Сьюзен Бауэр - История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима
К этому времени Египет был более или менее объединен под властью нубийских фараонов Двадцать пятой династии, процарствовавшей примерно восемьдесят лет. Тирхака, который «вничью» сразился с Синаххерибом много лет тому назад, был теперь царем Египта. Асархаддон намеревался завершить завоевание, которое начал проводить его отец: «Шамаш, великий Господин, – начинается его следующий вопрос, – следует ли мне идти на Египет и развязывать войну против Тирхаки, царя Куша, и его войск; и будет ли мое оружие и моя армия в этой войне сильнее?»15 Вероятно, ответ был положительным, потому что ассирийские хроники сообщают: «На седьмом году правления Асархаддона ассирийская армия пошла на Египет».16
Тирхака долго ждал своей очереди на трон, и он не собирался спокойно сидеть в Дельте, ожидая, пока прибудет Асархаддон. Египетские силы вышли вперед, чтобы встретить ассирийцев у города филистимлян Ашкелон, где к ним присоединилось мужское население этого города. Уже уставшие и ослабленные люди Асархаддона прибыли к Аскалону и увидели объединенного врага. В долгом марше на юг они были вынуждены сражаться с кочевниками аравийских племен, которые видели в длинной ассирийской колонне богатый источник пищи и оружия.
Последовавшее сражение было коротким – армия Тирхаки победила. Асархаддон отступил из Дельты. Тирхака вернулся в Египет, где развернул по всей стране строительные проекты (включая огромный храм Амона в Нубии), чтобы в традиционной египетской манере увековечить свое величие.17
Но Асархаддон не ушел. Он только отступил, чтобы снова собрать свои силы. Через два года, в 671 году, он прибыл с отдохнувшей армией, отбросил внешних защитников Египта и прошел вниз через Дельту до самого Мемфиса, где его встретил Тирхака со своей армией. Когда стало ясно, что ассирийская армия одержит победу, Тирхака бежал с поля боя на юг, в свои древние земли. Асархаддон захватил его сына и жену, большую часть остальной семьи и очень много придворных, и увел всех в Ниневею как пленных. Помимо семейства Тирхаки, он взял в плен сыновей различной египетской знати (включая сына царя Саиса, западного города Дельты) и увел их в плен в Ниневею, чтобы воспитать из них ассирийцев.
Ассархадон оставил Египет под контролем правителей, которые дали клятву верности Ассирии.18 Но их лояльность продлилась лишь до момента, когда Асархаддон оказался в Ниневеи. Лишь правитель Саиса, человек по имени Нехо, остался верным (его сын был заложником в Ниневеи), правители же других городов прекратили следовать приказам ассирийцев почти сразу же, как только хвост ассирийского войска скрылся из виду.
Асархаддон дошел до Ниневеи, развернулся и снова двинулся в Египет, но не достиг его. Он умер на марше к югу.
Асархаддон оставил ассирийский трон Ашшурбанапалу, старшему и любимому сыну; младшего принца Шамаш-шум-укина он назначил правителем Вавилона, суверенным князем под присмотром старшего брата. Через год после коронации Ашшурбанапала Шамаш-шум-укин был официально коронован в Вавилоне. При вступлении в город его сопровождал бог Мардук, который наконец-то возвращался домой. Как заявил Ашшурбанапал в надписи в Вавилоне:
«Во время моего правления,
великий наш бог, господь наш Мардук
вошел в Вавилон среди праздничных толп
и занял там дом, ему предназначенный,
вернул Вавилону я его привилегии
и назначил любимого брата, Шамаш-шум-укина
править тут, в Вавилонском царстве».19
Затем он поднял меч своего отца против Египта. Тирхака уполз назад на север и попытался вернуть себе трон; Ашшурбанапал прошел сквозь Египет на юг до самых Фив, убивая каждого царя, который забыл о верности Ассирии, но пощадив проассирийски настроенного Нехо из Саиса. На места уничтоженных вассальных царей Ашшурбанапал назначал тех воспитанных в Ассирии египетских принцев, которых его отец когда-то забрал заложниками в Ниневею. Сын Нехо, молодой человек по имени Псамметих, был привезен назад из Ассирии и поставлен царем в восточный город Атрибис, по другую сторону от города его отца. Вместе отец и сын осуществляли верховное руководство всеми остальными городами.20
Однако Тирхака уцелел. На этот раз он бежал на юг, в Верхнюю Нубию, и обосновался в Напате, почти у Четвертого порога. Он заявил, что его наследником будет его двоюродный брат – по-видимому, его собственный сын был казнен в Ниневеи. Когда он умер, его кузен Таитамани унаследовал виртуальный титул – само царство находилось под твердым ассирийским контролем.
