Егор Иванов - Негромкий выстрел (Вместе с Россией - 1)
Походкой человека, хорошо знающего дорогу, господин взбежал на крыльцо, нажал кнопку электрического звонка, и ему открылась тотчас же массивная дверь с глазком посредине. За дверью стоял солдат, который вытянулся перед посетителем и, отдав приветствие, бросился открывать вторую дверь, которая вела из небольшой прихожей во внутренние коридоры.
- Здравия желаю, господин полковник! - почтительно вскочил из-за конторки, стоявшей за второй дверью, унтер-офицер и доложил: - Господин полковник Урбанский фон Остромиец приказали сообщить, что прибудут, - унтер посмотрел на карманные часы-луковицу, - через двенадцать минут, и просили подождать в его кабинете. Вас проводить?
- Я еще не забыл дорогу в свой бывший кабинет, - высокомерно бросил господин и неторопливо направился к дверям, из-за которых раздавался звук пишущей машинки. Пройдя мимо адъютанта, уважительно поднявшегося при его появлении и приветствовавшего его белозубой улыбкой, господин бросил перчатки в шляпу, оставил все это на столе и скрылся за двойными, похожими на громоздкий шкаф, дверями кабинета начальника Эвиденцбюро. Тотчас же из коридора в адъютантскую заглянул молодой человек в форме лейтенанта и обратился к подпоручику, снова принявшемуся стучать на машинке.
- Карл, я слышал, что к нам приехал начальник штаба 8-го корпуса полковник Редль?
- Да, он сейчас как раз в кабинете Урбанского, - кивнул головой адъютант в сторону двойной, похожей на шкаф двери.
- Неужели это тот самый великий Редль, который создал наше бюро из ничего, буквально на пустом месте?!
- Ты действительно наивен, как все новички, - улыбнулся подпоручик, поманил приятеля пальцем и, понизив голос, сообщил: - Наверное, ты бы еще не так восхищался, если бы прочитал те труды по разведке, которые оставил здесь в сейфе Урбанского Редль, когда его перевели по ходатайству генерала Гисля фон Гислингена в Прагу. Одни названия чего стоят: "Инструкция о вербовке и проверке агентов", а в инструкции этой, между прочим, пятьдесят параграфов, "Как разоблачать шпионов внутри страны и за границей", "Мои экспертизы 1900-1905 года"... А, кстати, тебе показывали комнату для посетителей, которую оборудовали здесь по приказу Редля?.. Нет? - удивился подпоручик. Тогда непременно надо посмотреть.
С иронической улыбкой подпоручик добавил:
- Ты можешь иногда приглашать туда гостей, в том числе и дам... но с разрешения Урбанского, разумеется.
Адъютант тут же вызвал унтер-офицера, присматривавшего за порядком у вторых дверей в бюро, и распорядился:
- Иосиф, ознакомить лейтенанта Фризе с нашей гостиной. Показать ему все ее чудеса и научить ими пользоваться! Приступайте!
В конце коридора, за поворотом, скрытым тяжелой портьерой, оказался вход в комнату, довольно просторную и ничем не отличающуюся по меблировке и оформлению от обычной приемной.
Унтер-офицер, выполнявший в Эвиденцбюро обязанности коменданта, с видимым удовольствием, как в любимом охотничьем домике, начал экскурсию по здешним достопримечательностям.
- Господин лейтенант, мы в волшебном замке, полном чудес. Разумеется, каждое чудо значится под грифом "совершенно секретно" и не запатентовано в Венском патентном бюро только по этой причине. Маг и волшебник, извиняюсь, господин полковник Редль самолично придумал и опробовал на практике каждое из них, будучи начальником Эвиденцбюро. Извиняюсь, мы очень сожалеем, что его перевели начальником штаба Восьмого корпуса в Прагу, хотя, как говорят господа офицеры, он там скорее получит чин генерала и дворянство из рук его величества императора.
Лейтенант с любопытством озирался. На первый взгляд ничего необычного: несколько картин на стенах, письменный стол, два кресла перед ним, стулья вдоль стены, ковер посредине зала. Тяжелые драпировки на широких окнах способны создавать интимный полумрак в солнечный полдень. Люстра в дюжину электрических ламп и несколько бра на стенах.
"Пожалуй, здесь слишком много электричества", - подумал он и стал с вниманием выслушивать пояснения.
Рассказ унтера сразу же объяснил причину иллюминации.
- Мы видим, извиняюсь, две картины. Они вовсе не украшения, а скрывают в себе объективы самых лучших фотоаппаратов. Расположение картин, подсветка электричеством позволяют незаметно для посетителя делать снимок в профиль и анфас. И этажерка для книг - не что иное, как измерительная линейка: подвел к ней как бы ненароком гостя, неслышно щелкнул объектив - и на фото, до сантиметра, отсчитывай его рост...
