Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812
Франко-австрийский союз был тайным, однако всё тайное когда-то становится явным, и Александр узнал об этом соглашении благодаря тому, что дипломатический представитель Габсбургской монархии в Стокгольме барон Нейперг информировал шведские власти о подписании франко-австрийского договора. С учётом того, что уже говорилось о Бернадоте, можно было не сомневаться, что эти сведения будут тотчас же переданы в Россию. Известие о том, что австрийцы окажутся союзниками Наполеона, стало ещё одним доводом для Александра, чтобы отказаться от наступательных планов.
ТурцияЧто касается позиции Турции, она определялась не столько дипломатическими расчётами, сколько событиями продолжающейся русско-турецкой войны. Успехи русской армии в 1809 г. были недостаточны для принуждения Турции к миру. Потому российское правительство решило усилить войска на дунайском театре военных действий, а также произвести смену командующего, несмотря на то что генерал Багратион покрыл себя славой в ходе предыдущей кампании. Во главе армии был поставлен генерал граф Николай Михайлович Каменский, восходящая звезда русского полководческого искусства.
Молодой полководец был сыном фельдмаршала Михаила Каменского, который отличился в войнах России второй половины XVIII в., но к концу своей военной карьеры совсем выжил из ума и дошёл до того, что бросил подчинённую ему армию в декабре 1806 г. накануне Пултуского сражения. Это не помешало его сыну снискать заслуженные лавры в ходе войны со Швецией в 1808–1809 гг., где он проявил себя на редкость талантливым и отважным военачальником. 17 ноября 1809 г., когда ему ещё не исполнилось тридцати трех лет, он стал уже полным генералом. Теперь при дворе надеялись, что таланты и харизма этого человека помогут решить участь кампании. В его распоряжении оказалась внушительная военная сила. Для борьбы с турками было выделено около 100 тыс. человек. В составе армии Каменского было 142 батальона пехоты, 117 эскадронов и 10 полуэскадронов кавалерии, 108 казачьих сотен и 108 артиллерийских орудий. Сверх того, ему было подчинено 140 боевых судов дунайской флотилии.
С этими силами Каменский перешёл в решительное наступление. Части генерала Засса, переправившись через Дунай, 19 (31) мая овладели крепостью Туртукай. Брат Каменского, также известный генерал, во главе своего корпуса совместно с отрядом генерала Маркова 22 мая (3 июня) отчаянным штурмом взял крепость Базарджик, уничтожив большую часть гарнизона и взяв в плен более 2 тысяч турок. Наконец русские войска осадили знаменитую крепость Силистрию, которая сдалась 30 мая (11 июня) 1810 г. Правда, штурм другой турецкой крепости, Шумлы, обернулся кровавой неудачей. Это не помешало Каменскому повести свои войска на приступ другой турецкой крепости Рущук. Однако и тут он потерпел поражение. Штурм 22 июля (3 августа) 1810 года буквально захлебнулся в крови. Здесь русская армия потеряла 3 тысячи убитыми и более 5 тысяч ранеными, то есть половину всей армии, сосредоточенной под Рущуком!
Однако жестокие неудачи не сломили дух молодого полководца. Он снова перешел в наступление и 26 августа (7 сентября) у Батина полностью разгромил 30-тысячную турецкую армию. Вслед за этой убедительной победой Каменского 15 (27) сентября пал Рущук, и, наконец, поздней осенью русским войскам удалось овладеть крепостями Никополем, Плевной и Ловчей. В результате в ходе успешной кампании 1810 г. русская армия нанесла туркам серьёзное поражение и овладела всей линией придунайских крепостей. Оставалось теперь сделать только один бросок вперёд, разбить немногочисленные силы противника и триумфально вступить в Константинополь…
Но именно в этот момент Александр I принял решение снять пять дивизий с дунайского фронта и направить их к западным границам!! Некоторые русские историки изображают ситуацию таким образом, что якобы Наполеон сорвал неминуемый успех русской армии на турецком театре военных действий. Но из сказанного на страницах этой книги очевидно, что инициатива переброски русских войск с юга на запад принадлежала исключительно царю. Это передвижение войск не только не было вынужденной мерой в связи с угрозой границам России, но, наоборот, послужило главной причиной появления подобной угрозы.
Вне всякого сомнения, к началу 1811 г. отношения между Россией и Францией стали вконец плохими. В воздухе явно пахло порохом. Можно даже сказать, что Наполеон становился опасным для русской империи, но той пружиной, которая привела в действие механизм начала подготовки к войне, стала именно передислокация русских войск с Дуная в западные губернии.
