Михаил Заборов - Крестоносцы на Востоке
Инициаторами антиосманских Крестовых походов выступали многие римские папы, поддерживавшие различные коалиции европейских государств денежными средствами и военными силами. Победа над османами при Лепанто в 1571 г. была не только венецианско-испанской победой, но и успехом папства.
Идея Крестового похода воодушевляла также первые колониальные экспедиции государств Пиренейского полуострова - конкисту. Лозунги Крестового похода обращались уже не только против ислама, но и против всего нехристианского мира. Даже открытие Колумбом Нового Света расценивалось в терминах Крестового похода, считалось "актом веры". Аналогичные идеи вынашивались и в Англии. Знаменитый философ Ф. Бекон написал в 1621 г. "Диалог о священной войне", в котором указывал на необходимость узаконить колониальные и противотурецкие войны, ссылаясь при этом как на религиозные доводы, так и на аргументы, почерпнутые в учении о естественном праве.
Эпоха Просвещения развенчала Крестовые походы. Просветители видели в них чудовищное порождение "нелепого" и "темного" средневековья, "кровавое безумие", "эпидемическое бешенство", "странный памятник человеческой глупости". Ж.-Ж. Руссо, Ф. Вольтер, Э. Гиббон, У. Робертсон клеймили деяния крестоносцев, осуждали их изуверство, считая эти войны результатом религиозного помрачения рассудка, едко высмеивали их историю. Точно так же И.Г. Гердер называл Крестовые походы сумасбродными и оспаривал приписывавшиеся им тогда католическими авторами позитивные плоды: крестоносное неистовство, считал он, "стоило Европе несказанно много денег и человеческих жизней".
Тем не менее даже столь уничтожающий приговор Крестовым походам не покончил с крестоносной идеологией, хотя и основательно подорвал ее религиозное "сияние". В измененных формах она и впоследствии служила реакционным силам - душителям народов, захватчикам, колонизаторам эпохи домонополистического капитализма и империализма.
Так, с середины XIX в. прославление Крестовых походов было поставлено на службу колониальной политике европейских держав в Азии и Африке - и не только католических Франции и Бельгии, но и протестантской Германии. Во Франции с этой целью в 1875 г. учреждается Общество по изучению Латинского Востока. Со второй половины 70-х и в 80-х годах правящие круги Германии, отказавшись от бисмарковского "культуркампфа", все больше сближаются с католической церковью. В 80-е годы основывается Берлин-Багдадская железнодорожная концессия, в Турцию отправляется военная миссия фон дёр Гольца. Кайзер Вильгельм II учредил в 1889 г. евангелический Иерусалимский институт. Лицемерно сокрушаясь по поводу того, что "чувство истинной веры, побуждающее христианина стремиться в ту сторону, где жил и страдал Спаситель, почти совершенно исчезло в так называемых высших классах", кайзер в 1898 г. совершил паломничество в Палестину и Сирию. 29 октября 1899 г. он въехал в Иерусалим и оповестил мир о том, что его, императора, привели туда не только религиозные соображения: "С пустыми речами здесь, на Востоке, нечего делать". В Дамаске кайзер почтил память Салах ад-Дина, у гробницы которого провозгласил себя "другом и защитником 300-миллионного мусульманского населения". Весь этот паломнический маскарад прикрывал далеко шедшие колониалистские планы германского монополистического капитала.
Крестоносная пропаганда была пущена в ход и в годы первой мировой империалистической войны. Каждая из обеих враждующих группировок прибегала к религиозному камуфляжу. Апологетам "священной войны" ни в малейшей степени не мешало то, что христианские государства, воевавшие между собой, были, подобно средневековым крестоносцам, связаны с силами ислама. В начале войны бременский священник Якобкэттер превозносил победы немецкого оружия, заявляя, что "на нас почиет Дух Божий". Антанта платила германским, австрийским и османским "борцам за веру" той же монетой: пропаганда союзников твердила, что с их стороны война ведется за "высшие ценности христианской морали", в защиту демократий. Когда 9 декабря 1917 г. войска Англии заняли Иерусалим, ее печать выразила особую радость: "Вновь христиане владеют святым градом. Для миллионов богобоязненных верующих эта победа означает великое свершение, более важное, чем рождение и уничтожение наций".
