Лев Колодный - Хождение в Москву
Где жил Лжедмитрий I. Одноглавая церковь с колокольней находилась на Знаменке, 17, где теперь пустырь. Впервые помянута под 1600 годом на одном из ее колоколов, отлитом «подаяниями приходских людей». Каменный храм соорудили в середине XVII века. Помянута церковь в протоколе допроса, учиненного в связи с усилившимися в Москве слухами о якобы здравствовавшем «царе Дмитрии», объявленном официально «вором-расстригой».
«Сказывал-де им с пытки князь Дмитрий Мосальской Горбатой, а он был на Костроме от вора воевода: который-де вор называется царем Дмитрием и тот вор с Москвы... от Знаменья с Пречистыя из-за конюшен попов сын Митка».
Возможно, где-то рядом с конюшнями в доме священника жил будущий коронованный в Успенском соборе царь Лжедмитрий I. Этот «попов сын Митка», главный герой одной из величайших трагедий мировой истории, правил в Кремле в 1605—1606 годы, пока его не убили восставшие москвичи.
Знаменскую церковь, как и все другие, в 1922 году ограбили, вывезли свыше 6 пудов серебра, потом переоборудовали под клуб, затем снесли.
«Замок на холме» капитан-поручика Пашкова. В наши дни Знаменка начинается «замком на холме». Этим и другими возвышенными словами величают дворец, украсивший Москву в конце XVIII века. Искусствоведы называют его Пашков дом, по имени Петра Егоровича Пашкова, заказавшего проект поистине царского дворца. Пашков был капитан-поручиком лейб-гвардии Семеновского полка, учрежденного Петром I. Император щедро одарил землями и крепостными отца капитан-поручика, служившего губернатором. Петр Егорович отличался причудами и богатством, позволявшим мыться «из серебра и на серебре», принимать многочисленных гостей под «превеликим зеленым шатром» и пиршествовать под музыку, уставив столы серебряной посудой.
За два строительных сезона напротив Кремля поднялся в 1786 году невиданной красоты дом высотой 35 метров, перед которым расстилался за оградой сад. Над бельведером дворца восседал Марс с копьем. Ни Марса, ни ограды, ни сада не сохранилось. Пашков дом перестраивался не раз после пожара 1812 года. Но вызывающий восхищение классический фасад ни один архитектор не решился поменять на более модный.
Кто автор шедевра? Архив Пашкова сгорел в дни нашествия французов. Историк ХIХ века Иван Снегирев назвал творцом здания Василия Баженова со слов одного из архитекторов, современника мастера. Находят сходство в деталях Пашкова дома и известных проектов мастера. Но все это косвенные и не очень убедительные доказательства. Потому что детали действительно похожи на элементы фасада непостроенного баженовского Кремлевского дворца. Но в целом Пашков дом не похож ни на одно из известных творений Василия Баженова, ни на какой другой московский дворец.
Румянцевский музей. Пашков дом выкупила казна для Дворянского института Московского университета. Потом в нем помещалась гимназия. А в 1861 году сюда из Петербурга перевезли библиотеку и коллекцию покойного Николая Петровича Румянцева. На фасаде появилась надпись: «От государственного канцлера графа Румянцева на благое просвещение». И девиз: «Не только оружием». Ему граф следовал, будучи творцом внешней политики России.
Выйдя в отставку, разбитый параличом, почти оглохший «хилый старик», каким он представлялся современникам, собрал сокровища, позволившие создать Румянцевский музей. Его называли «Московским Эрмитажем». Книг и рукописей в библиотеке графа насчитывалось свыше 25 тысяч. Среди них была «Острожская библия» Ивана Федорова, много других первопечатных книг, рукописей.
Каким образом сокровища с берегов Невы попали в Москву? Попечитель Московского учебного округа, герой обороны Севастополя генерал Николай Васильевич Исаков узнал о переживаемых Румянцевским музеем трудностях в Санкт-Петербурге. Он добился его перевода в Москву, где книгам и картинам был создан, как теперь говорят, режим наибольшего благоприятствования. Городская дума передала музею лучший дом со всеми строениями усадьбы, каждый год выделяла ему из бюджета Москвы три тысячи рублей. Ежегодно поступали деньги мецената Кузьмы Солдатенкова, который завещал музею свою библиотеку и картинную галерею. Так поступали многие известные москвичи: историк Михаил Погодин, философ Петр Чаадаев, бывший министр народного просвещения академик Авраам Норов, обладавший рукописями Джордано Бруно. Английский клуб подарил музею коллекцию старых газет. Библиотека получала бесплатно обязательный экземпляр всей печатной продукции империи.
