Сергей Голицын - Сказания о земле Московской
Так жил народ до той, как бы не самой страшной во всей древней русской истории зимы.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Нашествие
1
алеко на востоке, в степях и пустынях нынешней Монголии, издавна кочевали различные монгольские и татарские враждовавшие между собой племена. Уцелевшие в междоусобицах вожди этих племен в 1206 году на берегах реки Онон собрались на великий совет — курултай — и решили: не будем мы сильны и непобедимы, если не сплотимся под властью одного вождя.
Хитростью, коварством, жестокостью отличался монгольский князек Темучин. Лишь восемьдесят воинов было с ним, когда избрали его верховным правителем.
Те воины привели к нему своих братьев и других родичей. Ему удалось умертвить одного за другим нескольких вождей-соперников, другие примкнули к нему. Он сам назвал себя почетным именем Чингисхан. Силы его множились. Когда же увидел он, сколько ратников набралось у него, то решился идти на соседние племена — иные покорил, иные уничтожил полностью.
Он сумел создать войско храброе и выносливое. Оно разделялось на отдельные рати-тумены. В каждом тумене было по десять тысяч воинов с военачальником-темником во главе; разделялся тумен на тысячи, тысячи — на сотни, сотни — на десятки.
И пошел Чингисхан покорять соседние страны.
Подобно грозным потокам в половодье, мчались его воины на быстрых конях все вперед и вперед. Они слушались своих темников, тысячников и сотников беспрекословно. Если же кто из них в бою коня заворачивал, того другие воины тотчас же закалывали.
Полководцы Чингисхана так начинали битву.
Двумя колоннами они направляли тысячи всадников на сомкнутый пеший строй противника, те доскакивали до него на расстояние полета стрелы; одна колонна заворачивала вправо, другая влево. Всадники мчались вдоль рядов неприятеля и на полном скаку, не целясь, метали одну за другой стрелы, пока не пустели их колчаны.
Щиты не помогали, противник терпел урон, расстраивались его ряды. А всадники заворачивали в тыл, вновь наполняли колчаны стрелами, вновь двумя колоннами устремлялись вперед, осыпая противника тучей стрел. Так повторяли они свои налеты до тех пор, пока их полководцы не убеждались в полном расстройстве войск неприятеля. Тогда направляли они всадников на охват с обеих сторон.
Ни одно войско не выдерживало такого стремительного нападения и обращалось в бегство. Победы доставались Чингисхану почти без потерь.
За полтора десятка лет он завоевал могучие и богатые государства — большую часть Китая, Хорезм в Средней Азии, Персию, царства Закавказья; он покорил многие племена Сибири, власть его распространилась от берегов Тихого океана и до самой Волги. К покоренным народам его воины были беспощадны, всех, кто сопротивлялся, уничтожали.
Гибли царства, гибли сотнями тысяч люди — мужчины, женщины, старики и младенцы. Жестокие завоеватели уничтожали города, сжигали бессмертные сокровища искусств и науки — прекрасные здания, исполненные мудрости труды ученых, украшенные тонкими рисунками творения поэтов, настенные фрески, статуи…
Пожелал Чингисхан узнать: какие царства лежат дальше на запад от покоренных им земель, и богато ли там люди живут, и крепки ли там города, и храбры ли тамошние воины? От царства к царству он задумал покорить все народы до самого Последнего моря. А где то море, никто из его приближенных не знал…
Покорив Персию и Закавказье, он послал своих полководцев Субудая и Джебе с тридцатитысячным войском вдоль западного берега Каспийского моря. На их пути встала крепость Дербент. С ходу они взяли ее и ринулись в степные просторы Северного Кавказа, где кочевали половцы, переправились через Дон и разгромили их силы.
«Кто суть, и отколе изидоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их. И зовуть я татари, а инии глаголють таумены…»
Скорее с недоумением, нежели с ужасом впервые записал русский летописец о неведомых и грозных завоевателях. Он их назвал татарами. Под этим именем они и вошли в летописи, позднее так их стали именовать многие русские историки и писатели, татарами назывались они в песнях, в сказаниях, в поговорках русского народа.
