Андрей Ваджра - Самоубийство Украины. Хроника и анализ катастрофы
Хочу заметить, что профессиональные действия украинских политиков и чиновников — это очень специфический феномен ментальности. Он был и остается побочным результатом труднообъяснимых психологических процессов, протекающих в головах этих людей, а не производной от холодного анализа и точного расчета. Здесь имеют значение не логика и идея, призванные воплотиться в общенациональных интересах, а сугубо субъективные ощущения, настроения, представления, желания и т. д., вытекающие из психосоматических особенностей отдельных начальствующих индивидов.
Именно поэтому украинская политика в значительной степени — это объект исследования клинической психиатрии, а не политологии. Тот, кто решил, что я упражняюсь в остроумии, ошибается. Я абсолютно серьезен! Как никогда серьезен! Ведь мы живем в обществе, где грань между нормой и патологией уже давно размыта. Более того, нередко патология подается демократическими вождями не менее демократическим массам в качестве нормы, и эти массы при этом радостно рукоплещут!
Тот, кто имел радость общения с украинскими политиками/чиновниками, сможет без труда отметить ряд отличительных особенностей их психической организации, среди которых основными являются слабость абстрактного мышления и неспособность к обобщению. При этом сугубо предметному, конкретнообразному, ситуационному мышлению данной социальной прослойки украинского общества присуща поразительная примитивность суждений. Кругозор вершителей украинской политики крайне узок, речь отличается бедностью запаса слов, упрощенным построением фраз, откровенной неграмотностью. Внимание и память в целом ослаблены, хотя у некоторых из них хорошо развита механическая память с избирательным запоминанием отдельных фактов, фамилий, цифр. Также необходимо заметить, что у державных мужей Украины существенно снижен уровень побуждений и инициативы, деятельность, как правило, лишена осмысленности, последовательности, а часто и целенаправленности. Большинство представителей украинской политической элиты характеризуется повышенной внушаемостью, неспособностью к логическому осмыслению событий и фактов, отсутствием способности принимать адекватные решения не только в сложных, но даже достаточно простых ситуациях, а также низкой критичностью к себе.
Знаете, что самое интересное в вышеописанном портрете типичного представителя украинской политической элиты? То, что он дает четкую симптоматику такой группы психических заболеваний, как олигофрения (oligophrenia), характеризующихся врожденным или приобретенным в раннем детстве психическим недоразвитием. Это звучит невероятно, но Украиной правят олигофрены, в самом прямом смысле этого слова! Нет, конечно же большей части нашей политической элиты (за редким исключением) не присущи такие тяжелые формы олигофрении, как идиотия или имбецильность, но то, что основная ее масса находится на грани между дебильностью (легкой степенью олигофрении) и нижней границей нормы (проявляющейся прежде всего в слабоумии), — это факт!
Когда я вдруг это осознал, многое для меня из того, что происходило и происходит в Украине последние пятнадцать лет, стало легко объяснимым. А я-то мучился и не мог понять, почему за годы независимости Украина подошла к черте своего непосредственного разрушения, а темпы вымирания и вырождения украинского народа приобрели катастрофические масштабы! Теперь-то все становится на свои места, ведь государством правят олигофрены либо те, кто вынужден имитировать олигофрению с целью карьерного роста!
Быть начальником, когда надо отвечать лишь за процесс, а не результат работы, очень легко. А в «Незалежній» изначально повелось, что государственный руководитель высокого уровня не несет абсолютно никакой ответственности за результаты своей работы. И чем выше он стоит в номенклатурной иерархии, тем в меньшей степени он за что-то реально отвечает. Именно поэтому, для того чтобы сидеть в начальственном кресле, не требуется ни ума, ни знаний, ни навыков. Я ничуть не преувеличиваю. Быть начальником в Украине — это счастье, почет и уважение, но не доскональное понимание проблемы, решением которой занимаешься, и наличие организаторских способностей. Набор правильных, хорошо заученных фраз, набор шаблонных действий, набор отрепетированных выражений лица, способность в нужной ситуации, фигурально выражаясь, с наслаждением вылизать задницу вышестоящему начальству и в итоге ты — творец украинской истории. Как сказал один поэт:
Мы умны, а вы — увы.
Что печально, если
Жопа выше головы,
Если жопа в кресле[48].
