Владимир Трут - Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций
В декабре 1917 года на территории Астраханского войска возникает новое национальное калмыцкое административное образование, являвшееся по своей форме казачьим. В это время в урочище Яшкуль состоялся Большой войсковой круг Калмыцкого казачьего войска, на котором было объявлено о его официальном образовании. Участники круга даже утвердили конституцию войска, в соответствии с которой вводились органы самоуправления (войсковой круг, правительство, станичные и хуторские правления), посты окружных атаманов [161]. Было принято решение о вхождении этого войска в Юго-Восточный союз [162]. Никаких официальных политических заявлений по отношению к советской власти сделано не было.
В конце декабря обострилась ситуация в Семиреченском войске. Здесь росли национальные и аграрные движения казахского населения. В разных местах казахи силой захватывали войсковые земли, что приводило к накалу обстановки, а в ряде случаев и к вооруженным столкновениям с ними казаков [163]. Это обстоятельство попытались использовать в своих целях местные антисоветские лидеры. 26 декабря бывший комиссар Временного правительства в области Иванов опубликовал от своего имени приказ о роспуске в сложившихся обстоятельствах областного Совета солдатских депутатов [164]. Его тут же поддержали властные органы Семиреченского войска. Однако основная масса казачества, особенно фронтового, выступала против нагнетания напряженности и урегулирования острых вопросов путем переговоров. Казаки 1-го и 3-го Семиреченского полков неоднократно заявляли о своем отказе выполнять приказы о «наведении порядка в ряде районов области [165]. С течением времени оппозиционные настроения казаков-фронтовиков усиливались. А вот позиции станичного казачества были более сложными. С одной стороны, оно выступало за мирное решение имевшихся проблем, выражало недовольство политикой войсковых властных органов, прежде всего войскового Совета. Но с другой, станичники были сильно обеспокоены агрессивными устремлениями казахов, имевшими откровенно антиказачью и общую антирусскую направленность, захватами казачьих земель. Поэтому станичное казачество занимало гораздо более умеренные позиции и не заявляло о своем недоверии политике высших органов казачьего управления.
В Забайкальском войске события развивались еще более активно. В конце декабря на областном съезде земских организаций и комитетов безопасности Забайкальской области в качестве высшего властного органа был образован коалиционный Народный Совет. В его состав вошли представители кадетской, эсеровской и меньшевистской партий. Этот Совет без особого труда взял власть в г. Чите и объявил себя верховной властью.
В этот период в г. Нерчинске шла борьба за власть. Здесь еще 20 декабря уездный Совет рабочих и солдатских депутатов заявил о взятии в свои руки всей власти в Нерчинском уезде. Но уездная администрация и Нерчинская городская дума выступили с протестом. Совет принял решение о вооруженном выступлении и, опираясь на части гарнизона, в том числе и на 1-й Нерчинский казачий полк, 26 декабря начал аресты противников. (Они продолжались до 8 января. Всего было задержано более 100 чиновников и офицеров [166].) Власть в Нерчинске и части уезда перешла к Совету. Около 100 казаков 1-го Нерчинского полка добровольно вступили в революционный отряд для защиты Совета [167]. В то же время основная часть находившихся в области казаков-фронтовиков стремилась уклониться от участия в начавшейся борьбе. В области сложилась своеобразная ситуация «шаткого двоевластия», просуществовавшая вплоть до прибытия домой в январе 1918 года казаков-фронтовиков 1-й Забайкальской казачьей дивизии.
