Алексей Исаев - Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг.
Остальные части 20-й и 16-й армий, прикрываясь выделенными отрядами, также отходили в направлении Ратчино. Еще 2 августа началась переправа отходивших частей на левый берег Днепра. Собственно, район Ратчино обеспечивался отрядом полковника Лизюкова и занимавшими оборону по мере переправы через Днепр частями 20-й армии.
К вечеру 2 августа переправа осуществлялась по построенным переправам и вброд. По переправам двигались повозки, легкая артиллерия и автомашины. Бойцы и командиры переходили реку вброд. Непрерывный обстрел переправ немцами привел к определенной хаотичности переправы. Организованная штабами двух армий комендатура с потоком людей просто не справлялась. Когда же переправы были разбомблены, хаос достиг критической отметки. Только в ночь с 2 на 3 августа был восстановлен относительный порядок. К 3.00 3 августа было построено четыре переправы. Переправа шла по этим четырем переправам и по прежним бродам. Тяжелый понтонный мост ночью восстановлен не был, т. к. командир понтонного батальона сбился в пути и вовремя к переправе не вышел. Это неудивительно: если к Соловьево вело шоссе, то к Ратчино — хитросплетение грунтовых дорог, петляющих по лесам.
С рассветом 3 августа переправа продолжилась, несмотря на огневые налеты немцев. В 9.00–10.00 начался ад: на переправы обрушилась авиация. К 11.00 переправы были разрушены, много машин и повозок на обоих берегах реки горело, деревня Ратчино была попросту сожжена. Переправа войск стала невозможной. Советские истребители появлялись над переправой дважды, с 4.00 до 4.30 и с 12.30 до 13.00, что было недостаточно для ее восстановления и тем более нормальной работы. Тем не менее к 16.00 3 августа из окружения по переправе вышло около 2100 человек из состава 16-й армии и около 1600 человек из 20-й армии. К 3 августа была организована подача боеприпасов, горючего и продовольствия частям, ведущим бои на правом берегу. К переправе подошли из тыла 20 цистерн горючего и 10 машин снарядов для 20-й армии, 3 цистерны горючего для 16-й армии. Из-за разрушения переправ горючее подавали ведрами по штурмовым мостикам. К вечеру к переправе с востока подошел заплутавший понтонный батальон, и с наступлением темноты началось восстановление переправы у Ратчино.
Немцы тем временем отнюдь не сидели сложа руки. Они стремились как вновь перерезать коридор, связывавший 20-ю и 16-ю армии с главными силами фронта, так и нажимом с севера и запада разгромить и уничтожить остатки двух советских армий. Одновременно прилагалось максимум усилий, чтобы не дать советским частям ускользнуть — немецкая авиация постоянно бомбила переправы. Обладая сегодня достаточно точными данными о действиях противника, можно констатировать, что промедление с отходом на сутки или двое могло закончиться плачевно. Уже 3 августа в район Ярцево начали прибывать немецкие пехотные части. В секторе 7-й танковой дивизии это был полк 161-й пехотной дивизии с батальоном штурмовых орудий. Если бы немцы успели сменить свои подвижные соединения пехотой на позициях перед группой Рокоссовского, наверняка последовал бы удар дальше на юг и Ратчинская переправа перестала бы существовать.
Под непрерывным воздействием с воздуха советским частям только 4 августа удалось переправляться днем. Это был единственный день, когда краснозвездные истребители не допустили авиацию противника к переправам. В остальные же дни в светлое время шло восстановление разрушенных немецкой авиацией переправ, а ночью переправлялись войска и техника и подавались различные грузы частям на правом берегу. При этом зачастую приходилось подачу горючего, боеприпасов и продовольствия на правый берег производить вручную в ведрах и ящиках. Это, естественно, серьезно затрудняло снабжение частей и не могло обеспечить потребности войск.
О том, в каких условиях проходила переправа, красноречиво свидетельствует одна фраза из отчета начальника инженерного управления Западного фронта: «Из имеющихся переправочных средств наиболее устойчивым под огневым воздействием показал себя парк Н2П. Так, например, переправы через р. Днепр у Соловьева и южнее многократно подвергались бомбежке авиацией противника. Пробитые понтоны оседали на дно, на осевшие понтоны укладывался подручный материал, и переправа продолжала действовать. Переправа из лодок А-3, будучи подверженной сильному огню противника, была разрушена, и лодки окончательно вышли из строя»[340]. Лодки А-3 были резиновыми и при попаданиях пуль и осколков, естественно, приходили в негодность.
