Коллектив авторов - Королевский двор в Англии XV–XVII веков
34
Хачатурян H. А. Власть и общество в Западной Европе в средние века. М., 2008. С. 231.
35
Такая тенденция останется доминирующей вплоть до начала гражданских войн середины XVII в. – См. об этом: Федоров С. Е. Раннестюартовская аристократия. 1603–1629. СПб., 2005.
36
Барг М.А. Исследования по истории английского феодализма в XI–XIII вв. М., 1962. С. 94–103.
37
Lyon D. The Money Fief under The English Kings, 1066–1485 // English Historical Review. 1951. Vol. 66. N 259. P. 161–193; Harvey S. The Knights and Knight’s Fee in England//Past & Present. 1970. Vol. 49. P. 3–43; Church S. The Rewards of Royal Service in Household of King John: A Dissenting Opinion // English Historical Review. 1995. Vol. 110. N 436. P. 277–303.
38
Prestwick J. Anglo-Norman Feudalism and the Problem of Continuity // Past & Present. 1963. Vol. 26. P. 39–57.
39
Coss P. Lordship, Knighthood and Locality. A Study in English Society, c. 1180–1280. Cambridge, 1991. P. 305–327.
40
См. дискуссию: Coss P. Bastard Feudalism Revised//Past & Present. Vol. 125. 1989. P. 27–64; Crouch D., Carpenter D. Bastard Feudalism Revised // Ibid. 1991. Vol. 131. P. 165–189; Coss P. Bastard Feudalism Revised: A Replay//Ibid. P. 190–203.
41
Bean J. The Decline of English Feudalism, 1215–1540. Manchester; New York, 1968. P. 306–309.
42
Waugh S. Tenure to Contract: Lordship and Clientage in Thirteenth Century England//English Historical Review. 1986. Vol. 101. N 401. P. 811–839.
43
Lyon D. The Feudal Antecedent of the Indenture System// Speculum. 1954. Vol. 28. N 3. P. 503–511; Carpenter C. The Beauchamp Affinity: A Study of Bastard Feudalism at Work//English Historical Review. 1980. Vol. 95. N 376. P. 514–532.
44
См. главу, написанную для этого издания Е. В. Бакалдиной.
45
Condon М. Ruling Elites in the Reign of Henry VII // Patronage, Pedigree and Power in Late Medieval England. Gloucester, 1979. P. 127–129.
46
Существуют определенные трудности с датировкой начала этих изменений. Не вызывает сомнений тот факт, что основная часть преобразований, связанных с Личной палатой, так или иначе приходится на период 1485–1526 гг., то есть хронологически совпадает с годами правления Генриха VII и частично – Генриха VIII. Сложности возникают с определением точной даты ордонанса, инициировавшего отделение Личной палаты от прочих камеральных ведомств. В распоряжении исследователей нет точно датируемого оригинала. Д. Старки еще в своей докторской диссертации (1973) использовал хранящийся в Коллегии герольдов список (College of Arms. Arundell MS. XVII (2)), датируя его протограф 1495 г. (Starkey D. The King’s Privy Chamber, 1485–1547. Unpublished Cambridge Ph. D. dissertation, 1973. P. 18ff) и, следовательно, считал, что Генрих VII был инициатором преобразований. Старки также полагал, что еще одна копия ордонанса, опубликованная Ф. Гроузом и Т. Эстлом, хотя и содержала значительные интерполяции (The Antiquarian Repertory: In 4 vols. / Ed. by F. Grose, T. Astle. London, 1807–1809. Vol. II. P. 184–185 (текст ордонанса); P. 186–209 (интерполяции)), была идентична в своей основной части списку Коллегии герольдов. Копия была изготовлена для Генриха VIII Тюдора его лорд-чемберленом Генри Фитц-Эланом, графом Эранделлом в 1526 г. Поскольку и в опубликованном тексте ордонанса, и в списке Коллегии герольдов нет упоминаний о джентльменах Личной палаты – службе, впервые учрежденной, как известно, Генрихом VIII не ранее 1515 г., то Старки считал это достаточным основанием, чтобы предварительно датировать сам текст ордонанса периодом правления Генриха VII. Далее уже по косвенным свидетельствам он ограничивал время появления ордонанса 1495 г., считая, что его издание должно было последовать сразу же за раскрытием заговора Пурбека (Starkey D. Intimacy and innovation: the rise of the Privy Chamber, 1485–1547//The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War/Ed. by D. Starkey. London, 1987. P. 73–74). При этом в тексте самого ордонанса и сопровождающих его документах отражается, на мой взгляд, та ситуация, которая оставалась, согласно утверждениям самого Старки, более характерной для отношений внутри самой Палаты при Генрихе VIII, а не при его предшественнике: грумы упоминаются лишь в веренице прочих должностей и далеко неравнозначно соседствуют с эсквайрами и рыцарями Личной палаты короля; для последних даже отводится отдельный титул (P. 185–186). Мнение о связи появления этого ордонанса с последствиями придворного заговора 1495 г., таким образом, весьма спорно.
