Игорь Дроговоз - Танковый меч страны Советов
Наши солдаты и офицеры, судя по официальной советской пропаганде, никогда не воевали в Египте и Сирии, Анголе и Эфиопии, десятках других горячих точек планеты. А сообщения об их присутствии там, время от времени появлявшиеся в мировой печати, объявлялись очередной выдумкой продажных буржуазных писак.
Понятие «интернационального долга» с каждым годом стало толковаться кремлевскими лидерами все более широко. От помощи пролетариату социалистических стран плавно перешли к вмешательству во внутренние и внешние конфликты во всех частях света, где пролетариев и в глаза не видели. Советский народ, не подозревая об этом, стал должником всех слабо- и недоразвитых народов Азии и Африки, неся им свет идей социализма. Часто первыми достижениями цивилизации, с которыми они знакомились, были танки и автоматы Калашникова. Нам почему-то никто ничего не был должен.
Красивые слова «интернациональный долг» и «интернациональная помощь», как дымовая завеса, прикрывали вооруженную защиту геополитических интересов Советского Союза по всему миру, противодействие главному противнику и конкуренту — американцам. Государства, в недобрый для себя час попавшие в орбиту этих интересов, становились полем битвы, а их народы превращались в пешек в большой геополитической игре сверхдержав.
Иногда ради интересов дела приходилось жертвовать кем-то из вчерашних друзей. Когда в 1977 году сцепились два просоветских режима в Сомали и Эфиопии, ставка была сделана на эфиопов. Им хлынул поток новейшего оружия, советников из СССР и кубинских солдат, решивших исход войны в пользу Аддис-Абебы. Эта победа стоила Советскому Союзу потери военно-морской базы в сомалийской Бербере, откуда пришлось срочно эвакуировать весь советский военный персонал. Но на этом война не закончилась, она превратилась в гражданскую. Поток советского оружия остался таким же полноводным.
А когда советским руководителям стало не до Эфиопии и подпитка режима Менгисту Хайле Мариама сократилась, он тут же рухнул под ударами оппозиции в 1991 году. Торжествующие победители первым делом снесли единственный в Африке памятник Ленину, подаренный в свое время Советским Союзом.
Утверждение Советского Союза в качестве мировой сверхдержавы потребовало новых огромных расходов. Нужно было постоянно подкармливать многочисленных братьев по классу и по разуму во всех уголках земного шара. Ведь при отсутствии полноценного питания они так и норовили найти себе нового покровителя и кормильца из лагеря потенциальных противников СССР. Местные вожди слабо разбирались в марксистской теории, для них главное было — вытянуть из советских братьев как можно больше материальных благ Ради этого они были готовы клясться в верности хоть социализму, хоть коммунизму. Поэтому скупиться в таком важном деле было нельзя.
Двадцать пять лет назад кремлевские мечтатели начали операцию по строительству социализма на юге Африки — в Анголе, рядом с оплотом апартеида и империализма — Южно-Африканской Республикой, рассчитывая, что самолетами и танками, передаваемыми ей за чисто символическую плату, а то и бесплатно, они наставят чернокожих братьев на социалистический путь. Зачем он Анголе, которая не только кормила до этого себя, но и продавала продукты Европе, было неважно.
В результате бурной деятельности многих советских организаций в Анголе был создан африканский вариант Советской Армии — сила достаточно серьезная, но не способная обойтись без постоянного советского материального и интеллектуального донорства. Ангольские воины, привыкшие к тому, что оружие и боевая техника даются им бесплатно и в неограниченном количестве, совершенно разбаловались. Даже по самым скромным подсчетам, более тридцати процентов танков вышли из строя из-за небрежности личного состава и плохого технического обслуживания. Эти же причины привели к-потере половины поставленных из СССР самолетов и вертолетов, более 40 процентов бронетранспортеров и другой военной техники.
А ведь все эти танки, самолеты, вертолеты, бронетехника и многое, многое другое были построены за наш счет, на наши деньги. А зарыли их в землю ангольские революционеры, которые и воевать-то не хотели, предоставляя эту возможность русским офицерам. Один из участников ангольской эпопеи рассказывал, как местный вертолетчик отказался на своем боевом вертолете Ми-24 сопровождать колонну с грузом к линии фронта, объяснив, что он не такой уж дурак, чтобы лететь туда, где стреляют. Воевать поэтому приходилось кубинцам и советским специалистам.