Дальнейшему усилению оппозиционных настроений в казачьей среде по отношению к войсковым властным органам в значительной мере способствовала активная агитационно-пропагандистская деятельность и центральных советских структур, и местных просоветских сил, а также их непосредственная деятельность против антисоветских движений. Так, 24 декабря на заседании советского правительства обсуждалось положение на Дону. Было принято решение активизировать борьбу с калединщиной и послать на планировавшийся в Воронеже в начале января съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов Донской области делегации от СНК и ВЦИК [168]. На состоявшемся 28 декабря заседании Казачьего комитета ВЦИК был заслушан доклад прибывшего с Дона казака 6-го Донского запасного полка Килякова о существовавшем в области политическом и военном положении. Он предложил создать летучие боевые отряды из казаков 1-го и 4-го Донских полков, присоединив к ним красногвардейцев, моряков, солдат Петроградского гарнизона, и отправить их на Дон. Причем предварительно туда должны были прибыть агитаторы из числа казаков, «чтобы приложить все силы к избежанию братоубийства» [169]. Данное предложение было одобрено, и позже на Дон послали более 100 агитаторов из казаков формировавшегося в Петрограде Отряда защиты прав трудового казачества, в который входили отдельные радикально настроенные казаки из 1-го, 2-го, 4-го, 14-го и 17-го Донских полков [170]. Примерно в это же время выходит приказ комиссара по военным делам, в котором объявлялось об образовании «Отряда защиты прав трудового казачества» и о вручении ему революционного Красного знамени [171]. Правда, в отряде было всего 177 человек [172]. От идеи посылки отряда на Дон отказались, но его члены постоянно направлялись в агитационные командировки в различные казачьи части и донские станицы. После этого они вновь возвращались в столицу в свой отряд [173]. О том, какое значение придавалось работе среди казачества, могут свидетельствовать указания центральных советских и военных органов местным советским руководителям. Так, например, дежурный по штабу Московского военного округа Перлин в разговоре по прямому проводу с председателем Воронежского совета Моисеевым указывал, что «в случае занятия казаками какой-нибудь местности оставляйте побольше наших агитаторов. Нужно бороться более словами и литературой, чем пушками» [174]. Все казачьи эшелоны, проходившие через Воронеж, снабжались большим количеством большевистской агитационной литературы [175].
Во многом под воздействием просоветской агитации стали радикализироваться политические позиции донских казаков. А 29 декабря произошел даже первый случай вооруженного выступления целой казачьей части на стороне советской власти. В этот день на станции Подбельской состоялся бой между казаками 2-го пешего батальона и калединским отрядом генерала Черемисова[46][176].
Спустя три дня, 31 декабря, на станции Себряково казаки 3-го пешего батальона арестовали своего командира войскового старшину Чеботарева и с местными сторонниками большевиков заняли вокзал и почтово-телеграфную контору. Был образован военно-революционный комитет, председателем которого избрали казака 5-го полка Ломовцева. Хотя вскоре большинство казаков разошлось по домам [177], часть из них все же выступила с оружием против подошедших к станции партизан. В первых числах января разведка советских войск доносила, что возле станции Себряково завязался первый бой между калединцами и революционными казаками [178].
Большое внимание борьбе с антисоветскими движениями в казачьих областях продолжали уделять высшие органы советской власти. 1 января 1918 года принимается специальное постановление Совнаркома о борьбе против Каледина, в котором говорилось о необходимости дальнейшего «разложения казачества изнутри» и о быстрейшем повышении боеспособности советских отрядов [179]. Одновременно продолжалась отправка в казачьи области казачьих частей, которые заявили о своей поддержке советской власти и готовности сражаться с ее противниками. При этом, правда, практически все они делали подобные заявления с целью скорейшего и беспрепятственного возвращения в родные станицы. Прием этот в то время действовал почти безотказно, так как советские органы хватались за любую, пусть даже достаточно призрачную возможность использования казаков в борьбе против антисоветских сил. Например, после того, как на имя Антонова-Овсеенко пришла телеграмма от начальника революционного полевого штаба Ставки Тер-Арутюнянца с сообщением о просьбе 2-го Кавказского и 2-го Хоперского казачьих полков отправить их в Царицын с оружием для борьбы с калединщиной [180], командующий советскими войсками на юге страны незамедлительно ответил в Могилев: «Пропустите спешно оба кубанских полка в Царицын» [181]. Но после прибытия в Царицын казаки этих полков сразу же двинулись домой на Кубань. И таких случаев тогда было немало.
В самом начале января 1918 года в большинстве казачьих войск страны происходят важные военно-политические события, ставшие прологом победы здесь советской власти.
В Оренбуржье советские отряды в это время завершили подготовку к новому наступлению на г. Оренбург. Учитывая невысокие боевые качества красногвардейских отрядов, комиссар Кобозев просил подкреплений из числа регулярных войск. 2 января в телеграмме в СНК он в очередной раз говорил о необходимости спешной посылки в Оренбуржье «...давно обещанных подкреплений с фронта (т.е. регулярных частей. – В. Т.), хотя бы две-три тысячи сплоченных, дисциплинированных, надлежаще снаряженных бойцов, и тогда Оренбург будет взят в два дня» [182]. В начале января все сосредоточенные советские силы насчитывали около 4 тыс. чел. [183], а дутовские формирования всего около 2 тыс. чел., большую часть из которых составляла учащаяся молодежь (гимназисты, реалисты, кадеты) [184]. Многие из них стали самовольно покидать отряды и расходиться по домам. Казачество, за исключением некоторой части офицерства, колебалось, но от участия в военных действиях на стороне атамана Дутова фактически отказалось [185].
