Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 1. (1960-1963)
27 июля.
Вчера весь день был у Королева, принимал участие в совещании технического руководства с целью подведения итогов полетов Быковского и Терешковой и определения дальнейших перспектив использования «Востоков». Присутствовали: от ВВС — я, Руденко, Пономарев, Холодков; от РВСН — Толубко, Ловков, Мрыкин, Керимов; от ВПК — Пашков и Ивановский. Вел заседание Королев, присутствовали все его заместители, начальники отделов и примерно 30 главных конструкторов.
Перед началом заседания у Королева с Тюлиным произошел небольшой конфликт. Тюлин предлагал раздельное обсуждение докладов и выражал сомнение в возможности достичь цели совещания: наметить пути дальнейшего использования «Востоков». После выступления Тюлина Королев оказался в затруднительном положении и даже высказал мысль, не перенести ли совещание. Я выступил и предложил заслушать доклады, а потом уже решать, как их обсуждать. Большинство поддержало мое предложение, и совещание началось. Доклады по техническим итогам и перспективам «Востоков» сделали Бушуев и Цыбин, по космической медицине доложили Яздовский и Газенко. Вывод из докладов: «Востоки» еще можно эффективно использовать — на них можно летать на орбитах высотой до 1000–1200 километров, продолжительность полетов довести до 10 суток и провести большое количество научных и военных исследований. Выступавшие Пашков, Мрыкин, Алексеев, Ткачев, Иоффе, Бабийчук, Холодков, Руденко и другие подтвердили целесообразность дальнейшего использования «Востоков». А год тому назад Пашков, Ивановский, Мрыкин и другие упорно сопротивлялись нашим предложениям строить «Востоки». Эта дискуссия отняла у нас целый год. Мы теряем бесплодно уйму времени и могли бы уже сегодня иметь значительно больше успехов в освоении космоса.
Во вступительной и заключительной частях своей речи С. П. Королев высказал следующие предложения. «Корабли «Союз» полетят не раньше 1965 года, поэтому в 1964 году будут летать «Востоки». Четыре «Востока» мы уже строим, и нужно еще построить 6–8 кораблей. Программа полетов на высоту 1200 километров с продолжительностью 10 суток со значительным расширением научных и военных исследований вполне приемлема и выполнима. Необходимо поставить на «Восток» запасной тормозной двигатель, работать над осуществлением мягкой посадки, добиваться дальнейшего усовершенствования связи, телевидения, а также объема и качества научных исследований». Королев утверждал, что невесомость можно использовать для лечебных целей, что врачи — консерваторы, а могли бы уже сейчас снизить требования по медицине к желающим стать космонавтами. Королев уже несколько раз высказывал мысль о возможности пассажирского сообщения через космос в недалеком будущем: «Час страха — и вы на Кубе», «Час переживаний — и вы во Владивостоке». Я убежден, что Королев прав: пассажиры будут летать в космосе, но возможность таких полетов появится не как результат милости врачей, а как итог упорного труда ученых и конструкторов, в результате которого будут созданы новые космические корабли, где условия полета будут близки к условиям полета на пассажирских самолетах.
Я посоветовался с Сергеем Павловичем по новым кандидатурам на пост начальника Центра подготовки космонавтов. За последнее время я ознакомился с личными делами семи генералов, трое из них — Астахов, Кузнецов и Сизов неплохие кандидаты, но любого из них нужно минимум год вводить в курс дела и еще далеко не ясно, сумеют ли они вжиться в сложную обстановку Центра. У меня все больше крепнет мысль о назначении на эту должность Гагарина. Гагарину 29 лет, он хорошо знает дело и людей. Правда, он занят учебой в академии, у него нет еще высокой требовательности к подчиненным, мало опыта организационной и административной работы, но это не непреодолимые препятствия. Я сам в его возрасте командовал авиационной бригадой и командовал хорошо. Против назначения Гагарина категорически возражают Руденко и Вершинин. Мне предстоит серьезная и, может быть, длительная борьба, но Гагарин будет начальником Центра.
Звонил Сербин и предупредил, что возможна поездка Терешковой и Быковского в Чехословакию во второй половине августа. Только что звонил из ЦК Усков и просил прислать к 11:00 Терешкову в ЦК к Миронову. Хрущев поручил Миронову рассмотреть вопрос о посмертном присвоении звания Героя Советского Союза Никитину Николаю Константиновичу. Этот вопрос подняла Терешкова перед Хрущевым на встрече в индийском посольстве. Сегодня на своем заседании Военный Совет ВВС принял решение не ходатайствовать о присвоении звания Героя Советского Союза Никитину. Военный Совет решил представить генерала Н. Ф. Кузнецова на должность начальника Центра подготовки космонавтов ВВС. Заходил Кузнецов, я около часа беседовал с ним. Кузнецов произвел на меня хорошее впечатление. Правда, он немного страшится новизны дела и необычно высоких связей (Главком, министр, ЦК, правительство). Создавшаяся в Центре обстановка и «опыт» космонавтов по обходу и отмене решений начальника Центра создадут для Кузнецова большие трудности. Ему потребуется много такта, времени и помощи с моей стороны, чтобы установить хорошие, душевные отношения между начальником и подчиненными.
