Манаф Сулейманов - Дни минувшие (Исторические очерки)
На Меркурьевской улице позади театра Тагиева помещалось около двадцати дровяных складов; здесь продавали доски, столбы, балки, дверные и оконные рамы, можно было дешево купить подводу дров. Причалы носили имена их владельцев или компаний: причал Имамверди, адамовский причал и пр.
Часть бухты, начиная с Черного города и охватывая Белый голод, тянется до мыса Солтан, до Зыха. В этой части было 43 причала... Все они принадлежали частным лицам или компаниям; с этих причалов грузили на суда жидкое топливо - мазут, нефть, бензин, машинные масла. Здесь же размещались нефтеперерабатывающие, нефтеочистительные заводы, множество нефтехранилищ, резервуаров для хранения бензина, кислотный, медеплавильный, чугуноплавильный и другие заводы, одна судоремонтная верфь. В этой части города и днем было темно от сажи и копоти, которые сыпались сверху, черный дым, едкие испарения застили небо. Здесь даже воробьи и чайки, кошки и собаки принимали одинаковую черную окраску. Столь же безнадежно унылы, черны были дома и стены. На каждом шагу в небо устремлялись гигантские заводские трубы, день и ночь изрыгая черные клубы дыма, отбрасывая на землю зловещие тени. И, куда ни взглянешь, - по земле, по небу, вдоль заборов, стентянулись трубы всевозможных размеров, диаметров: они скрещивались, переплетались, образуя причудливые арки, громоздились друг на друга...
Восточная часть бухты начиналась от Баиловской косы и тянулась до Нафталана - Биби-Эвбата. Здесь с одиннадцати причалов грузили на суда нефть, дерево, цемент, мазут, а в зимние месяцы суда становились на ремонт. У причалов стояли пароходы, парусники, танкеры, пассажирские суда, баркасы, лодки каспийских рыбаков...
В .Бакинской бухте швартовалось множество кораблей,. Судоходство развивалось столь стремительно, что годовой объем грузоперевозок по Каспию вскоре достиг трех-четырех миллионов пудов. По морским перевозкам Баку занимал одно из первых мест в России.
Если промышленные районы города зачастую напоминали преисподнюю, то центр хорошел и благоустраивался на глазах. В облике и названиях улиц, домов, в одежде бакинцев причудливо переплетались черты Европы и Азии. Гостиницы назывались не как-нибудь, а непременно "Метрополь", "Старая Европа", "Мадрид", "Новая Европа", "Тебриз", "Леон", "Марсель", "Дворцовые номера"...
Столь же пышными были названия ресторанов и увеселительных заведений города: "Шамс" ("Солнце"), "Мубарек" ("Благословенный"), "Стамбул", "Исламийе", "Новый свет", "Чикаго", "Тегеран", "Чанах гала", "Новбахар", "Анатолия", "Греция", "Дарданеллы" и т. д.
Не менее оригинальными были и названия бань: "Эрмитаж". "Фантазия", "Сархан", "Тоюг йеян". Часто бани назывались по имени владельцев: мироновская, ахундовская, кадыровская, молоканская и пр. Баку славился своими магазинами: "Драгоценности", "Блестящий", "Ковры", "Парча", "Шелк". Названия многих магазинов вызывали улыбку: "Назназы" ("Кокетка"), "Гаджи, бери бах" ("Гаджи, оглянись"), Молодежь проводила время в клубах- "Эдисон", "Эрмитаж", "Арманс".
Базарная улица - это видно и по ее названию - была оживленным торговым центром, по ту и по эту ее стороны тянулись бесчисленные ряды лавок и каравансараи. Лавки шорников, бакалейщиков, торговцев мануфактурой, башмачников, красильщиков, шапочников, свечников, чуречников, продавцов кебаба, джыз-быза, лаваша, хаша бывали открыты до полуночи.
Аромат аппетитных блюд разносился по всему кварталу. Хозяева из кожи вон лезли, чтобы угодить клиентам: "Господин, пожалуйте...", "Господин, чем могу служить", "Приятного аппетита, господин", "Приходите каждый день", вы нас осчастливили своим посещением"...
В нескольких местах, особенно на Базарной улице, расстелив соломенную подстилку и усевшись на тюфячок, писари-мирза за копейку сочиняли письма для амшари - иранских рабочих.
Балаханская улица, берущая начало у Сабунчинского вокзала, была до Губа-мейданы усеяна лавками мелких ремесленников. Здесь же располагались со своим товаром бакалейщики, торговцы мануфактурой, кондитеры и пекари.
В девяностых годах на Балаханской улице было построено несколько представительных зданий: домовладение крупного купца Асланова, дом Исабека Гаджинского на пересечении Мариинской и Балаханской, чуть подальше от него огромное здание, принадлежавшее нефтепромышленнику Рзаеву, - тогда в нем размещалось турецкое консульство. На углу Балаханской и Красноводской улиц выросло великолепное здание гимназии (постройка 1911-1912-го годов). Сейчас в нем находится четвертая городская клиническая больница имени Фуада Эфендиева...