47
Я предпочитаю этот не совсем точный вариант передачи данного термина, исходя из одного возможного перевода английского слова «stool», и преследую цель избежать по возможности его исходного бытовавшего в средние века значения («stool of easy»), тем не менее, отражавшего набор начальных «служебных» обязанностей его предшественника «yeoman of the Stool». – О варианте перевода этого термина с учетом обособления четвертого камерального ведомства– Королевской спальни см.: Англия XVII века: социопрофессиональные группы и общество/Под ред. С. Е. Федорова. СПб., 1997. С. 13.
48
Castiglione В. The Book of Courtier. London, 1989. P. 127.—Более подробно об этом: Scaglione A. Knights at Court. Courtliness, Chivalry, and Courtesy from Ottonian Germany to Italian Renaissance. Los Angeles, 1991. P. 229–242.
49
Их численность можно выяснить по более поздним свидетельствам, относящимся ко второму десятилетию XVI в., когда под влиянием «особых» обстоятельств стали известны имена «новых» грумов Генриха VIII – См.: Letters and Papers, Foreign and Domestic, of the Reign of Henry VIII, 1509–1547: In 21 vols. / Ed. by J. Brewer et al. London, 1862. Vol. I. Pt. I. P. 771 (далее – HLP).
50
Обычно связанные с высокими наследственными должностями (лорд-камергер и лорд-стюард), такие клиентелы, как правило, сохраняли свой потенциал, переживая сменявшиеся на троне династии, и при наличии известного противостояния могли представлять реальную угрозу для стабильности самой монархии. – См.: Morgan D. The House of Policy: the Political Role of the Late Plantagenet Household, 1422–1485 // The English Court from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. London, 1987. P. 25–71.
51
Таковой была ситуация вплоть до 1515 г., когда на должности грума мантии последовательно находились Хью Денис и пришедший ему на смену в 1510 г. Уильям Комптон (HLP. Vol. I. Pt. I. P. 94).
52
Термин «миньоны» в отношении личных слуг короля был впервые употреблен Э. Холлом (Hall Е. The Union of the Two Noble and Illustre Families of Lancaster and York. London, 1809. P. 598).
53
При несомненном лидерстве Уильяма Комптона такую группу образуют Николас Кэрью, Френсис Брайен, Джон Кортни, Генри Гуилфорд, Эдвард Невилл и Уильям Кэрри (HLP. Vol. I. Pt. I. P. 771).
54
Речь идет о приеме французского посольства в Лондоне 23 сентября 1518 г. Дело в том, что среди прибывшей на мирные переговоры делегации присутствовали шестеро gentilhomme de la chamber Франциска I. При этом, согласно сложившейся традиции, во время официального въезда делегации в Лондон миньоны Генриха VIII должны были гарцевать попарно с их французскими компаньонами, но различия в занимаемых ими придворных должностях не позволяли сделать этого. Сложность была решена путем прямого заимствования французского аналога для учреждения новой придворной должности при английском дворе (HLP. Vol.т.II. Pt. II. P. 4409). – См. также описание процессии у Холла: Hall Е. The Union… P. 593–594.—Какое-то время французская формула продолжала использоваться при дворе, но уже в 1621 г. появилась ее привычная английская версия (HLP. Vol. II. Pt. II. P. 4512; Vol. III. Pt. II. P. 2374).
55
Такой перелом фиксируется в так называемых Элтэмских ордонансах (A Collection of Ordinances and Regulations for the Government of the Royal Household. London, 1790. P. 154–156).
56
Carlisle N. An Inquiry into the Place and Quality of the Gentlemen of His Majesty’s Most Honourable Privy Chamber. London, 1829. – Состав сформировавшейся вокруг грума мантии службы объединял две различные по статусу группы слуг. Наиболее многочисленными и, как представляется, гибкими в использовании оказывались джентльмены палаты – собственно миньоны, отличавшиеся также высоким социальным положением (сыновья пэров, представители семей старой родовитой знати) и относительной молодостью. Д. Старки полагает, что еще в начале правления Генриха VIII они с успехом формировали так называемую молодежную «субкультуру» двора (Starkey D. Intimacy and Innovation… P.80). На них лежал круг обязанностей, связанных с постепенно ритуализирующейся внутренней жизнью палаты. Собственно грумы образовывали статичную по составу группу личных слуг короля, по-прежнему не отличавшуюся благородным происхождением и занятую выполнением рутинных обязанностей.
57
Hoak D. The King’s Privy Chamber, 1547–1553 //Tudor Rule and Revolution/ Ed. by D. Guth, J. McKenna. New York, 1982. P. 87–108.
58
Wolffe B. The Crown Lands, 1461–1536. London, 1970. P. 54–96.
59
Dietz F. English Government Finance, 1485–1558: In 2 vols. London, 1964. Vol. I. P 101–113; Vol. II. P. 222–223.
60
Судя по всему, объем финансовых полномочий, принадлежавших йомену мантии, был достаточно велик уже в последнее десятилетие правления Генриха VI. Иначе трудно объяснить, как Уильям Гримбсби, занимавший этот пост более 15 лет, стал в последние годы своей жизни сначала камеральным казначеем, а затем и вторым лицом в самом Казначействе: и тот и другой пост требовали серьезных навыков практической работы (A Collection of Ordinances and Regulations… P. 18).
61
Об этом более подробно см.: Starkey D. Court and Government//Revolution Reassessed. Revisions in the History of Tudor Government and Administration/Ed. by C. Coleman, D. Starkey. Oxford, 1986. P. 29–59.
