Михаил Марфин - Что такое КВН
И, наконец, говоря о тематике шуток, напомним еще раз безусловно главное. Реприза – это жанр литературы, а потому к ней относятся все ее законы, главный из которых – писать только о том, что хорошо знаешь или хотя бы чувствуешь. Иначе ты неизбежно только переставишь чужие слова, и зритель это обязательно заметит. А в отношении юмора этот закон становится особенно суровым. Хорошую шутку можно придумать только о том, что на самом-то деле причиняет тебе душевную боль.
На этой оптимистической ноте мы и закончим разговор о теме для шутки
и посмотрим, что у нее внутри…
– Почему удои падают, а надои растут?
– Потому, что в надоях есть слово "надо"!
"Уральские дворники", Екатеринбург
Мы уже начали заниматься препарированием шуток, пытаясь открыть для себя всеобщие законы юмора. Но то были древние "цветочки". А сейчас пойдут современные ягодки. Будем ковыряться вплоть до букв!
Хотя скажем сразу, – вивисекция репризы кажется делом настолько безнадежным, что сама по себе не раз становилась поводом для КВНовских шуток. Вспомним, к примеру, как в блестящем дебютном приветствии команды "Dream Team" после шутки-А я когда из командировки возвращаюсь, жену сразу в форточку высовываю. И мне приятно, и она от этого ну просто торчит!
влезал со своим комментарием этакий КВНовский "талмудист".
Эта шутка основана на двойном значении слова "торчать": "торчать" – в смысле "торчать из форточки" и "торчать" – в смысле "получать удовольствие".
И тем не менее – попробуем, раз уж взялись. А чтобы было не так обидно, пошвыряемся именно в этой шутке.
Ну, во-первых, вспоминаем, что любая шутка – это парадокс, то есть сопоставление несопоставимого, обнаружение неочевидной связи между понятиями, некая загадка, ответ которой зрителю наполовину подсказан.
Во-вторых, вспоминаем, что здесь где-то должны быть подача и отбивка. А если получится – то и добивка.
Получилось! Добивка налицо, причем на редкость изощренная: это как раз выступление "талмудиста". Отбивку тоже находим легко по косвенным признакам: во-первых, это – вторая фраза, а во-вторых, после нее должно быть смешно. А вот теперь – внимание! Вам не показалось, что смешно-то уже после первой фразы?! И правильно – смешно! Потому что дримтимовские Левши умудрились запихнуть маленькую шутку уже в подачу шутки большой! Присмотритесь к первой фразе, и вы поймете, что в ней на самом деле описываются два события: "возвращение из командировки" и "высовывание жены" – и между ними, как и положено, – неувязочка, рождающая парадокс.
Вот так мимоходом мы набрели на правило идеальной шутки, которое гласит: над одной шуткой зритель должен смеяться трижды – после подачи, после отбивки и после добивки. В старой одесской интерпретации это правило так и называется "правилом трех смехов".
Впрочем, в КВНовских анналах можно найти даже репризу с четырьмя смехами!
Выходят двое латышей:
– Здравствуйте! Вы нас не признали? А между тем, нас признали во всем мире! (смех)
– Правда, для этого нам пришлось сказать, что у нас нефть есть! (смех)
– Правда, мы не сказали – чья. (смех)
– Зато сказали – почем!.. (смех)
"Дети лейтенанта Шмидта" (Томск), 1998, Юрмала
Правда, такое "чистое" выполнение этого правила особенно в первой фразе – большая редкость даже у очень хороших команд. Чаще специальное включение в подачу "минирепризы" достаточно очевидно:
– Что писали газеты?
– Врали…
– Что?!
– Я говорю, в ралли "Париж-Дакар"… и т. д.
(Харьковский авиационный институт)
Напоминаем, что имеется в виду "идеальная" шутка, создание которой является фигурой высшего КВНовского пилотажа. На первом этапе большой удачей можно считать безусловное выполнение "правила одного смеха". Впрочем, мечтать – не вредно. А потому запомните, на всякий случай, что у "правила трех смехов" есть одно немаловажное дополнение: каждый следующий смех должен быть сильнее предыдущего. Если не получается – остановитесь на самом сильном, а все остальное выбросьте. (Так бы и мы поступили с дополнением к фразе Катона, если бы были древнегреческими КВНщиками, а не пыжились проиллюстрировать "второй антитезис").