Таким образом, решение императора Александра I нельзя назвать иначе как настоящим ударом по интересам России. В тот момент, когда русские войска имели все шансы решить многовековой спор с Османской империей окончательно и бесповоротно, Александр решил напасть на герцогство Варшавское.
Теперь на дунайском театре вместо девяти дивизий осталось всего лишь четыре дивизии с ослабленной кавалерией. В общей сложности — не более 46 тысяч человек. Кроме того, граф Николай Каменский тяжело заболел. Его увезли в Одессу, где он и скончался в мае 1811 г.
Во главе армии был поставлен выдающийся полководец и дипломат Михаил Илларионович Кутузов. Естественно, что с теми силами, которые остались в распоряжении Кутузова, не было никакой возможности вести решительную наступательную войну, в лучшем случае можно было надеяться удержать занятые позиции.
И действительно, Кутузов принял оборонительную стратегию, а армия визиря, собравшись к югу от Рущука, начала наступление. Атака, предпринятая турками на Рущук 22 июня (3 июля) 1811 г. была отбита, однако, несмотря на этот успех, русский полководец ушёл со своей армией за Дунай. В ночь с 28 на 29 августа (с 10 на 11 сентября) турки частью войск переправились через эту водную преграду. Кутузов не стал вступать в открытый бой, а окружил армию визиря кольцом укреплений.
В этот момент к русскому полководцу прибыли на помощь подкрепления. 9-я и 15-я пехотные дивизии, совершив бесполезную многомесячную прогулку, опять вернулись к Дунайской армии. Дело в том, что летом 1811 г., как уже упоминалось, царь принял решение о том, что он будет вести оборонительную войну. Нападение на герцогство было отменено. Что же касается обороны, было абсолютно очевидно, что никакой войны в течение 1811 г. Наполеон начать не может, и, следовательно, войскам, стоящим на западной границе, нечего будет делать как минимум до весны следующего года. В соответствии с этим две упомянутые дивизии были отправлены обратно.
Конечно, их появление не могло уже вернуть кампанию в то русло, в котором она могла бы идти в случае, если бы Александр не лишил Дунайскую армию половины её личного состава. Но, тем не менее, помощь подоспела не без пользы. 2 (14) октября 1811 г. отряд генерала Маркова, заблаговременно переправившийся на южный берег Дуная, внезапно атаковал оставшиеся там турецкие отряды. Разгромив неприятеля, Марков замкнул окружение турок на северном берегу, поставив свои батареи вдоль реки, прямо напротив расположения войск визиря. Турецкая армия, окружённая со всех сторон, лишённая подвоза продовольствия, вынуждена была капитулировать. Из 22,7 тысяч турецких солдат, переправившихся на северный берег, 25 ноября (7 декабря) 1811 г. сдалось лишь 8,5 тысяч человек, так как остальные дезертировали, умерли от болезней, голода и ран или находились в госпиталях.[19]
После капитуляции между сторонами было заключено перемирие, и начались переговоры о мире. К этому моменту стало понятно, что отношения между Россией и Францией вот-вот перерастут в войну, и поэтому турки, несмотря на тяжёлое поражение, были неуступчивы. Однако сам факт переговоров и их, в конечном итоге, успешное завершение лучше всего свидетельствуют об отношении Наполеона к войне с Россией. Несмотря на то что в начале 1812 г. войска, как русские, так и французские, в полную силу готовились к войне, сам Наполеон еще не решил окончательно, насколько ему необходима эта война. В противном случае он ни за что не допустил бы успешного завершения русско-турецких переговоров. Да, без сомнения, туркам давали понять, что им не следует слишком торопиться с заключением мира, ведь в это время русские войска были собраны на границе, а французские находились на марше. Однако до февраля 1812 г. туркам не было направлено никакого ясного, однозначного документа, который подтверждал бы намерения Наполеона начать войну с Россией. Что же касается англичан — они развили бурную деятельность, обещая султану помощь и щедро оплачивая участников переговоров с турецкой стороны. В частности, был подкуплен турецкий драгоман[61] князь Мурузи.
Наполеон пожинал плоды своей тильзитской политики. Конечно, после начала испанской кампании и, тем более, после Эрфуртской встречи речь не шла уже о перспективе передачи России Константинополя и проливов. Но даже в конце 1810 г., когда русско-французская война стала во весь рост на повестку дня, Наполеон продолжал соблюдать обязательства, которые он принял по отношению к царю в Эрфурте, а именно согласие на то, что Россия займёт всю территорию Османской империи вплоть до Дуная (вся территория современной Молдавии и Румынии) и при этом не будет пытаться захватить Сербию.
