Сергей Дашков - Императоры Византии
В 1359 г. турки напали на столицу империи. Этот натиск был отбит — древние стены города были еще способны внушать варварам почтение, но зато вскоре из-за чудовищной неспособности начальников крепостей османы
с промежутком менее года овладели Дидимотикой и Адрианополем (1361 и 1362). В 1365 г. Мурад I, принявший титул султана, сделал Адрианополь своей второй (первой была Бруса) столицей. Захват оставшихся земель турками стал отныне лишь делом времени.
Нужен был какой-то выход, и окруженный врагами Иоанн V решил вымолить помощь у Запада. Весной 1366 г. он прибыл ко двору венгерского короля Лайоша (Людовика) I. Ничего существенного император выпросить не сумел (католики-венгры отказались помогать «схизматикам»), а на обратном пути его захватили в плен болгары. Спас Палеолога из беды его дядя по матери — Амадей, герцог Савойский. Во главе крестоносного войска он не только освободил василевса из плена, но и выбил османов с полуострова Галлиполи. Большего герцог делать не стал и ушел восвояси.
Вместе с войском Амадея в Константинополь прибыл папский легат Павел. Он во всеуслышание объявил грекам, что до тех пор, пока церкви Рима и Константинополя разобщены, западных войск Византия не получит. Нужна была уния. А как раз по поводу унии мнения Иоанна V и Иоасафа оказались диаметрально противоположны. Палеолог считал, что Константинополь «стоит мессы», и чтобы получить солдат и отстоять империю, нужно заключить унию любой ценой, в том числе подчиниться всем требованиям папы. Кантакузин с такой постановкой вопроса согласен не был. Он полагал недопустимой измену истине — православию — и заявил, что единственный путь к объединению церквей — созыв вселенского собора в Константинополе. Если собор докажет правоту латинян, говорил Иоасаф Павлу на переговорах в июне 1367 г., он сам первый подпишет хартию унии. Легат, быстро разобравшись, от кого зависит решение проблемы, обращался только к Кантакузину: «Ибо ты [Иоасаф] подобен вертелу, на котором все, как куски мяса, висят; и если ты сдвинешься, они вместе с тобой повернутся» [38, с. 331]. Иоанну V слышать это было нелегко, но ничего поделать с существующим положением вещей он не мог.
Надо сказать, что в позиции православного течения, интересы которого отстаивал Кантакузин, несправедливо видеть (как часто это делают наши современники) политическую близорукость и предательство интересов Византии. Признание супрематии папы могло стать гибельным для православия, которое Кантакузин рассчитывал спасти, так как, во-первых, «в последний период Византии церковь унаследовала престиж исчезающей империи» (Мейендорф, [183, с. 302]), а во-вторых, согласно Писанию, для верующего страшнее погубить душу, нежели тело, и потому существование церкви (и чистота ее от «латинской ереси») для большинства византийцев было гораздо важнее, чем бытие или небытие преходящего государства. Турки, конечно, были злом, но навряд ли худшим, нежели латиняне, так как при всей своей дикости и хищности на веру (то есть душу) христиан мусульманские захватчики не посягали (по крайней мере, в XIV в.). Выяснив точку зрения ромеев на унию, Павел уехал в Рим.
Стараниями Кантакузина большую часть епископских и митрополичьих кафедр занимали его единомышленники-исихасты, а патриархом тогда был его давний друг Филофей Коккин. В апреле 1368 г. в Константинополе собрался поместный собор, который канонизировал Григория Паламу и осудил как сопричастного ереси Варлаама и его ученика Акиндина иеромонаха Прохора Кидониса. А ведь братом Прохора был Дмитрий Кидонис — первый советник и друг Иоанна V. Помешать этому император не смог (кстати, и сам собор Иоасаф и патриарх Филофей созвали если не вопреки воле василевса, то, по крайней мере, без его одобрения). Иоанну V ясно дали понять, что его латинофильскую политику церковь не поддержит. Однако Палеолога это не остановило.
Турки продолжали теснить византийцев, и Иоанн V в сопровождении Дмитрия Кидониса, такого же латинофила, как и он сам, вторично отправился в Европу, на сей раз — в Италию. Летом 1369 г. он посетил Рим, куда перебрался из Авиньона папа Урбан V. 18 октября Иоанн V принял католичество и подписал решение об объединении двух церквей под властью римского первосвященника. Однако ни одного греческого иерея при подписании не было! Пользуясь как предлогом поступком автократора, папа наотрез отказался принять участие во вселенском соборе.