В городе имелось несколько пассажей: "Фруктово-овощной пассаж", "Продуктовый пассаж", "Рыбный пассаж, "Тагиевский пассаж", "Пассаж Калантарова" и пр.
Свои названия были у окраинных городских слободок: Чемберекенд, Даглы мехеллеси (Нагорная слободка), Сонбала ачыглыгы (Пустырь Сонбалы). Мамедали мехеллеси, Ганлы-тепе (Кровавый бугор). Завокзальная, Молоканская слободка. Мусульманские Кишлы, Извозчичья слободка и т. п.
Каждая пядь городской земли продавалась на вес золота. Из-за земли часто случались конфликты, доходившие до кровопролитий. В судах рассматривали сотни дел и жалоб по имущественно-земельным вопросам.
Иной владелец заложит землю в банке, возьмет денег под проценты и начинает строить дом. Отстроит первый этаж и опять закладывает его в банке. Берет деньги на определенный срок, погашает прежний кредит и продолжает строительство. Отгрохает таким образом целый дворец и становится владельцем доходного дома, начинает качать прибыль. Закладывали также квартиры, лавки, магазины.
Богатей сооружали на крышах дворцов величественные купола, оповещая весь свет о солидности своих капиталов.
На некоторых зданиях красовалось сразу несколько куполов, и каждый купол будто бы символизировал нажитый миллион. Если в доме случалось какое-нибудь торжество - свадьба, день рождения - над центральным куполом взвивался штандарт. У каждого толстосума был свой штандарт. В обеденных залах этих роскошных чертогов отводили специальное место для оркестра, чтобы музыканты услаждали слух званой публики.
Внезапно разбогатевшие нефтяные магнаты сорили деньгами направо и налево, зачастую проматывая огромные состояния.
Богатыми считались жители и выходцы из селения Балаханы, где обширные нефтяные пласты располагались буквально на каждом шагу.
На оживленных перекрестках шофер нажимал на клаксон, предупреждая прохожих. Балаханцу это весьма понравилось. Он крутил свой ус и надменно поглядывал по сторонам. Выехав из центра, шофер перестал сигналить. "Ты почему не нажимаешь на эту зурну?" - обратился к нему простофиля. Шофер отвечает, что каждый сигнал стоит денег. "Ничего, я заплачу, играй!". Так, "с музыкой", они и въехали в Балаханы. Настало время рассчитываться. "Сколько я тебе должен?" - спрашивает балаханец. "Четвертной за машину, тридцать пять рублей за зурну". Выворотил балаханец карманы, но расплатился за удовольствие с лихвой. Обступили его односельчане, расспрашивают, что да как, да сколько заплатил за поездку. Балаханец отвечает: "Сама машина дешевая, да зурна у нее больно дорогая".
Рассказывал Джалилов и другую историю: приехали как-то трое балаханцев, чтобы посмотреть на постановку "Асли и Керема" в театре. Сели в первом ряду партера. Когда Гара-Кешиш нарушив обещание, отказывается отдать дочь замуж за Керема, один из балаханцев бросается на сцену и под хохот зрительного зала приставляет револьвер к виску перепуганного актера: "Ах ты, собачий сын! Как это не отдашь?! Живо соглашайся, не то я из тебя все кишки выпущу!..".
В то время было модным давать прозвища: Агшалварлар (Белоштанники), Косалар (Безбородые), Бозбашйейянляр (Любители бозбаша)*, Эличомахлылар (Люди с плетками), Бидж - Зейналабдин (Зейналабдин-Пройдоха), "Спасибо" Зейналабдин и т. д.
______________ * Бозбаш - мясной суп с горохом из баранины
У прозвища "Спасибо" интересная история.
В конце XIX - начале XX века Николай Н наградил нескольких бакинских миллионеров русскими орденами и медалями. Так, купец первой гильдии, миллионер Гаджи Шихали Дадашев был удостоен золотой медали "За усердие" и Владимирской ленты через плечо. Гаджи Зейналабдина Тагиева наградили этой же медалью, а через несколько лет представили к ордену святого Станислава III степени; в 1908-м году жена Гаджи Зейналабдина - Сона-ханум - за активную благотворительную деятельность также была удостоена медали "За усердие". Глядя на "отцов города", отмеченных царской милостью, некий Зейналабдин, проживавший в крепостной части Баку, возмечтал о правительственной награде. Явился он к губернатору и говорит, что намерен подарить свой караван-сарай в Ичери-шехер детям государя. Губернатор разгневался: что за глупые шутки, к чему детям государя твой вонючий караван-сарай сдался? Зейналабдин отвечает с поклоном: говоря о детях падишаха, господин губернатор, я имел в виду солдат его величества.
