьями) сравнялись с прочими, с той только разницею, что во мнении народа и относительно привязанности его к ним они стоят выше и что во всех общественных собраниях они постоянно занимают свое первое место.
Средства, коими стараются препятствовать возвышению этих домов и возвращению себе прежнего значения, суть следующие, вместе с другими, им подобными: во-первых, многим из наследников не дозволяется вступать в брак, дабы род прекратился вместе с ними. Иных отправляют в Сибирь, в Казань и в Астрахань, под предлогом службы, и там умерщвляют или же сажают в темницу. Некоторых заключают в монастыри, где они постригаются в монахи, под видом обета, данного добровольно и по собственному желанию, но на самом деле по неволе, из опасения, что их обвинят в каком-нибудь взведенном на них преступлении. Здесь они находятся под столь бдительным надзором особенной стражи и самих монахов (которые отвечают головой за их побег), что им не остается никакой надежды, как кончить дни свои в заточении. Из числа таких лиц многие принадлежат к высшему дворянству.
Как эти, так и другие подобные им средства, придуманные царем Иваном Васильевичем, доселе еще употребляются Годуновыми, которые, возвысившись через брак царицы, родственницы их, правят и царем и царством (в особенности Борис Федорович Годунов, брат царицы), стараясь всеми мерами истребить или унизить все знатнейшее и древнейшее дворянство. Тех, которых они почитали наиболее опасными для себя и способными противиться их намерениям, они уже отдалили, как то: князя Андрея Куракина-Булгакова, человека знатного и родом и властью. Точно так же поступили они с Петром Головиным (его посадили в тюрьму, где он и умер), с князем Василием Юрьевичем Голицыным, с Андреем Ивановичем Шуйским, который почитается за человека чрезвычайно умного. В прошедшем году таким же образом лишен жизни в монастыре (куда был посажен) некто князь Иван Петрович Шуйский, человек с большими достоинствами и заслугами, который пять или шесть лет тому назад выдержал осаду города Пскова против польского короля Стефана Батория, имевшего у себя 100 000 человек войска, и весьма храбро отразил его, с большой славой для себя и своего отечества и к стыду поляков. Думали также, что Никита Романович, дядя нынешнего царя с материнской стороны, умер от яда или другой насильственной смерти.
Названия знатнейших дворянских родов, по порядку их, следующие:
1. Род князя Владимира, который заключается теперь в одной дочери, вдове и бездетной (как упомянуто выше), некогда бывшей в замужестве за Гартоком Магнусом, братом короля Датского, а теперь заточенной в монастырь.
2. Князь Мстиславский. Он также заключен в монастырь, а единственному сыну его не дозволено вступать в брак для пресечения их рода.
3. Глинские. Из них остался один, и тот бездетный, за исключением только одной дочери.
4. Шуйские. Их четыре брата, все молодые люди и холостые.
5. Трубецкие. Из этого дома остается в живых четверо.
6. Булгаковы. Теперь дом этот имеет название Голицыных, коих пятеро в живых, но все еще юноши.
7. Воротынские. Из этого дома осталось всего двое.
8. Одоевские. Также двое.
9. Телятевские. Один.
10. Татевы. Их трое.
Вот название главных фамилий, известных под именем удельных князей, которые в самом деле теперь все утратили, кроме одного титула и расположение к ним народа, готового со временем восстановить их снова, если кто-нибудь из них останется в живых.
Вторую степень дворянства составляют бояре. Сюда принадлежат те, коих царь удостаивает (при дворянстве их) названия советников. Эти оба класса дворян получают доход с земель, жалованных им царем и владеемых ими по его произволу (ибо наследственных осталось у них весьма мало, как было сказано выше), который простирается до тысячи марок в год, кроме денежного жалованья от царя за службу их на войне, в количестве около 700 рублей в год, более чего никто не получает.
Нельзя, однако, сюда же причислить боярина Бориса Федоровича, который, как временщик, не может входить в один разряд с другими, будучи свояком царя, правителем государства по его распоряжениям, а по власти и могуществу царем русским. Ежегодный доход его с поместьев, вместе с жалованьем, простирается до 93 700 рублей и более, как можно видеть из следующих подробностей. С наследственного имения в Вязьме и Дорогобуже (увеличенного им самим) он получает 6000 рублей в год; за должность конюшего 12 000 рублей или марок, взимаемых с конюшенных слобод или по особым преимуществам, присвоенным этой должности, которые заключаются во владении некоторыми землями и городами близ Москвы. Кроме того, он берет в свою пользу доход со всех пчельников и лугов по обеим сторонам берегов Москвы-реки на тридцать верст вверх и на сорок вниз по течению. Сверх жалованья по должности, ему дается еще по 15 000 рублей в виде пенсии от царя. С области Важской ему предоставлено получать по особому преимуществу 32 000 рублей из Посольской Четверти, кроме дохода от меховой промышленности, с Рязани и Северска (по другой особой статье) 30 000 рублей, с Твери и Торжка, другого привилегированного места, 8000 рублей, от бань и купален в Москве 1500 рублей, не говоря уже о поместьях или землях, коими он владеет по воле царя и которые далеко превосходят количество земли, предоставленное прочему дворянству.
Есть еще другой из дома Глинских, который получает дохода с земель и жалованья около 40 000 рублей в год. Этим доходом ему дозволено пользоваться, потому что он женился на сестре жены Борисовой; сам же он очень прост и почти полоумный. Управление им и имением его вверено Борису.
К третьему разряду принадлежат воеводы, или те дворяне, которые в настоящее время или прежде были главными начальниками на войне. Звание свое или титул они передают потомству и занимают место выше прочих князей и дворян, не принадлежащих к первым двум разрядам, т. е. удельным князьям и боярам.
Эта три разряда дворянства, именно: князья удельные, бояре и воеводы — имеют то преимущество, что к именам их прибавляется вич, как то: Борис Федорович, и проч., что считается почестью, на которую другие не имеют права. В случае же опущения этого слога при наименовании их, они могут искать бесчестие, или штраф за неуважение, на тех, которые не так их назвали.
Четвертую и низшую степень дворянства составляют лица, носящие название князей, но происходящих от младших братьев главных домов, будучи их потомками через многие поколения. Они не имеют никакого родового наследства, кроме одного пустого имени или титула князя, ибо у них в обычае передавать свои звания и титулы равно всем детям, несмотря на то, что бы они им ни оставляли, так что сыновья воеводы или главного начальника на войне называются воеводами, хотя бы никогда не бывали в сражении, а сыновья князя носят титул князей, хотя не имеют у себя никакого наследственного имения, чем бы могли содержать себя. Последнего рода дворян так много, что их считают за ничто, и вы нередко встретите князей, готовых служить простолюдину за пять или шесть рублей или марок в год; а при всем том они горячо принимают к сердцу всякое бесчестие или оскорбление прав своих. Вот все различные разряды дворянства.