Завтра 12 космонавтов с женами собираются поехать на рыбную ловлю в Переславль-Залесский. Поручил полковнику Масленникову организовать и возглавить эту поездку. Продолжается поток приглашений и награждений космонавтов, писем и телеграмм для них. Вьетнам присвоил Быковскому и Терешковой звания Героев Труда НРВ, итальянский союз женщин наградил Терешкову «Золотой мимозой» и просит приехать в Италию в удобное для нее время и т. д.
28 июля. Дача «Заборье».
Все были на даче. Оля была очень довольна приездом родителей. Ремонт подходит к концу. Помогал стекольщику, убирал за ним, вывозил мусор. Весь ремонт будет стоить 1200–1300 руб., только за работу придется уплатить около 800 рублей. Больше всех устает от ремонта Муся, она по 16 часов на ногах и непрерывно работает. С 1 августа пойду в отпуск и сделаю все возможное, чтобы дать Мусе отдохнуть.
29 июля.
Рабочий день начался со звонка Главкома. Вершинин знал, что Терешкову к 11 часам вызывает в ЦК КПСС заведующий административным отделом Миронов Николай Романович для беседы по поводу ее обращения к Хрущеву с ходатайством о посмертном присвоении звания Героя Советского Союза Никитину. Главком сообщил, что Миронов до встречи с Терешковой хотел бы побеседовать со мной. Вершинин рассказал мне и о решении Военного Совета ВВС, высказавшегося против присвоения звания Героя Никитину, но поддержавшего предложение о выделении пенсий его матери, жене и дочери. Он повторил все то, что я знал о Никитине полнее его, он убеждал меня в необходимости отстаивать решение Военного Совета. Одновременно он сказал, что удивлен нескромностью обращения Терешковой к Хрущеву и рядом необдуманных обращений космонавтов в ЦК КПСС и другие высокие инстанции с различными просьбами. Гагарин и Титов обратились в ЦК с просьбой присвоить звание генерала полковнику И. Ф. Шипилову редактору журнала «Авиация и космонавтика». Еще раньше Гагарин «представлял» своих друзей-физкультурников к званию «Заслуженный тренер СССР». Я признал, что отдельные случаи нескромности имеют место. Но обращение Терешковой объясняется в первую очередь тем, что все космонавты очень уважали Никитина, любили его как выдающегося мастера своего дела и считают себя многим обязанными ему. Кроме того, жена Никитина усиленно добивалась помощи Терешковой в установлении ей и ее дочери персональной пенсии.
В 10:30 я вместе с Усковым зашел к Миронову. Я уже несколько раз встречался с Мироновым и с другими заведующими отделами ЦК КПСС. Миронов, Сербин, Ильичев, Пономарев, Андропов — все они производили на меня впечатление «середнячков». Мне легко удалось убедить Миронова в правильности позиции ВВС, и к моменту прихода Терешковой (а она появилась ровно в 11:00 «Как учили») он был достаточно подготовлен к разговору с ней. Миронов пытался убедить Терешкову в том, что за год и три месяца она, естественно, не могла знать Никитина так, как его знали люди, работавшие с ним 10–12 лет. Все члены Военного Совета ВВС лично хорошо знали Никитина и все они единодушно высказались против присвоения ему звания Героя Советского Союза. Главная причина такого решения в том, что Никитин погиб не при выполнении ответственного задания, а при тренировочном прыжке, производимом по его инициативе и со значительными нарушениями. Кроме того, у Никитина были и другие серьезные недостатки. Терешковой было не совсем приятно вести эту беседу, но Миронов вел разговор тактично и умно. В конце разговора он заявил Терешковой, что ее обращение к Н. С. Хрущеву было полезным, пенсию семья Никитина получит, но для присвоения звания Героя оснований нет.
Из ЦК Терешкова поехала к Постникову, а около 15 часов она и Гагарин были у меня. Уточнили все вопросы с отпусками. Терешкова вместе с матерью, братом и тетей выезжает на Кавказ поездом. Гагарин высказался против того, чтобы размещаться в одном люксе с семьей Поповича: Марина очень шумлива, а Наташа тем более. Для Вали это малоподходящая компания. Но, кажется, придется Гагариным и Поповичам терпеть друг друга и отдыхать в Гурзуфе под одной крышей. Мы почти не говорили с Терешковой по поводу нашего пребывания в ЦК, не спрашивал нас об этом и Гагарин, но я чувствовал, что оба они не совсем довольны решением Военного Совета. Я пытался им объяснить, что, ходатайствуя за своих знакомых, они иногда оказывают своим протеже «медвежью услугу».
