Шапи Казиев - Имам Шамиль
Богуславский, поддерживавший с Шамилем переписку, теперь писал начальству: "Шамиль, уехавший в отпуск с положительными намерениями вернуться опять в Россию, переменил свои мысли и не думает более возвратиться. Этому может быть единственная причина - материальная для него невозможность предпринять обратное путешествие, долгое и трудное, которое ему уже не по силам".
В августе 1870 года сыновья Шамиля получили письмо, в котором отец сообщал о кончине их сестер и о том, что он болен и желал бы увидеть перед смертью детей своих. Братья тут же обратились к военному министру Милютину с просьбой отпустить их на свидание с больным отцом. Министр отнесся к просьбе сочувственно и ходатайствовал перед императором об удовлетворении просьбы детей Шамиля.
Император согласился, но с условием, что в Аравию, в 6-месячный отпуск, поедет лишь Гази-Магомед, а Магомед-Шапи, как состоящий на военной службе, останется в России. Но бюрократические проволочки привели к тому, что Гази-Магомед потерял драгоценное время и смог выехать лишь 23 декабря, оставив в Киеве свою вторую жену Хабибат, на которой женился еще в Калуге, и маленькую дочь.
Путь его лежал через Стамбул и весть о прибытии наследника имама взбудоражила кавказских мухаджиров. Многие полагали, что Гази-Магомед сделается их новым вождем. Турецкие власти тоже старались вовлечь Гази-Магомеда в орбиту своих интересов.
Обеспокоенный слухами российский посланник в Константинополе генерал-адъютант граф Н. Игнатьев установил за Гази-Магомедом тайный надзор. Однако получаемые сведения свидетельствовали, что Гази-Магомед "вел себя с присущим тактом и осторожностью" и мечтал лишь о том, чтобы успеть увидеть отца живым.
Богуславского в Стамбуле уже не было. 1 сентября 1870 года он вернулся в Россию и занимался переговорами по демаркации границ с Китаем.
Среди множества орденов Богуславского были турецкие ордена Меджидие 2-й и 3-й степени, персидский Льва и Солнца со звездой и испанский орден Изабеллы Католической - большой командорский крест.
В 1871 году Богуславский закончил перевод на русский язык Корана. Это был первый перевод с арабского оригинала. Перевод Корана, выполненный П. Постниковым с французского перевода, был издан еще в 1716 году по приказу Петра I. Другие переводы также делались с французского и английского переводов. Перевод Богуславского был издан лишь через сто с лишним лет, хотя не уступал по качеству переводу, также с оригинала, Г. Саблукова, который был издан в 1878 году.
Умер Богуславский в 1893 году в чине генерал-лейтенанта.
Гази-Магомед отправился из Стамбула в Джидду первым же пароходом. С ним ехало множество паломников, так как начинался очередной хадж. Путь оттуда в Медину оказался прегражденным кочевниками-бедуинами, и Гази-Магомед сначала отправился в Мекку, чтобы совершить паломничество и испросить у Всевышнего милости к его больному отцу. Совершив священный обряд, Гази-Магомед поспешил в Медину.
УХОД ШАМИЛЯ
Жизненные силы Шамиля были исчерпаны.
Предание гласит, что когда он в последний раз молился у могилы Мухаммеда, Шамилю открылись тайны бытия и явился духовный облик Пророка, и "говорил с ним Пророк ясной речью... И позволил поцеловать свою руку...".
Шамиль вернулся домой в необыкновенном волнении и с трепетом в сердце поведал женам о случившемся. Вслед за этим Шамиль погрузился в светлую безмятежность и устремился душой к владыке всего сотворенного. Как будто ему открылся тот светлый мост, по которому он мечтал повести свой народ к божественной истине. И над которым витал белый орел, некогда спасший Шамиля в Гимрах.
4 февраля 1871 года (10-й день зул-хиджжа 1287 года хиджры), в день праздника жертвоприношения, Шамиль завершил свой земной путь и переселился к чистоте милосердия Всевышнего. "
Умершего принесли к могиле Мухаммеда, чтобы совершить прощальные молитвы. И тогда вокруг появилось чудесное благоухание, которое, по преданиям, сопровождает обретение рая избранными душами.
Как писал очевидец, собравшиеся для молитвы на его похоронах жители Медины из ученых и суфиев плакали и говорили: "О султан ислама! О венец сражающихся за веру и защитник религии, смерть твоя - великое бедствие".
Тот же очевидец сообщил, что множество народу, собравшегося у могилы Шамиля, стало свидетелем того, как заговорили его останки: "О могила моя, будь светом для души моей и райским садом для моего спокойствия".
Шамиля похоронили на кладбище аль-Бакия неподалеку от могилы дочери Пророка Фатимы, за мавзолеем Аббасидов.
Послесловие
ОВЦЫ БЕЗ ПАСТЫРЯ
В том же 1871 году Александр II посетил Кавказ. В Гунибе он по достоинству оценил величие завершившейся здесь борьбы. Отсюда он направил благодарственный рескрипт Барятинскому и велел узнать, не нуждается ли в чем-либо осиротевшее семейство Шамиля. Вспомнил он и свое приключение в Чечне, когда куринцы спасли ему жизнь. В память о том событии Александр велел навечно включить себя в списки 1-й роты 79-го пехотного Куринского полка, роты Его Высочества.
Гази-Магомед так и не успел попрощаться с отцом. "Истинно, мы от Аллаха и к нему возвращаемся", - утешал он семью, хотя и сам нуждался в утешении.
Совершив все необходимые обряды над могилами своего отца и сестер, он некоторое время оставался в Медине. Затем Гази-Магомед перевез семью в город Таиф, неподалеку от Мекки. Отпуск его подходил к концу, но вдовы Шамиля умоляли его не оставлять их одних в чужой стране. Однако нравственная необходимость сдержать данное слово заставила Гази-Магомеда вернуться. К тому же у семьи почти не осталось денег. Гази-Магомед нашел их с помощью Игнатьева и отослал в Таиф с верным человеком.
17 июля Гази-Магомед прибыл в Киев, где его уже ждал Магомед-Шапи. Вскоре братья обратились к властям с просьбой о разрешении Гази-Магомеду бессрочного отпуска "для устройства семейства Шамиля, оставшегося после смерти его без всякого надзора и попечения".
О том же просили Барятинского в своих письмах и вдовы Шамиля Загидат и Шуайнат: "Мы, жены и семья покойного Шейха Шамиля, остались как овцы без пастыря". Они писали фельдмаршалу, потому что он высоко ценил Шамиля и оказывал ему в России всяческое содействие. Именно ему было адресовано и последнее письмо Шамиля. Барятинский уже давно был не у дел, но огромный авторитет его делал свое дело. Последние годы жизни князь провел на лечении за границей и умер в Женеве в 1879 году.
Длительная переписка и консультации закончились тем, что бессрочный отпуск Гази-Магомеду "для опеки над вдовами Шамиля и малолетним сыном" был предоставлен. Ему выдали и пенсию Шамиля, которая была теперь перераспределена между членами оставшегося после Шамиля семейства. В конце ноября 1871 года Гази-Магомед отправился в Мекку. На покрытие расходов по разъездам ему было выдано еще 7 тысяч рублей.
Прибыв в Таиф, он уже не застал в живых свою мачеху Загидат. После кончины мужа она начала стремительно угасать и в октябре умерла. Ее похоронили к Мекке.
После этого Гази-Магомед решил остаться в Аравии навсегда.
Несколько лет он жил в Стамбуле, в доме, подаренном Шамилю султаном, куда привез свою вторую жену Хабибат и дочь. Он часто навещал в Таифе Шуайнат и младшего брата Магомед-Камиля, а затем перевез в Стамбул и их.
В 1874 году умерла сестра Гази-Магомеда Нажабат, ненадолго пережившая своего мужа Дауда. Через год умерла и последняя дочь Шамиля Баху-Меседу. Шуайнат скончалась в 1876 году и была лохоронена в Стамбуле.
Гази-Магомед долго оставался не у дел, но когда началась новая Русско-турецкая война, эмигрантские круги уговорили его поступить на службу. Он командовал турецкой дивизией при осаде Баязета. В том же году в Дагестане вспыхнуло новое большое восстание и горцы ожидали, что сын Шамиля явится к ним на помощь во главе армии горцев-мухаджиров. Но этого не случилось. Турция потерпела поражение. В результате политических интриг Гази-Магомед был отправлен в отставку в чине маршала.
Участие в войне Гази-Магомеда отразилось на карьере его брата Магомед-Шапи. К тому времени он был командиром кавказского взвода императорского конвоя, имел чин полковника, несколько российских и иностранных орденов. Он часто бывал на Кавказе, набирая горцев в Кавказский эскадрон. Узнав, что Гази-Магомед служит в турецкой армии, Магомед-Шапи просился на фронт. Но император не согласился, намекнув, что "с нас и одного Гази-Магомеда хватит".
В 1877 году Магомед-Шапи "по болезни" был отстранен от действительной службы и отошел от дел. Он поселился в Казани, откуда была родом его вторая жена Мариам. В 1885 году он был произведен в генерал-майоры. Магомед-Шапи стал весьма уважаемым человеком и часто бывал за границей. Однажды, находясь в Париже, он схватил и доставил в русское посольство самозванца, который выдавал себя за Магомед-Шапи, "сына знаменитого Шамиля, бывшего владыки Кавказа", и предлагал лицезреть себя любому, кто заплатит 1 франк.