Но затем Таитамани приснился сон:
«В год первый его коронации в качестве царя… Его величество увидел ночью сон: две змеи, одна справа от него, другая слева. Затем его величество проснулся и не нашел их. Его величество спросил: „Почему я видел это?” Ему пришел ответ: „Южные земли твои; возьми себе также и Северные земли. Две богини сияют над твоими бровями, земля дана тебе по всей ее длине и ширине. Никто не делит ее с тобой”«.21
Тантамани поднялся с постели с пророчеством, звучащим в ушах: возьми назад Египет от ассирийцев и их вассальных царей.
Его ранние победы были легкими; ассирийцы опять ушли, а местные жители не были счастливы под ассирийскими правителями. Тантамани прошел на север вдоль Нила, приветствуемый городами, которые он проходил, собирая за собой союзников. В Мемфисе он встретил первое реальное сопротивление – Нехо из Саиса, который торопился на юг с ассирийской усиленной армией, чтобы остановить нубийского завоевателя.
В последовавшей битве Нехо погиб. Его сын Псамметих взошел на трон, но немедленно обнаружил, что ужасно непопулярен у аристократии Дельты, которая предпочитала нубийское правление ассирийскому; Геродот говорит, что в какой-то момент Псамметиху пришлось даже прятаться в болотах от одиннадцати других правителей Дельты, жаждущих его крови. Его упорно выталкивали назад в Саис, где он мог укрыться за спиной стоявшего там ассирийского гарнизона.22
Тем временем Дельта праздновала независимость, и Тантамани вырезал на памятных стелах победные молитвы Амону («Тот, кого ведет Амон, не может сбиться с пути!»).23
Но затем Ашшурбанапал вернулся – на этот раз с большим войском. В 663 году он соединил свои силы с боеспособными войсками Псамметиха, и вместе две армии принялись опустошать Дельту. Тантамани второй раз сбежал на юг, а Фивы впервые за свою историю оказались разграблены и сожжены. Храм Амона был разрушен. Его сокровища были украдены, стены снесены, а два серебряных обелиска, которые стояли в дверях, отвезены в Ниневею.24 Разрушение Фив было настолько полным, что стало притчей во языцех на древнем Ближнем Востоке, демонстрацией того, что может произойти с теми, кто пренебрегает ассирийским могуществом. Десятилетиями позднее еврейский пророк Наум попробовал описать случившееся в деталях:
Фивы на Ниле-реке, водами обнимающей,
Город рекой, как стеной, защищенный,
с Кушем, силой его и союзником —
был все же в плен взят и выслан,
младенцев его рубили в куски на улице каждой,
знати Фив судьба тоже бросила вызов:
все до единого были закованы в цепи.25
Затем Ашшурбанапал избавился от всех вассальных царей и назначил Псамметиха единственным фараоном Египта. Египет находился слишком далеко от Ассирии, чтобы держать там огромный гарнизон. Если Ашшурбанапал хотел держать страну в подчинении, он нуждался в полностью лояльном вассальном царе.
Несмотря на ассирийскую идеологическую обработку, Псамметих оказался не таким. Его желание воевать на стороне армии Ашшурбанипала было уловкой, стратегией человека, который провел всю юность в окружении врагов, оказавшись беспомощным и бездомным, с жизнью, висящей на волоске. Едва заняв трон, он стал медленно выходить из подчинения Ассирии. Он начал переговоры с различными правителями Египта, обещая поделиться с ними властью при новом режиме.
Довольно быстро ассирийский военачальник, стоящий в Сирии, послал Ашшурбанапалу в Ниневею сообщение о растущей независимости поведения Псамметиха; ассирийский наместник медленно, но верно очищал свои города от ассирийских солдат, стоящих там. Ашшурбанапал ознакомился с письмом, но не отдал команды на расправу. Его люди были заняты в другом месте.26
К 658 году Псамметих посылает тайные послания Гигесу, царю Лидии, теперь единственному могущественному суверенному правителю в Малой Азии. Симпатизируя положению Египта (все, что уменьшало угрожающую мощь Ассирии, делало его счастливее), Гигес выслал солдат вдобавок к имевшимся у Псамметиха в Египте. Они оставили здесь свой след: ожидая, пока начнется война, и скучая, они нацарапали граффити, которые все еще можно прочитать на стенах храма Вади-Альфа.27