Однако вернемся к репризе, в которой мы, правда, обнаружили уже не один парадокс, а целых три. Но как их придумать, как на них, что называется, выйти? Отвечаем: кучей разных способов, некоторые из которых вы уже знаете, а о других догадываетесь. Осталось только все это осознанно сформулировать.
В нашем случае "талмудист" не соврал: шутка действительно построена на каламбуре, который является, пожалуй, самым распространенным техническим приемом создания реприз. Слушатель (или читатель) в первый момент цепляется за первое значение слова и, встретившись с его повторением, натыкается на откровенную абракадабру. Постепенное прояснение действительного смысла сказанного доставляет ему удовольствие.
Подчеркнем еще раз, что каламбур чаще всего помогает именно "выйти на шутку", но сам по себе шуткой не является. Очевидно, что отталкиваясь от "двойного значения слова "торчит" можно придумать уйму парадоксов. Но какой из них окажется в итоге действительно хорошей шуткой и как найти нужное направление?
Ну, во-первых, тема. В данном случае ею было "возвращение мужей из командировки". Во-вторых, каламбур – далеко не единственный прием, который задействован даже в этой единственной шутке.
Очевидно, что описываемая ситуация – неожиданна (иначе, как мы знаем, она вообще не была бы смешной). Возникает вопрос: как сделать смешной максимально (КВНщики говорят обычно "докрутить шутку")? Чаще всего – довести ее до полного абсурда. Доведение ситуации до абсурда – еще один из универсальных способов построения репризы. Проще всего это достигается уже знакомым нам "перевертышем", то есть переворачиванием ситуации с точностью до наоборот. Классический пример – мужчина в роли женщины – имеет бесчисленное множество воплощений со времен Шекспира до команды КВН "В джазе только девушки".
Еще два весьма распространенных способа – пародия и нарушение идиомы – мы попробуем проиллюстрировать одной шуткой:
– Родила царица в ночь
Толе – сына, Жоре – дочь.
(Харьковский авиационный институт, 1994)
Что касается пародии, то в данном примере она была скорее отправной точкой. В окончательном варианте шутка не имела откровенно пародийной направленности, хотя перед этим и произносилось: "Помнишь, как у Пушкина… " Вообще же пародия строится на инвертировании манеры письма, пения, речи или просто поведения конкретного автора, исполнителя или просто известного человека. Впрочем, пародия – достаточно известный прием, которому можно найти в КВНе уйму примеров: от классических музыкальных пародий до многочисленных шуток, произнесенных "голосом Ельцина".
Зато с точки зрения нарушения идиомы пример -почти идеален. К слову сказать, в качестве технического подспорья для разрушения идиомы всегда необходим каламбур – в данном случае созвучие слов "то ли" и "Толя". Этот же самый симпатичный каламбур подвиг через несколько лет уже другую команду на заявление по поводу очередного увольнения Чубайса:
– Толя еще будет!
("95 квартал ", Кривой Рог, 1998)
Вообще, нарушение идиомы – прием весьма распространенный и довольно мощный, если он один позволяет Н. Фоменко в течение несколько лет делать заставки к рекламной службе "русского радио" (правда, и за счет КВНовских реприз):
Днем с огнем – вечером разогнем!
Ленинградский финансово-экономический институт, 1991
Чем дальше влез, тем ближе вылез!
"Ворошиловские стрелки", Луганск, 1992
Думаете – это все классические приемы, использованные при создании препарируемой нами репризы? Ничуть! А прием раскрытия приема?
Собственно, КВН весь строится на практически открытых сценических приемах. Волшебное театральное "если бы" в нем крайне зыбко. Поэтому раскрытие приема для КВНа означает, опять же, доведение его до полного абсурда. Несколько вполне классических примеров подобных реприз показала в 1998 году команда Томска: "шпагоглотатели" (музыкальный конкурс 14 финала), "Виртуозы Томска", исполняющие чардаш Монти "на языках", или даже текстовая шутка, построенная, по сути, тем же методом:
– Что это так воняет?
– Надушился-я…
– А голова чего мокрая?
– Ну я же говорю, надушился-я!
Наконец, еще один классический метод "производства" шутки – повторение. Большинству из вас наверняка известен драматургический прием повторения ситуации: если персонаж, скажем, несколько раз появляется на сцене с одними и теми же словами, то на второй раз зритель улыбнется, а на третий – скорее всего, будет смех. Отметим мимоходом, что при использовании этого приема два раза ситуация может повторяться полностью, но на третий – выход из нее должен быть уже совершенно неожиданный, причем репризный.
Существует и обратный прием, когда одна и та же фраза при третьем повторении превращается в репризу:
