Игорь Шумейко - Романовы. Ошибки великой династии
То есть как действующий министр в 1892–1903 годах Витте был прав, пуская КВЖД. Ветку КВЖД, соединяющую Владивосток с Россией, Витте отстоял в Портсмуте – даже после проигранной Русско-японской войны. Она и оставалась спасением для русского Дальнего Востока весь период до 1916 года, когда по завершению моста через Амур пустили и русскую ветку.
Но как (утомлённый) отставник, член Госсовета Витте в 1908 году был неправ, переоценив исключительность своего детища, КВЖД.
Повторю эту простую географическую констатацию. В Читинской области, у города Сретенск Транссиб раздваивался: будущий Приамурский участок шёл до Владивостока по местности, зачастую горной, гигантской дугой огибая Маньчжурию, и кроме того, требовал постройки крупнейшего в России моста – через Амур у Хабаровска. Закончили его только в 1916 году. Другая ветка КВЖД, 1389 верст, шла через Маньчжурию до Владивостока прямой стрелой, хордой, и кроме того, что была на 514 верст короче, проходила в основном по степям (кроме Большого Хингана) и была готова уже в 1901 году. 1 июля 1903 года, за 5 месяцев до войны открыли Транссиб, ещё без Кругобайкалки, переправляя поезда через Байкал на специальном пароме, а зимой пуская рельсы по байкальскому льду. В воспоминаниях писатель Владимир Набоков признаётся, как его навсегда поразила фотография: шпалы и рельсы, уложённые на лед, паровоз, вагоны идут по Байкалу. Тонкий эстет, он понимал, какой подвиг стоит за этой фантастической картинкой.
И сразу же, день в день, 1 июля, под предлогом проверки пропускной способности Транссиба, началась переброска российских войск на Дальний Восток.
Вот для чего в главе «Войны. Императоры» я назвал Первой логистической – Крымскую войну. Англичане, построив первую (!) в Крыму железную дорогу Балаклава – Севастополь, просто завалили снарядами, уничтожили русскую артиллерию, и в последние дни осады достигли-таки стадии «бесконтактной (с русской стороны) войны», уничтожали в Севастополе по 3000 русских солдат в день, не получая ответного огня, в точь как НАТО с Сербией в 1999 году… Вот это «мементо мори» и должно бы вспоминаться в первую очередь при разговорах о КВЖД, единственной дороге, связывающей Владивосток с Россией! Потеряй мы Приморье тогда – ни к чему и НЕ к чему было бы и вести Транссиб. Именно в те годы полковник Генерального штаба Н. А. Волошинов гордо писал: «…Все державы с завистью смотрят на наш Владивосток» .
И чтобы вообразить всю глубину тогдашней интеллектуальной пропасти, надо узнать, что и за гениальный, спасительный ход с КВЖД Витте ругали – «пустил Транссиб по китайской земле, отдал в чужие руки».
Наверное, и «Дорогу жизни» в Ленинград эти «доброжелатели» ругали бы так: «Неправильно. Дороги должны ведь прокладываться по земле, грунту. На льду машины могут провалиться, значит надо придумать что-то другое. Что? – Не знаем, но надо придумать…». По счастью, Алексею Косыгину, прокладывавшему «Дорогу жизни», не приходилось даже и думать о возможности такой критики, уж «его-то» вождь знал, что делать с этими «Васисуалиями Лоханкиными». А у Николая (когда он поскидывал отцовых министров) они, можно сказать, расселись на коленях, сопровождая капризным агуканьем каждую проносимую августейшую ложку, каждое движение.
Транссиб и КВЖД дали жизнь целой новой стране: Желтороссией называли её в газетах начала XX века, иронически обыгрывая созвучие с Новороссией. Но ещё большей исторической, грустной иронией, обернулся факт, что эта Желтороссия пережила на 12 лет и саму Царскую Россию, что её столица Харбин оставалась после оставления Крыма главным русским, НЕсоветским городом. «Конфликт на КВЖД», оккупация Маньчжурии Японией, война… Только китайская «Культурная революция» стёрла русский след в Желтороссии. И для сравнения с вышеупомянутым виттевским транспортным договором: самые глобальнейшие, вечные Договора сотрудничества СССР – КНР (где много «братства, единства, взглядов», где констатировалась не только культурная, но и социальная общность «общественных строев»…), отнюдь не помешали и вооружённому пограничному конфликту… Хотя, если не впадать в излишнюю критичность, и эти советско-китайские договоры тоже ведь работали, пока было настоящее общее дело – сопротивление тогдашней американской гегемонии.
Надеюсь, что в перекрестье этих двух тем – «Витте» и «Дальний Восток» захвачен, как самолёт прожекторами, важный пример русской истории и геополитики. Как в начале сурового XX века, несмотря на все потери, отстояли – Контур страны, её важнейшую естественную границу, тихоокеанское побережье. Пусть кому-то и трудно оторваться от сюсюканья над красивыми картинками с персоной в полковничьем мундире, с ласково-печальным взглядом, но перепроверив все факты, упомянутые в этой части «Войны. Императоры. Витте», может и утвердится в понимании реалий той эпохи, и вообще – в критериях оценки исторических персонажей.
Наверняка вам попадались книги уже сложившегося жанра, назовём условно: «статистические данные эпохи Николая II», «Россия накануне революции»… Цифры, действительно вызывающие гордость, Россия в тот период была мировым лидером по темпам экономического, демографического роста. Но как их «поделить» между главными персонажами той эпохи? В какой-то степени правы и те, кто связывает тогдашний успех с именем Николая II. Это зависит просто от меры условности, как, к примеру, можно прочитать: «Под Малоярославцем Кутузов победил Наполеона» , или: «Под Малоярославцем русская армия под руководством Кутузова победила» .
В период 1909–1913 годов промышленность выросла на 67 %, выше даже сегодняшних китайских показателей. Внешнеторговый баланс – устойчивое положительное сальдо, в 1909 году – 521 млн руб., в 1913-м – 146 млн руб. Золотой запас бил все российские рекорды.
Но попустить таким «оценкам», как: «Он появился в тот момент, когда Россия бурно развивалась. Ежегодный прирост накануне Первой мировой войны был 12–15 %, в ведущих отраслях до 20 %. Это было русское экономическое чудо, заслуга в котором принадлежит Николаю II. Витте, Столыпин осуществляли Его предначертания, никакой самостоятельной политики у них не было. Они, так сказать, технически решали, но вектор, основные импульсы движения и смысл задавался Императором» (А. Боханов. «Николай II»)… – это значит вообще удалить из русской истории пружинку смысла.
Россия и вправду развивалась успешно в 1894–1903 годах, когда работал Сергей Витте, «команда Александра III». И после революции 1905–1907 годов – трудами Столыпина. И обоих Николай сдал, «слил», сменил на «безобразовцев», «горемыкинцев», «протопоповцев» по причинам сугубо личного характера. Разбирать, доказывать можно по многим пунктам, здесь же были приведены «… Его предначертания…» в части восточной политики, японской войны, Портсмутского мира.
Глава 27. Во имя чего всё делалось? (Собирательный образ «борца»)
«Но если так, в такой ужасной мере был неправ (слаб, бездарен) царь, то наверное, открывшие это, боровшиеся с царём были правы (сильны, даровиты)». Примерно так думали и будущие «герои февраля 1917 года». И конечно же ошибались. Забыли, бедняги, Третий Закон Ньютона, что на действие всякой силы возникает противодействующая сила, равная по величине и противоположная по направлению. Легковесность царя, легкость его ухода как раз и намекали на то, что его «сменщики», так легко получившие власть, тоже не бог весть какие политические тяжеловесы.
Если кажется неубедительной аналогия с ньютоновой механикой, пожалуйста, в других словах об этом же говорит популярнейший историофилософ XX века Арнольд Тойнби в своей знаменитой теории «Вызов – Ответ»:
«Своим ответом на вызов цивилизация/общество решает ставшую перед ним задачу и переводит себя в более совершенное состояние. Чем сильнее вызов, тем оригинальнее и созидательнее ответ.
Например, Рюриковичи долго росли, в тяжёлой борьбе победили Чингисидов, и эта победа имела действительно глобальный характер. Русь освободилась от орды вместе с ордой (в придачу): Поволжье, Урал, Сибирь».
Каков же был багаж борцов с Николаем, самодержавием? Ничтожество Керенского, Милюкова расписано тысячекратно. Интереснее среди авторов февральского «Ответа» на «Вызов» самодержавия посмотреть на самого способного и трудолюбивого.
Александр Солженицын. «Размышления над Февральской революцией» (глава, не вошедшая в основной текст «Красного колеса», однако теперь широко распространяемая):