К утру 6 августа переправа была закончена. Прикрывая сосредоточение частей 20-й армии, 144-я и 153-я дивизии вели с 4 августа оборонительные бои на левом берегу Днепра. Остальные соединения армии выводились в тыл. 16-я армия, прикрываясь обороной частей 129-й и 46-й стрелковых дивизий, остальными силами сосредотачивалась в районе Дорогобужа, выходя во фронтовой резерв.
Для армий и командармов начиналась новая страница жизни. Лукин вспоминал: «6 августа маршал С. К. Тимошенко вызвал меня, A.A. Лобачева и М.А. Шалина на командный пункт 20-й армии. К нашему приезду там уже были маршал С.К. Тимошенко, член Военного совета Западного фронта H.A. Булганин, генералы П.А. Курочкин, К.К. Рокоссовский и член Военного совета 20-й армии Д.А. Семеновский. Маршал поздравил нас с завершением боев, награждением орденами Красного Знамени и объявил, что все управление 16-й армии переходит к К.К. Рокоссовскому, который назначается командующим 16-й армией; П.А. Курочкин отзывается Москвой, а я назначаюсь командующим 20-й армией, в которую вливаются соединения и части 16-й»[341]. Это не означало потерю доверия командования. Просто два армейских управления были явно избыточны для того количества войск, которые собрались на восточном берегу Днепра. Курочкин позднее был назначен командующим 43-й армией, некоторое время даже командовал Северо-Западным фронтом. Карьеру Курочкина нельзя назвать блистательной, но вместе с тем без ссылки на Дальний Восток он обошелся. Обычный, крепкий командарм.
20-я армия участвовала в непрерывных боях уже больше месяца. К моменту прорыва из окружения она уже была бледной тенью той 110-тысячной армии, сосредотачивавшейся в начале июля на рубеже между Витебском и Шкловом в «Смоленских воротах». Ко времени отхода за Днепр она имела в своих соединениях всего около 16 тысяч человек, т. е. около 15% прежней численности. 18-я стрелковая дивизия в боях в районе Орши и Дубровно была почти полностью уничтожена и фактически к 6 августа не существовала. 1-я моторизованная дивизия в боях понесла большие потери и была заново переформирована. В 153-й стрелковой дивизии осталось всего 545 человек.
Велики также были потери техники 20-й и 16-й армий. Из-за отсутствия горючего, средств тяги и боеприпасов войска 20-й армии были вынуждены бросить часть боевой и вспомогательной техники. Чаще всего она приводилась в негодность. К моменту выхода из окружения в армии сохранилось всего 6–7% прежней численности автомашин. Из многочисленного танкового парка сохранилось всего 15 машин (2% от численности на 1.7.41 г.). В армии осталось всего 33 полевых орудия (7% численности), 6 минометов (0,8%), 9 станковых пулеметов (1%). Только винтовки сохранились практически пропорционально числу вышедших (14%). Примерно в таком же положении была 16-й армия. Перед сражением ее численность составляла около 50 тыс. человек. К 6 августа армия насчитывала 12 840 человек, 209 автомашин, 2 трактора, 21 станковый и 73 ручных пулемета, 37 орудий и 8 минометов.
Предотвращение быстрого разгрома 16-й и 20-й армий дорого обошлось Западному фронту. Войска, сражавшиеся на внешнем фронте окружения, понесли тяжелые людские потери. Так, потери группы войск Ярцевского направления[342] с 17 июля по 9 августа 1941 г. составили 16 136 человек, в том числе 2308 человек убитыми и 2140 — пропавшими без вести[343].
Немецким командованием в качестве результатов боев за Смоленск назывались гораздо большие цифры, чем первоначальная численность 20-й и 16-й армий. Так, 5 августа штаб группы армий «Центр» выпустил приказ, подписанный фон Боком, в котором говорилось:
«Уничтожение окруженных у Смоленска русских дивизий, длившееся три недели сражение на Днепре, Зап. Двине и у Смоленска — закончилось новой блестящей победой немецкого оружия и немецкого выполнения долга.
Взято 309 110 пленных.
Захвачено или уничтожено — 3205 танков, 3000 орудий, 341 самолет.
Подсчеты еще не закончены»[344].
Из приведенного текста приказа следует, что эта внушительная цифра (более 300 тыс. пленных) относится к весьма продолжительному периоду. В частности, в нее явно входят трофеи, взятые в районе Сенно и Лепеля. По крайней мере без участия 5-го и 7-го мехкорпусов набрать на Западном фронте более 3 тыс. танков просто неоткуда.