Отчаянный шаг Палеолога не принес ромеям добра — кроме обещаний и незначительных денежных субсидий император не получил ничего. По пути домой он подвергся неслыханному позору — византийского государя задержали венецианцы и стали требовать от него уплаты долгов, угрожая как последнему нищему долговой тюрьмой. Остававшийся регентом престола Андроник IV не приложил никаких усилий для избавления отца. Несчастного самодержца выручили средний сын Мануил, деспот Фессалоники, и Иоасаф Кантакузин — они набрали требуемую сумму, и в октябре 1371 г. Иоанна V отпустили.
Заключенная «дефенсором церкви» без согласия последней уния умерла, по сути дела, сразу после рождения. Не желая неприятностей, Палеолог по возвращении отрекся от своего перехода в католичество. В отличие от Лионской унии, акт 1369 г. не вызвал в Константинополе бурной реакции, к действиям государя там отнеслись равнодушно: во-первых, потому что он, несмотря на прозападные симпатии, в общем был достаточно лоялен к православию, а во-вторых, возможно, по причине вмешательства Иоасафа, который, будучи «в дружеских отношениях как с Иоанном V, так и с непоколебимым приверженцем православия патриархом Филофеем, способствовал тому, что этот эпизод предали забвению» (Мейендорф, [182, с. 211]).
26 сентября 1371 г. при Черномене турки разбили ополчение сербского деспота Ивана Углеша. Османская держава набирала силу, и наконец весной 1373 г. Иоанн V признал себя вассалом султана Мурада I. Титул «автократор ромеев» отныне стал фикцией даже юридически — какой же самодержец дает вассальную присягу чужеземцу! Василевсу пришлось теперь вместе со своим войском принимать участие в походах султана. В Малой Азии под властью империи оставались лишь отдельные города, которые турки по мере надобности захватывали.
С 1376 по 1379 г. Иоанн V, свергнутый сыном (см. «Андроник IV”), томился в заключении.
15 июня 13 89 г. в кровавой битве на Косовом поле погибло войско сербского князя Лазаря. Перед боем серб Милош Обилич под видом перебежчика проник в ставку султана и зарезал Мурада I. Однако христиан это не спасло — сражение возглавил и выиграл наследник турецкого престола, ставший в тот день султаном — Баязид I. Новый повелитель османов был талантливым воином и носил прозвище Йиллырдым — Молниеносный. Баязид вообще перестал церемониться с ромеями, и в 1390 г. наследник трона Юстиниана и Василия Болгаробойцы Мануил Палеолог вынужден был вместе с султаном штурмовать последний византийский город в Малой Азии — Филадельфию.
В конце 1390 г. император приказал возвести у Золотых ворот столицы новые укрепления, употребив на них мрамор обветшавших церквей города. По окончании работ Баязид, грозя войной, потребовал их срыть. Палеолог подчинился распоряжению сюзерена, но не вынес такого унижения и, по свидетельству историков, от нервного потрясения умер 16 февраля 1391 г.
При Иоанне V начал свою деятельность в Мистре неоплатоник Георгий Гемист Плифон (ум. в 1452), последний крупный философ Византии. С него и дипломата Мануила Хрисолора, отправившегося в начале 90-х гг. XIV столетия на Запад, началась активная передача туда сокровищ греческой философской мысли.
Андроник IV Палеолог
(1348–1385, имп. в 1376–1379)
До 1371 г. Андроник, старший сын Иоанна V (род. 11 апреля 1348 г.), считался наследником престола. После истории с отказом Андроника выплатить венецианцам деньги за отца обиженный император лишил его прав на трон и передал их второму сыну Мануилу. В 1373 г., когда Иоанн V находился вместе со своим сюзереном Мурадом I в Малой Азии, Андроник и сын султана, Санджи, сговорились и подняли мятежи против отцов. Мурад подавил восстание, своего сына он ослепил и посоветовал сделать то же самое с Андроником и его сыном (будущим императором Иоанном VII). Однако Иоанн V не последовал такому совету (Палеологи всегда старались не быть жестокими по отношению к родственникам) и, рискуя навлечь на себя гнев султана, распорядился произвести ослепление не до конца (когда раскаленный металлический прут — орудие казни — держали перед глазами ослепляемого непродолжительное время, зрение ухудшалось, но совсем не исчезало). Андроник потерял один глаз, а вскоре бежал из заключения и укрылся в Галате.
Летом 1376 г. он выпросил помощи у генуэзцев и обратился с такой же просьбой к Мураду I. «Хороший момент для меня!» — обрадовался султан и дал мятежнику десять тысяч воинов. 12 августа после недолгой осады Константинополь был взят, отца и брата Мануила узурпатор посадил в темницу. За предоставленных наемников Андроник IV вернул под власть османов города на полуострове Галлиполи, захваченные в свое время Амадеем Савойским.
