Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»
По оценкам специалистов Мирового банка реконструкции и развития (сами китайцы, правда, с ними не соглашаются, считая их явно завышенными), уже в первые годы XXI столетия ВНП Китая превысит американский уровень, произойдет своего рода катапультирование Китая в число ведущих в экономическом отношении стран мира. Кое-кто на Западе усматривает в этом угрозу для мира, если Китай станет не только экономической, но и военной сверхдержавой, и считает необходимым усиливать давление на эту страну – и не только по проблеме прав человека, но и по общей направленности его политики в мировом сообществе.
Возможно, в этих прогнозах есть преувеличения, отдается дань моде. Идеализировать социально-экономическую ситуацию нет оснований. В сопоставлении с численностью населения уровень экономического развития остается и долго еще будет оставаться низким. Ряд негативных явлений порождается самим быстрым ростом экономики, возникает ее перегрев.
Но то, что Китай быстро наверстывает упущенное за многие десятилетия и века и превращается в мощную мировую экономическую и политическую силу, не подлежит сомнению. России, ее ближайшему соседу, конечно же, очень важно развивать и углублять отношения сотрудничества и добрососедства.
Столь впечатляющий эффект получен в Китае благодаря умелому проведению глубокой экономической реформы, знаменующей переход от высшей степени централизованной командной экономики к системе рыночного хозяйства, основанной на разнообразных формах собственности.
В Китае этот переход идет, как они сами говорят, в рамках «социализма с китайской спецификой», «социалистической рыночной экономики». Будущее покажет, чего тут больше: традиционных, повторяемых по инерции деклараций, стремления сохранить поклонение старым идолам, без чего восточный менталитет трудно себе представить, или искренней попытки (еще одной?) соединить социалистическую идею с экономической эффективностью. Экономические преобразования пока не сопровождаются адекватными политическими переменами. Они, по-видимому, в будущем неизбежны и могут существенным образом повлиять на экономические процессы.
Но даже независимо от всего этого опыт экономических реформ в Китае представляет несомненную ценность и для России. Ведь при всех различиях условий, традиций наших стран им приходится решать одну и ту же и притом труднейшую проблему трансформации командной экономики в рыночную. Было бы непростительной ошибкой игнорирование столь успешного китайского опыта, равно как и его механическое копирование.
Это еще один стимул укрепления и углубления российско-китайских отношений.
Глава шестая. Кто же потерпел поражение и кто одержал победу?
В конце сентября 1988 года я перешел на идеологическое направление работы партии, был избран членом Политбюро и председателем Идеологической комиссии ЦК КПСС. Вопросы взаимоотношений с соцстранами в рамках Комиссии по международной политике и единого Международного отдела ЦК КПСС перешли к А.Н. Яковлеву. Отныне мне пришлось соприкасаться с ними в более общем политическом плане. Впрочем, что касается идеологической сферы, здесь общение с коллегами из соцстран было довольно интенсивным.
Сразу же могу сказать, что мои новые коллеги – секретари по идеологии – оказались, пожалуй, более консервативными, чем международники. Реализмом и прогрессивностью отличались лишь взгляды венгерского коллеги Я. Барабаша и в какой-то мере болгарина Йотова. Коллеги из ГДР К. Хагер и особенно Й. Херман, чехословацкий секретарь Я. Фойтик явно тяготели к жесткой догматической линии. Румын Олтяну верой и правдой служил Чаушеску. Я уже не говорю об идеологических работниках кубинской, вьетнамской и северокорейской партий.
Информация от руководства «братских» партий, контакты с коллегами по идеологической работе создавали представление, что все идет более или менее благополучно, но подспудно в общественно-политической жизни восточноевропейских стран нарастало напряжение, откуда-то из глубин доносились глухие раскаты надвигавшейся грозы.
А ровно через год в жизнь восточноевропейских народов, и без того непростую, как вихрь, ворвались бурные события, которые привели к кардинальным политическим переменам в судьбах этих стран, нашей страны, да и, пожалуй, всего мира.