Победа Великой Октябрьской социалистической революции, открывшая эру всемирного торжества социализма, нанесла удар по крестоносным доктринам как идеологическому обоснованию межимпериалистических конфликтов.
[От Сосискина
Да, теперь-то, в 2002 г. можно сказать, что социализм продержался в России меньше времени (74 года), чем немногочисленные оголтелые крестоносцы в своем Иерусалимском королевстве, окруженном пустынями и врагами (88 лет). Не ведал М.А. Заборов о крахе социализма в СССР. Даже представить себе не мог подобного зигзага истории этот маститый историк-аналитик в 1980 г. Коммент. Сосискина].
Под влиянием Октября в мире поднялась могучая волна революционного движения. Отныне на передний план в империалистической пропаганде выступил "крестовый поход против большевизма", иначе говоря, прикрываемая перекроенной на новый лад крестоносной фразеологией борьба правящих кругов империалистических держав против первого в истории социалистического государства, против международного рабочего, коммунистического и национально-освободительного движения.
Победа свободолюбивых народов во второй мировой войне, победа, в которой решающую роль сыграл Советский Союз, изменила соотношение сил в мире в пользу социализма. Образовалась и стала крепнуть мировая социалистическая система, ставшая главным фактором мирового революционного процесса. Вступило в полосу небывалого размаха освободительное движение ранее угнетенных империализмом народов Азии, Африки и Латинской Америки.
В цитаделях империализма развернулись мощные битвы рабочего класса, сплотившего вокруг себя все демократические силы, против всевластия монополий. В этой обстановке реакция вновь обратилась к крестоносной идеологии. Лозунги "крестового похода" стали отягощаться добавочной "нагрузкой" - призывами противодействовать угрозе "коммунистической агрессии" и защищать "единство Запада": последнее возводилось к эпохе Крестовых походов, представлявшихся и поныне представляемых чуть ли не прообразом западноевропейской интеграции.
В наши дни политический климат на земном шаре существенно изменился. Миролюбивые силы борются против разжигания ненависти между народами, против изжившей себя политики Крестового похода.
[От Сосискина
А теперь настал период такой ненависти между народами бывшей империи российской и СССР, что всем ненавистям ненависть. Для чего я это пишу? А вот: видите, как быстро все может качественно поменяться в истории, казалось бы, непоколебимого государства? Каковы причины? Даже сейчас однозначно сказать трудно. Что же будет через сотни лет? Поэтому не следует принимать исторический анализ причин и следствий старинных событий, сделанный современными историками, за абсолютную истину. Помни - все это субъективно. Как субъективны и оценки М.А. Заборовым (а также прочих "медиевистов") Крестовых походов. Кто знает, что было бы, если бы их (походов) не было? Может, арабы-мусульмане, да другие "сарацины" завоевали бы Европу еще в XII-XIII вв. (как Испанию в 1-м тысячелетии от Р. Х.). Такое запросто могло быть, учитывая раздробленность стран, жадность и эгоизм тогдашних европейских сеньоров-феодалов. Крестовые же походы укрепили власть королей, способствовали централизации государств да, в какой-то степени, объединению многонациональной Европы. И, пожалуйста сунулись турки-османы в XVI в., а их разбили. Так-то, друг. - Коммент. Сосискина].
Однако она [идея Крестового похода] еще имеет своих сторонников в реакционных империалистических кругах. Подлинная история Крестовых походов показывает несостоятельность идеализации этих войн, беспочвенность любых попыток использовать заржавленные мечи и доспехи средневековых крестоносцев ради поддержания политических предрассудков, в ущерб делу укрепления мира и углубления международной разрядки.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
1. Излагая ниже историю Крестовых Походов, в которых принимали участие как нормандцы из Южной Италии и Сицилии, так и норманны из скандинавских стран, мы, чтобы избежать необходимости многократных терминологических уточнений, будем обозначать тех и других традиционным понятием "норманны".
2. По выражению немецкого историка К. Эрдмана, Альфонс VI "не был передовым борцом за христианскую религию": призывая на подмогу французских рыцарей (после разгрома при Залакке), "он даже угрожал и случае их отказа перейти в ислам".
3. Стоит отметить, что уже в XVIII в. кардинал Просперо Ламбертини, ставший затем папой Бенедиктом XIV (1740-1758), официально отверг подлинность антиохийского святого копья.
