Маршал Балдуин - Александр III и двенадцатый век
Церковные статьи договора провели разграничение между землями Южной Италии и островом Сицилия. В Южной Италии права римской Церкви, в том виде, как они были определены реформами Григория и которые оспаривал король Рожер II: институт легатства, право апелляций и свободные выборы, – получили гарантии, за исключением права проводить Собор в городе, где находился король, без его согласия. В Сицилии, напротив, хотя было достигнуто согласие на проведение свободных канонических выборов епископов, король оставил за собой право отказать в предоставлении своего согласия кандидатам, названным духовенством. «Официальная» Церковь, следовательно, в Сицилии была сохранена. Поэтому также апелляции к Риму и отправление легатов были возможны только с королевского согласия. Прежде чем Адриан покинул юг, договор был ратифицирован. Вильгельм принес оммаж и получил папскую инвеституру. Его отлучение от Церкви было снято.
Договор в Беневенто стабилизировал отношения между папством и норманнским королевством и принес мир в Южную Италию. Он также был заключен с той целью, чтобы косвенно исключить германское вторжение в королевство и усилить позиции Папы в Центральной Италии. Хотя Папа не стремился к открытому разрыву с Империей, договор оказался, в действительности, неприятным подарком для германского правителя, который рассматривал его как нарушение прежних соглашений, подписанных Папой в Констанцском конкордате. Более того, церковные уступки, дарованные Сицилии, превосходили те, что Курия рассматривала как допустимые для Империи или любого другого европейского королевства. Неудивительно поэтому, что отношение Фридриха I к папству весьма ощутимо охладело.
Тем не менее немедленного разрыва в отношениях между Папой и германским императором не последовало. Очевидно, Адриан хотел избежать подобных проблем. Со своей стороны, Фридрих все еще находился под влиянием опытных и предусмотрительных людей такого масштаба, как Вибальд из Корвея и Оттон Фрейзингенский. Они были образованными и компетентными церковниками, сохранявшими лояльность как Папе, так и императору, и стремившимися к тому, чтобы традиционные связи с папством были сохранены. Но постепенно более осторожные советники Фридриха уступили место новым людям императора, среди которых наиболее значительной фигурой стал канцлер Рейнальд Дассельский. В течение последних лет жизни Папы Адриана IV, когда возникли неприятные разногласия между императором и папством в результате целой серии небольших инцидентов, поставивших под угрозу лояльные отношения между ними, Фридрих постепенно переходил от умеренных позиций до открытой враждебности в отношениях с папством.
Во всех этих политических поворотах кардинал Роландо, как папский канцлер, был очень близок к Адриану IV и, без сомнения, имел возможность оказывать на него влияние. Однако только в описании одного события, знаменитого инцидента в Безансоне, его фигура проступает наиболее отчетливо. Хотя и здесь мы не можем абсолютно точно определить его роль, что вполне объяснимо. Роландо оказал решающее влияние на ход самой встречи, которая стала cause celebre (знаменитым делом) в истории папско-имперских отношений.
Разбойничающий сеньор из Бургундии захватил архиепископа Эскиля из Лунда, когда тот проезжал через его территорию, возвращаясь после своего аd limina[2] в Рим. Фридрих не считал необходимым выполнять свои непосредственные обязанности императора и призвать преступника к ответу. Иными словами, император не смог выполнить свои обязательства по защите Церкви. В начале 1157 года Адриан написал аббату Вибальду с просьбой посмотреть, чем тот мог бы помочь в данной ситуации. Когда из усилий Вибальда склонить императора к действиям ничего не вышло, Адриан выслал официальную делегацию, состоящую из кардинала-канцлера Роландо и кардинала Бернарда, чтобы выразить свой протест. Между тем посланники Папы везли с собой письма, уполномочивающие их совершать официальный осмотр некоторых германских церковных хозяйств. Папа рассматривал эту миссию как весьма важную и в качестве посланника выбрал своего канцлера, занимающего высокий пост в Курии и обычно не исполняющего такие поручения.