Эти перемены давно назрели. В одних случаях (Венгрия, Польша) они были осознанны и начали постепенно осуществляться, в большинстве других стран искусственно тормозились, но любой импульс мог привести к их спонтанному и неконтролируемому началу. Таким импульсом явились события в ГДР осенью 1989 года.
Как я уже упоминал, в Берлине в сентябре проводилось очередное, оказавшееся последним, совещание секретарей ЦК партий соцстран, ведавших идеологией. Встреча оказалась очень непростой. Настроение участников совещания было тревожным, полным ожидания пока неясных, но крупных событий. По основному вопросу, вынесенному на обсуждение, – общественно- политическая ситуация в соцстранах и вопросы идеологического сотрудничества – выявился очень широкий разброс мнений – от венгров и поляков, с одной стороны, до корейцев – с другой. Положение осложнялось конфликтом между отдельными партиями и странами – между Венгрией и Румынией, между ГДР и Польшей.
В предварительных контактах с руководителями делегаций мы условились на самом совещании не возбуждать страсти, не обострять противоречия и конфликты, чтобы каждый мог излагать свои позиции, не противопоставляя их другим. Пожалуй, самым задиристым было выступление Фойтика. И это несмотря на то, что перед началом заседаний я имел с ним довольно обстоятельный разговор по проблемам интерпретации перестройки и событий 1968 года. Не исключаю, что этот разговор с ним дал обратный результат. Румынский представитель Олтяну вел себя довольно спокойно и не создавал на этот раз особых проблем.
Мне лично выступление на совещании, прямо скажу, далось нелегко. Я постарался выдержать его в реалистическом духе, сосредоточив внимание на трех вопросах: об идеологических аспектах перестройки в СССР, о перемене взгляда на социализм и его роль в мировом сообществе и о нашем идеологическом сотрудничестве.
Из внутренних проблем основное внимание было уделено перестройке работы партии в общем контексте создания гибкой плюралистической политической системы, которая способна была бы отразить и уловить все многообразие потребностей и интересов классовых, национальных, социальных, возрастных и профессиональных групп населения, а в связи с этим и перестройке идеологической работы.
Вот некоторые выдержки из моего выступления:
«Сегодня идеологическая работа не может состоять в том, чтобы способствовать прохождению команд сверху вниз. Требуется качественно иной ее тип – открытый, обращенный к людям, опирающийся на надежный механизм обратной связи. Приходится вести диалог не только с теми, кто предрасположен к восприятию нашей идеологии, но и с теми, кто проявляет отсутствие интереса к ней и даже отторжение, вести открытую дискуссию…
Одной из главных своих задач мы считаем разработку современной концепции социализма. Здесь многое еще предстоит осмыслить. Мы всегда говорили: социализм наследует все лучшее, что достигнуто на предшествующих ступенях общественного развития. Но, думается, перечень общечеловеческих достижений, которые мы собирались взять с собой, был заметно сужен. Сейчас мы отчетливо сознаем необходимость использования не только производительных сил, накопленных ранее, но и ряда экономических, социальных, политических институтов, не исчерпавших своей исторической прогрессивности…
Современная концепция социализма включает в себя, по нашему мнению, признание необходимости его более глубокого и естественного вхождения в мировое сообщество. Речь идет о преодолении во многом искусственных, в том числе идеологических, барьеров, которые разделяли до сих пор страны и государства вопреки объективным хозяйственным, духовным да и политическим императивам. Я уже не говорю о такой самоочевидной для всех задаче, как обеспечение выживания человечества, которая настоятельно требует преодоления его раскола на два ожесточенно соперничающих лагеря…
Наши страны идут в мировое сообщество не с пустыми руками. Они способны внести весомый вклад в мировую цивилизацию. Когда мы подчеркиваем значение общечеловеческих интересов, нравственности и морали в политике, когда мы выступаем против идеологизации межгосударственных отношений, речь для нас идет не о тактическом лозунге, а о принципиальной позиции – позиции, которая в полной мере отвечает нынешнему этапу развития человечества, его военным, экологическим, информационным, технологическим и другим реалиям. Такой подход позволяет нам проводить уверенную политику на международной арене…»