Когда ангольцам поставили эскадрилью новейших в то время штурмовиков Су-25, они тут же разбили три машины, не успев сделать ни одного боевого вылета. И хотя шел уже 1990 год, им тут же подбросили еще 14 новеньких истребителей-бомбардировщиков Су-22М4. Перемены в СССР привели к отъезду советских советников, да и кубинцы засобирались домой, видя, что конца войне не предвидится, а воевать за ангольцев можно бесконечно. Ангольский президент Эдуардо душ Сантуш тут же объявил о своем разочаровании и осуждении марксизма, предпочитая не вспоминать о почти пяти миллиардах долларов, потраченных на поддержку его режима.
Эти миллиарды, заработанные миллионами простых советских работяг, оказались выброшенными на ветер. А что же приобрел наш народ, отрывавший от себя самое необходимое для поддержки африканских национально-освободительных движений, как было принято называть порой простую смену политических вывесок? Только чувство «глубокого морального удовлетворения», которое на тарелку, к сожалению, не положишь и на завтрак не употребишь.
Интернациональная помощь разноцветным братьям по разуму к восьмидесятым годам превратилась в прямое переливание крови, выкачивавшее из советской экономики последние ее капли на поддержание нежизнеспособных политических режимов, много говоривших о преимуществах социализма, но видевших в нем лишь средство получить дармовую помощь.
ВОЕННО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ МОНСТР
Создать самую большую армию в мире, оснастить ее самым совершенным оружием в огромных количествах, кормить и вооружать дармоедов на всех континентах, гнать оружие и боевую технику союзникам по Варшавскому Договору могла только великая держава. Подчеркнем — великая военно-промышленная держава, ставшая государством в государстве. И имя ей — военно-промышленный комплекс. Этот термин советская пропаганда привыкла применять только к Соединенным Штатам Америки, подхватив слова президента Эйзенхауэра и без устали разоблачая происки этого самого комплекса. Свой же, популярности не любил и предпочитал оставаться в тени.
А прятать было что. Ведь военно-промышленная сфера была, по сути дела, единственной, где мы действительно могли считать себя мировой державой. Это единственное, что советская система сумела создать, все остальное — нищета и убожество. Недаром на сравнение жизненного уровня советского и американского народов, ответ был один — «а у вас негров вешают». Низкий уровень жизни любили объяснять последствиями войны, хотя не меньше от нее пострадали немцы и японцы, к этому времени уже обеспечившие себе комфортную жизнь.
Контроль за военной промышленностью был сосредоточен в руках руководящей и направляющей силы советского общества — КПСС. Роль Совета Министров в этой иерархии была чисто технической — производство того, что уже определило Политбюро. Военной политикой занимался также и Совет обороны, возглавлявшийся Генеральным секретарем ЦК КПСС. Об этом таинственном органе власти стало известно лишь в 1976 году, когда Брежневу присвоили звание Маршала Советского Союза. Вскоре была открыта еще одна кремлевская тайна — оказалось, что Брежнев, официально не занимавший никаких государственных постов, является Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР.
Лица военно-промышленного комплекса не знал никто. Военные заводы прятались за вполне мирными вывесками — «Южный машиностроительный завод», «Харьковский завод транспортного машиностроения», и только его работники (причем не все) знали, что единственным видом транспорта, производимым на нем, являются танки или самоходные орудия. На просторах социалистической Родины стояли города, которых не было ни на одной карте, и только американцы, по информации со спутников, знали о их существовании. У них были странные названия — Москва-400, Челябинск-40, Томск-7 и тому подобное, окружены они были колючей проволокой, а попасть в них можно было только по специальным пропускам.
Многие военные заводы стали известными на весь мир. Регулярное напоминание о существовании в Советском Союзе огромного танкового завода, носившего вполне мирное название — «Уралвагонзавод», повторявшееся в каждом выпуске американской брошюры «Советская военная мощь», привело к тому, что он попал на страницы Книги рекордов Гиннеса, как крупнейший в мире военный завод.