Папские легаты прибыли ко двору императора, созвавшего съезд в Безансоне, в Бургундии, в октябре 1157 года. Фридрих дал им аудиенцию, во время которой кардинал Роландо зачитал письмо от Папы. По всей вероятности, сам Роландо, будучи канцлером, и составил данное письмо. Оно начиналось с извещения императора о том, что Курия рассматривала дело Эскиля как очень серьезное. Затем, возможно чтобы предвосхитить критику договора в Беневенто, Папа напомнил императору о необходимости тщательного выполнения всех своих обязательств, данных им во время коронации в Риме, и добавил, что императорская корона приобретала честь только после признания ее Церковью. В конце письма Роландо представил огромные преимущества, которые могли извлечь обе стороны при полном сотрудничестве императора с Церковью.
Чтобы обозначить эти преимущества, в письме стояло слово beneficia, классическое выражение пользы или выгоды; термин, введенный латинистами Курии. Однако современное использование этого слова несло новый смысл, подразумевая феодальный термин «fief» (фьеф, лен). Рейнальд Дассельский, который устно переводил письмо папы, пока легаты его зачитывали, предпочел использовать немецкое слово «Lehen» или «лен» вместо «бенефиций». Это могла быть сознательная провокация с его стороны, с целью представить в худшем свете легатов перед заседавшими магнатами.
Какими бы ни были намерения кардинала Роландо или Рейнальда Дассельского, письмо вызвало горячую дискуссию. Хотел ли Папа рассматривать Империю в качестве лена, дарованного императору папством? В один из напряженных моментов некий кардинал, возможно им являлся сам Роландо, выпалил: «Кто тогда даровал императору право управлять империей, если не святейший Папа?». На это Оттон, пфальцграф Баварии, стойкий защитник прав императора, вытащил свой меч. Барбаросса лично удержал его и предотвратил кровопролитие, но сам был сильно обозлен. Он настоял на том, чтобы легаты немедленно вернулись в Рим. Более того, несмотря на то что их должны были надлежащим образом сопровождать, им было запрещено останавливаться на своем пути в какой-либо церковной епархии Германии, хотя Папа инструктировал их это сделать. По-видимому, император стремился избежать любой возможности с их стороны попытаться жаловаться или получить оправдание своего поведения в глазах германского духовенства. Но одновременно с этим он также запретил официальное посещение легатами германской Церкви.
После отъезда легатов император отправил важное письмо германским епископам, которое они позже переслали Папе. Дело Эскиля было обойдено молчанием и забыто, так как император сконцентрировался на оскорблении своей верховной власти со стороны папских легатов в Безансоне. Он заявил, что готов оказать Папе честь, положенную ему, но в то же время красноречиво отказался признать какую бы то ни было зависимость своей власти от папства, которую предполагала доктрина двух мечей или, в интерпретации легатов, слово «бенефиций». Он получил свой трон в силу избрания князьями и от «единого Бога». Далее, Фридрих сожалел о заключении договора в Беневенто и утверждал, что верительные грамоты легатов представляли потенциальную угрозу свободе германских церквей.
Когда легаты прибыли в Рим, они выступили с докладом перед Папой и кардиналами. Реакция на их доклад не была сочувствующей. Некоторые кардиналы возмутились поведением императора, но другие посчитали, что легаты совершили промах. Ситуация представляется довольно ясной: кардинал Роландо потерпел поражение в своей миссии, в результате которого папская дипломатия также потерпела жестокую неудачу. Папа Адриан IV не желал обвинять своих легатов, но, с другой стороны, также решительно был настроен избежать полного разрыва отношений с Фридрихом. Поэтому Папа направил письмо германскому духовенству. Он настаивал на том, что инцидент в Безансоне был намеренно спровоцирован. Он обратился к епископам призвать императора, до настоящего времени всегда верного сына Церкви, выполнять свой долг и убедить его принять меры в отношении Рейнальда и Оттона. Очевидно, папа пытался предложить императору возможный выход из данной ситуации, перекладывая всю вину за неправильное истолкование его слов на «плохих советников».
Германские епископы, оказавшиеся в центре разногласий, к появлению которых они не имели никакого отношения, были неподдельно напуганы. В целом они разделяли новые реформистские тенденции и были лояльны Папе, но они также были благосклонно расположены по отношению к своему императору и не считали себя обязанными защищать спорное заявление, облеченное в форму двусмысленного языка. Поэтому они написали Папе, отправив ему копию письма императора, которое тот им прислал. Объясняя собственную позицию, германские епископы отвергли требования легатов, так как не слышали о них до настоящего времени, защищали Рейнальда от обвинения во враждебности к папству и настаивали на примирении.