Дарственные собрания не смешивались, выставлялись в отдельных залах и шкафах, хранили память о дарителях.
Румянцевский музей был организован по типу Британского музея, где всемирно известная библиотека помещалась под одной крышей со статуями, археологическими и историческими экспонатами. Александр II пожаловал музею грандиозную картину Александра Иванова «Явление Христа народу», купленную им за 15 тысяч рублей. По его повелению сюда поступила из Петербурга картинная галерея собирателя русской живописи Ф. И. Прянишникова. Эти дары положили начало отделу русской живописи. Император передал двести картин западноевропейских мастеров из фондов Эрмитажа. Они легли в основу раздела западной живописи.
В этнографическом отделе выставлялись манекены, представлявшие все большие и малые народы Земли.
Румянцевский музей открыл двери для всех. Библиотеку посещал Лев Толстой, когда сочинял роман «Война и мир»: его интересовали документы московских масонов.
Автограф в регистрационной книге оставил 26 августа 1897 года читатель Владимир Ильич Ульянов, указавший адрес: «Большая Бронная, дом Иванова, квартира 3». Такого домовладельца историки не нашли. То была маленькая «конспиративная» клевета. Первая капля в море лжи, в котором утонул народ, поверивший интеллигентному образованному вежливому человеку, пообещавшему построить государство без частной собственности на средства производства. Спустя несколько лет по пути в ссылку Ленин посещал читальный зал Румянцевского музея, собирая материал для монографии «Развитие капитализма в России». Получал вождь отсюда книги, когда поселился в Кремле.
Все это дало основание коллегии Народного комиссариата просвещения после его смерти в 1924 году «переименовать Румянцевскую библиотеку в Российскую публичную библиотеку имени Владимира Ильича Ленина». Вслед за этим произошла революция в стенах Пашкова дома. С фасада исчезли надпись «На благое просвещение», графский девиз. Картинную галерею, этнографический отдел закрыли, их фонды передали разным музеям. Дарственные книги смешали с казенными в единый фонд с общим каталогом.
Знаменский театр. На Знаменке не сохранилось строений допетровской Руси, каменных палат. Москву, возрожденную после пожара 1812 года, представляет дом 12, принадлежавший в середине XVIII века графу Петру Апраксину и другим титулованным особам. После перестроек он предстает в образе ампирного особняка. Ионический портик появился в пушкинские времена. К главному дому усадьбы был пристроен деревянный Знаменский театр. В нем давались маскарады, балы, театральные представления. Московский театрал, губернский прокурор князь Урусов с компаньоном англичанином Медоксом создали здесь труппу, для которой они же построили театр на Петровке, ставший с годами Большим.
Граф Федор Апраксин владел палатами на другой стороне улицы – Знаменка, 19. Его наследник генерал от кавалерии Степан Апраксин пристроил к старому строению новое и объединил их в 1799—1801 годы общим фасадом. Как предполагают, проект выполнил Ф. Кампорези. Так улицу украсил дворец – один из самых больших в городе, где заиграла музыка, происходили балы, маскарады, приемы, театральные представления. Здесь гастролировали иностранные труппы, итальянская опера, несколько лет выступал оставшийся после пожара без крова императорский театр. Однажды в этом театре оперу «Сорока-воровка» слушал Александр Пушкин.
Александровское училище. Судьба полковника Рябцева. После смерти театрала Апраксина дворец выкупила казна для Сиротского института, где учились дети чиновников, умерших от холеры. Позднее институт преобразуется в кадетский корпус. С 1863 года в его стенах начинает историю Александровское военное училище, выпускавшее офицеров пехоты. Эта история закончилась в октябре 1917 года. Тогда в доме за баррикадами и окопами дислоцировался оперативный штаб командующего Московским военным округом полковника Константина Рябцева, члена партии социалистов-революционеров. В конце лета революционно настроенный полковник подавлял мятеж генерала Корнилова. Осенью пришлось ему воевать на улицах Москвы с большевиками и левыми социалистами-революционерами. Последняя крепость демократической России на Знаменке капитулировала после артиллерийского обстрела. Победители разоружили юнкеров и расформировали училище. Смещенный с поста командующего полковник уехал в Харьков. Там его арестовали и расстреляли офицеры Добровольческой армии, не простившие полковнику поражений 1917-го.