А на самом деле к тому времени, к 1223 году, не так уж много оставалось татар и монголов по происхождению в войсках Чингисхана. Подчинив народы, он набирал из их рядов воинов в свои полки-тумены. Да еще завоеватели брали себе жен из числа побежденных. Разноплеменна и многоязыка была рать Субудая и Джебе, но русский летописец того не знал. А нарек он завоевателей татарами по названию одного из монгольских племен.
Когда напали их тумены на половцев, один из половецких ханов — Котян, чья дочь была замужем за галицким князем Мстиславом Удалым, явился со всем своим племенем к зятю просить помощи.
Тот собрал войско, к нему присоединился молодой волынский князь Даниил Романович. Их полки прибыли в Киев. Киевский князь, по имени также Мстислав, и третий Мстислав, черниговский, и четвертый Мстислав, по прозванию Немой, начали снаряжать полки. С севера, из Ростова[8], подошли семьдесят «храбров» с витязем Александром Поповичем во главе. Присоединились к русскому войску половцы. Решили князья: будем встречать врагов не на своей, а на половецкой земле.
Так были вооружены воины Чингисхана. И всадник и конь защищены кожаными покровами с нашитыми на них железными пластинами.Субудай и Джебе, узнав от своих лазутчиков, что приближается большое русско-половецкое войско, отправили вперед послов с грамотой, в которой писали, что не хотят нападать на Русь, а собираются завладеть половецкими землями.
По совету половецких ханов те послы были вероломно убиты.
Весна в тот год наступила ранняя. Дальше в степи пошло русское войско. Полки растянулись на многие версты. А князья не смогли между собой договориться. Мстислав киевский был самый старший годами и правил в стольном граде Руси; он полагал, что ему должны подчиниться другие князья. А у Мстислава Удалого воинского опыта было поболее, и он не хотел ходить под началом другого. Идучи вперед, навстречу неведомым врагам, князья русские держали меж собой обиду.
Княжеский дружинник Ярослава Мудрого, его сыновей и его внуков. Оружие — тяжелый меч и копье, защита — шлем, кольчуга, наколенники.Шло русское воинство все далее и далее. Враги отступали. И не догадывались русичи, что их заманивают в степи.
Шедший впереди полк Даниила Романовича столкнулся с передовым отрядом врагов. На подмогу подоспели полки Мстислава Удалого. Перед соединенными силами русичей враги не устояли, начали отходить. Русичи и половцы двинулись дальше, в степь. Шли семь дней. На восьмой день, 30 мая, путь им преградили главные силы противника. Мстислав Удалой не послал просить помощи у шедшего сзади Мстислава киевского, надеялся и без него, при поддержке половецкой рати, справиться.
Разгорелась битва, молодой Даниил Романович был ранен в грудь, его вынесли с поля боя. Русичи бились храбро. Отдельные русские всадники прорывались сквозь первые ряды неприятеля, устремлялись вперед. А те начали коней придерживать. Казалось, победа русичей была близка. Но тут половцы неожиданно побежали, расстраивая ряды воинов Мстислава Удалого. Он повелел отходить, его полк, отступая, продолжал сражаться, от вражеских стрел падали русичи.
Между тем Мстислав киевский со своим войском и войсками других князей стоял вдали и сперва ничего о ходе битвы не знал. Когда же он услышал, что полк Мстислава Удалого отступает, не повел свою рать вперед на подмогу, а повелел на холме над Калкой-рекой строить укрепления, копать рвы.
Враги окружили ту ненадежную крепость, пошли на приступ. Русичи отражали осаждавших и день, и два, и три, но не хватило им еды. Да еще многие гибли от стрел противника.
Субудай предложил сдаться, посулил за выкуп сохранить всем жизнь и отпустить по домам.
Держали князья совет меж собой и решили — оружие сложить.
Но обманул русичей не знавший пощады коварный Субудай. Записал летописец кратко и страшно, как все до одного плененные воины были перебиты: «…людей иссекоша и ту костию падоша…»
Ужасна была участь князей. Их связали, повалили под дощатый помост, Субудай и другие военачальники сели на те доски пировать. «А князей издавиша, подкладше под дощки, и живот (жизнь) свой скончаша…»
Нет, не все русские воины сдались. Ростовский витязь Александр Попович и с ним семьдесят храбров продолжали сражаться и погибли все до единого.
Мстислав Удалой с уцелевшей частью своего войска на ладьях переправился через Днепр, а оставшиеся ладьи велел сжечь.