Однако при этом я хочу особо подчеркнуть, что среди украинских политиков и чиновников есть достаточно умные люди, однако их полностью устраивает ползучая олигофренизация политики вообще и государственной власти в частности, ведь олигофрен легко управляем. Если ты имеешь дело с олигофреном, то без особого труда будешь контролировать его мотивы, желания, действия. Он по своей природе может быть только ведомым. По этой же причине и внешние силы предпочитают иметь дело в Украине со столь специфическим человеческим материалом, предельно сконцентрированным в начальственных кабинетах. К тому же необходимо учитывать и то, что если олигофрен в силу определенных причин становится политическим лидером или большим чиновником, в скором времени в его окружении будут либо такие же олигофрены (ведь с нормальными он работать не сможет), либо хитрые приспособленцы, готовые интеллектуально оформлять и обосновывать стратегические решения начальника-олигофрена. Вот уже пятнадцать лет идет естественный отбор украинской политической элиты, только отбор наоборот, когда у власти оказываются психически недоразвитые индивиды либо откровенные подонки, готовые ради карьеры и личного обогащения обеспечивать в Украине правление олигофренов. Именно поэтому полтора десятилетия корабль украинской государственности двигается в неуправляемом режиме в никому не известном направлении.
Естественно, что данная психологическая специфика представителей украинского истеблишмента накладывает свой отпечаток на внешнюю политику, которую она проводит от имени украинского народа.
При Кучме наши державные мужи с энтузиазмом рассказывали нам о некой стратегической «многовекторности» украинского внешнеполитического курса, обеспечивающей надежную защиту национальных интересов. В связи с этим меня всегда поражала эта мистическая способность мудрецов с Банковой, вопреки всяким законам физики и логики, двигаться во всех направлениях одновременно!
Кстати, по поводу «многовекторности» есть старый, бородатый анекдот.
Собрал лев всех зверей и велел с правой стороны от себя встать умным, а с левой — красивым. Звери быстро разделились на две группы, и лишь маленькая взъерошенная обезьянка в панике бегала от одной группы к другой. И тогда лев раздраженно спросил ее, почему она все время суетится и не может занять соответствующее ей место. И обезьянка, с нотками негодования в голосе, воскликнула: НУ НЕ МОГУ ЖЕ Я РАЗОРВАТЬСЯ!
Впрочем, вышеозначенная «многовекторность» Украины периодически прерывалась ее стратегическим курсом на «евроинтеграцию», а когда в очередной раз из Брюсселя нашим правителям настоятельно советовали расслабиться с «їхнім просуванням до Європи», официальный Киев, недолго думая, объявлял о своем интенсивном сближении с не менее стратегическим партнером в лице Российской Федерации. Такая продуманность и последовательность внешнеполитической стратегии заставила серьезно задуматься как на Западе, так и на Востоке о вменяемости украинского истеблишмента. А в конечном итоге вышеуказанный внешнеполитический курс дал чудесные результаты — Украина не стала ближе к ЕС и при этом сломала все, что только могла сломать в отношениях с Россией.
Впрочем, последние годы своего правления Леонид Данилович (лет восемь своей жизни посвятивший святому делу «евроинтеграции») вдруг разуверился в реальных перспективах нашего «просування до Європи». Правда, надо заметить, что к этому его подтолкнули не столько скорбные думы о судьбах Отечества, сколько наши американские друзья с их кассетным скандалом, мечтавшие последние пять лет об «Украине без Кучмы».
Когда оранжоиды прорвались к власти, хитрые разговоры о «многовекторности» ими были пресечены на корню. На оранжевых знаменах с новой силой вспыхнул старый, давно потускневший лозунг Остапа Бендера — «Заграница нам поможет!». Воодушевленные сокрушительной «победой демократии», они принялись с удвоенной энергией ломиться в наглухо закрытую европейскую дверь, считая, что их как принципиальных кучмаборцев обязаны обогреть и обласкать на «землях обетованных». Будучи уверенными в том, что Европа у них в кармане, они, набрав в рот побольше слюны, принялись дружно и демонстративно плевать в сторону России. Первые полгода «оранжевого» правления подобное поведение было очень модным. В среде новых начальников оно считалось проявлением принципиальности, независимости и даже глубокого ума. При этом мало кто из них помнил старую народную мудрость о том, что некоторые вещи делать против ветра не стоит. Себе дороже будет. Все это время Москва загадочно молчала, никак не реагируя на смелые выпады «оранжевых» вождей. Причины такой ее сдержанности стали понятны чуть позже. И тогда стало ясно, что все это время Россия не сердилась, Россия сосредотачивалась.