Фризе с восторгом покачал головой и закатил глаза.
- В двух других картинах, - ткнул пальцем в сторону пейзажей Иосиф, извиняюсь, микрофоны. Один задействован прямо на стенографистку в соседней комнате. Через другой микрофончик можно сделать запись на фонограф Эдисона. Достаточно нажать кнопочку под крышкой стола...
Унтер попросил лейтенанта убедиться самому во всем. Тот обошел кресло и наклонился под крышку стола. Действительно, среди четырех других кнопок торчал прямой металлический клавиш.
- А остальные кнопочки?
- Сейчас увидим, - гордо, словно это было его изобретение, продолжал демонстрацию унтер. Он нажал на самую длинную из них - тотчас на столе зазвонил телефон. Лейтенант снял наушник, приложил к уху. Молчание. Он в недоумении повесил рожок на место и посмотрел на унтера. У того на лице было разлито удовольствие.
- Пока господин офицер, извиняюсь, разговаривают с посетителем, они могут заодно снять отпечатки пальцев. Для этого достаточно предложить гостю коробку с сигарами - если мужчина, или конфетами - если женщина. - Иосиф открыл тумбу стола и вынул две роскошные коробки.
- Разумеется, они обработаны "шелковым порошком", на нем следы особенно заметны.
- И все господа клюют на эту удочку? - усомнился лейтенант.
- Так что, не все, - согласился унтер. - Бывает, посетитель окажется слишком скромен, не хочет прерывать разговора курением. Тогда начинается игра в телефон. Следует нажать на кнопку звонка, снять трубку и разговаривать в аппарат почтительно, как бы с начальством. Внимание посетителя рассеивается, и тогда ему снова протягивают коробку. Если он курит только свои, - а такие чудаки, извиняюсь, еще попадаются, ха, ха, ха! - то ему дают зажигалку, также покрытую порошком.
- А вдруг посетитель некурящий?
- И на этот счет господин полковник все предусмотрели, - уважительно отозвался Иосиф. - Достаточно нажать на самую маленькую кнопочку, и это будет значить, что вас под благовидным предлогом надо вызвать из комнаты.
- Ну и что? - Лейтенант поднял бровь, силясь не расхохотаться: столько серьезности вкладывал служивый в свои объяснения.
- А то, - поучительно изрек унтер, - что на столе всегда лежит при посетителях портфель, а под ним - папка с надписью "Секретно, оглашению не подлежит". Так что, извиняюсь, господин офицер схватывают портфель и делают вид, что забыли спрятать папочку со страшной надписью. А наши гости, они из той публики, что если где написано "секретно", то их туда так и тянет, как мух на мед. Не было еще ни одного хитреца, который, оставшись один в комнате, не заглянул бы в эту папку...
- А в папке, конечно, липа?..
- Когда липа, а когда и ди... дезизинформация, - долго выговаривал ученое слово унтер, а потом пояснил: - Ясное дело, если надо что-нибудь специальное, то господа офицеры нарочно сфабрикуют и подложат. А вообще обложка папки также вся в "шелковом порошке" - р-раз! - и отпечатались пальчики. Так что большое искусство здесь содержится, - и он снова обвел рукой вокруг себя.
Лейтенант Фризе тут же стал прикидывать, кого из своих венских знакомых он хотел бы пригласить в эту комнату...
Унтер-офицер, войдя во вкус объяснений, продолжал свой рассказ о тайнах "гостиной" Эвиденцбюро. Оказалось, что за потайной дверью скрывался выход, который через систему коридоров выводил посетителя, которого не следовало подвергать воле случая "засветиться" у главного входа, на тихую и отдаленную Биберштрассе... За другой дверью начинались служебные помещения лаборатория, в которой любую книгу или папку с документами можно в течение нескольких секунд разброшюровать, спроектировать на экран, сфотографировать каждую сторону листа и снова переплести так, что в самое короткое время и как бы совершенно не тронутую ее можно было положить на место.
В другом зале - спецархиве - хранились альбомы и картотеки фотографий, почерков, образцов машинописи всех сомнительных лиц в Европе, которых Эвиденцбюро подозревало в агентурных отношениях с разведками, в особенности тех, кто вращался в таких центрах мирового шпионажа, как Брюссель, Цюрих, Лозанна...
- И все это создал один господин Редль? - изумленный обилием новинок, обрушившихся на него, спросил лейтенант в конце осмотра.
- В основном придумали они, но и после них, извиняюсь, за последние пять лет господин фон Урбанский дополнил кое-чем... - отвечал унтер.
