Саймон Бейкер - Древний Рим. Взлет и падение империи
Аларих, получив ответ Гонория, пришел в восторг, искренне полагая, что мир уже не за горами. Поскольку его план осадить Рим принес столь великолепные результаты, он вместе со своей армией согласился покинуть город и направиться на север. Аларих так и не понял, что с ним снова сыграли злую шутку. Он так и не усвоил, что пытается заключить союз с людьми, которые видят в нем лишь неотесанного варвара, стоящего во главе орды точно таких же дикарей. Дело в том, что Гонорий и не собирался чтить заключенный союз. Аларих терпеливо ожидал на севере подписания соглашения, пока ему наконец не стали очевидны истинные намерения западного имперского двора.
Гонорий воспользовался передышкой, чтобы укрепить Рим. Он послал в город 6-тысячный отряд отборных солдат — это были лучшие из лучших легионеров Италии. Однако воины Алариха сумели обнаружить колонну, прежде чем она достигла Рима. Аларих тотчас же собрал всю армию готов, кинулся в погоню за отрядом, и вскоре все 6 тысяч легионеров были перебиты. Впоследствии императорским войскам пришлось вынести и другие унижения. Атаульф вместе с отрядом готов, разместившимся невдалеке от Пизы, буквально врасплох был застигнут внезапным нападением римских солдат, во главе которых стоял сам Олимпий. Готы потеряли в битве более тысячи своих воинов. Но стоило им перегруппироваться, как они в полной мере показали римлянам всю мощь и силу своей армии. Разгромленный отряд Олимпия с позором отступил к Равенне.
Не исключено, что за позорным поспешным отступлением римских войск, стремившихся укрыться за Золотыми воротами Равенны, наблюдал из окна сам Гонорий. Эта мрачная картина позволила ему окончательно убедиться, сколь сильно разнились плоды политической деятельности Стилихона и Олимпия. Вскоре после вышеописанных событий произошло то, что нередко случалось при авторитарных режимах на протяжении всей истории человечества: часть евнухов при императорском дворе решила воспользоваться благоприятной возможностью и потребовала крови. Представ перед императором, они объявили Олимпия главным виновником всех несчастий, обрушившихся на империю, и у Гонория имелись все основания согласиться с их доводами. Разочарование в политике Олимпия быстро сменилось гневом. Гонорий, будто бы очнувшись от дурмана, вероятно, наконец-то смог увидеть истинную картину происходящего. Не исключено также, что он, утратив присутствие духа, просто заметался, поспешно сменяя одну ошибочную стратегию на другую. Источники не сообщают нам никаких сведений, позволивших бы нам объяснить поведение императора. Так или иначе, юный Гонорий принял решение. Олимпий был низвергнут столь же быстро, как и вознесен.
Темной зимней ночью начала 409 г. приметы того, что будущее Западной Римской империи вновь висит на волоске, можно было увидеть в трех областях Италии. К северу от Равенны по дороге скакал свергнутый жестокий царедворец Олимпий. Желая спасти себе жизнь, он направлялся в Далмацию (совр. Хорватия), где рассчитывал затеряться. В это же время Аларих на юге не терял зря времени и готовился обрушиться со всей яростью на противника. Поклявшись в том, что больше не позволит римлянам оскорблять, бесчестить и выставлять себя на посмешище, Аларих отдал армии приказ вернуться к Риму и возобновить осаду, чтобы вновь подвергнуть жителей страданиям. Тем временем в императорском дворце в Равенне одинокий Гонорий бился в отчаянии, зная, что вскоре его заклятый враг Аларих снова набросит на Рим удавку. Пока римская армия в Италии зализывала раны после неудавшейся попытки одолеть готов в боях, в Галлии день ото дня росли авторитет и влияние самопровозглашенного императора и узурпатора Константина III. Гонорий пребывал в столь сильном упадке духа, что даже отправил узурпатору пурпурную тогу—символ императорской власти, таким образом официально признав заявленные Константином права на престол. Подлинный правитель запада пришел к печальному выводу, что ему все-таки может понадобиться помощь армий Британии и Галлии, находившихся под командованием узурпатора. Однако мрак отчаяния, в который погрузился Гонорий, несколько рассеивали лучики надежды.
Эти лучики явились императору в образе префекта преторианской гвардии Иовия и его помощника, командующего войсками, по имени Сар, который был опытным полководцем, проявившим свои воинские таланты во времена Стилихона и Олимпия. По сути дела, римская армия, дислоцировавшаяся в Италии, все еще насчитывала 30 000 человек, и Гонорий мог быть уверен в том, что Сар сможет повести ее в бой. Но генерал обладал и еще одной важной особенностью: он был готом, происходившим из знатной семьи, т. е. человеком одного круга с Аларихом. Они происходили из двух враждующих друг с другом родов, и не исключено, что Аларих одолел Сара в борьбе за власть, развернувшейся в 395 г. Эта борьба, естественно, не подразумевала проведения честных выборов, как это происходит в современное время. Речь шла о кровопролитной схватке за власть, в которой проигравший терял не только шанс править своим народом, но и свою семью, поскольку победитель не был заинтересован в сохранении жизни родственников несостоявшегося правителя. Оказавшись в одиночестве, Сар посвятил свою жизнь преданному служению императору и Римской империи. Этот гот, мучимый давней, горькой обидой и ненавидящий врага императора, лучше чем кто-либо другой мог помочь Гонорию одолеть Алариха. Иовий, однако, мог бы сыграть куда более важную роль в дальнейшей судьбе императора.
Во времена регентства Стилихона Иовий руководил чиновничьим аппаратом в Далмации. По сути дела, в его обязанности входила организация снабжения готов Алариха и проведение подготовки к совместному походу на восток, планировавшемуся на 406 г. Иовий некогда вел переговоры по старому соглашению Стилихо-на и Алариха во время пребывания в Эпире (на территории совр. Албании), провел немало времени в обществе готов и фактически мог назвать Алариха своим другом. Именно поэтому Гонорий обратился за помощью к Иовию и назначил его главным советником. Возможно, молодой император думал, что в конце концов ему удастся найти выход из отчаянного положения, в котором оказалась империя.
РАЗГРАБЛЕНИЕ РИМАИсторик Зосим рассказывает нам, что ученость Иовия сразу бросалась в глаза. Теперь он пустил в ход всю свою мудрость и такт, чтобы убедить Гонория принять единственное возможное решение, которое позволило бы преодолеть нарастающий кризис, — согласиться на мир с Аларихом.
Иовий знал, что Аларих держит Западную Римскую империю за горло. Армия готов была огромна, и теперь, после того как в ее ряды влилось немало беглых рабов, она насчитывала 40 000 человек. Это могучее войско окружило Рим, и Гонорий уже ничего не мог с этой армией поделать. По правде говоря, против готов можно было бросить римские легионы в Италии, но поскольку их численность была несколько меньше, подобный шаг был сопряжен со значительным риском — никто не гарантировал римлянам победу. Признание Гонорием Константина III на некоторое время действительно снизило опасность вторжения в Италию из Галлии, однако ни Гонорий, ни Иовий все еще не были готовы отдать самозванцу всю Западную Римскую империю. Весной 409 г. Константин III объявил своих сыновей наследниками, основав, таким образом, новую династию, и провозгласил расположенный в Южной Галлии Арль императорской резиденцией. Итак, Константин прочно обосновался в непосредственной близости к Италии. Если римская армия в Италии оказалась бы ослабленной войной с Аларихом, Константин не преминул бы тотчас пересечь Альпы, развязать войну и прибрать к рукам оставшиеся земли Западной империи. У Гонория больше не оставалось пространства для маневра.
Аларих прекрасно об этом знал, поэтому ничуть не удивился, когда Иовий прислал в Рим делегацию с известием о резком изменении политического курса и приглашением прибыть с Атаульфом на переговоры в расположенный невдалеке от Равенны город Аримин (совр. Римини). Несмотря на то что император многократно изменял собственному слову, а такое словосочетание, как «римская честь и справедливость», в значительной степени утратило свой смысл, Аларих ответил на приглашение согласием.
Следует признать, что Аларих опять окружил Рим, вновь перекрыв главную артерию Римский империи, однако он не собирался претворять свою угрозу в жизнь и предавать город разграблению. Подобный ход в конечном счете сыграл бы против него: опустошив Рим, Алариху удалось бы обогатиться и решить сиюминутные задачи, но при этом ему пришлось бы навсегда распрощаться с надеждой заключить с империей долгий мир, а положение его народа в стране стало бы куда более шатким и менее безопасным. Образно выражаясь, с политической точки зрения, брать Рим было все равно что биться головой о стену. Собравшись, Аларих принял решение, уговорил раздосадованного шурина оказать ему помощь, и они вместе в дурном расположении духа отправились на север, чтобы встретиться с Иовием. Аларих собирался наконец выжать из римлян все, что хотел.
