Дэвид Пристланд - Красный флаг: история коммунизма
V
1 октября 1949 года Мао Цзэдун взошел на площадку ворот Тяньаньмэнь (дословно «Врата Небесного Спокойствия»), ведущих в Запретный город (императорский дворец) в центре Пекина. В своем обращении к тридцатитысячной толпе он объявил: «Китайский народ поднялся с колен!» Его слушатели стояли на площади перед воротами, а над ними развевался новый китайский флаг красного цвета с четырьмя желтыми звездочками вокруг большой звезды в левом верхнем углу. Своим тонким, высоким голосом Мао объявил о создании Китайской Народной Республики. За этим объявлением последовал военный парад, в котором участвовали тысячи простых людей. Некоторые несли портреты лидера, играли на китайских барабанах и танцевали yangge — традиционный для северных китайцев танец рисовых побегов.
Церемония была тщательно обдумана, каждый ее элемент что-то означал{669}. Многое заимствовалось из советских демонстраций на Красной площади, посвященных годовщинам Октябрьской революции, но, в отличие от советских торжеств, в этом параде был силен крестьянский, народный элемент. В то же время символизм парада объединял советский коммунизм с китайским символизмом. В октябре произошла революция 1911 года против династии Цин и революция 1917 года в России, а красный цвет символизировал и коммунистическую революцию, и китайскую красную землю. Звезды говорили о преданности коммунистов национальному единству: они представляли четыре класса, составлявших народ: национальную буржуазию, мелкую буржуазию, рабочих и крестьян, объединившихся вокруг Коммунистической партии, являвшихся частью китайской «Новой демократии». Мао демонстрировал, что новый режим был коммунистическим, националистическим и прокрестьянским.
Октябрь 1949 года стал кульминацией послевоенной коммунизации Востока. Как в Европе, крах сил оси зла[522] и серьезный ущерб, нанесенный прежним элитам, сотрудничавшим с врагами, помогли антиимпериалистическим коммунистам достичь подъема. Китай присоединился к Северной Корее и Вьетнаму и стал частью нового братства азиатского коммунизма. Все три режима имели много общего и отличались от своих предшественников в Восточной Европе. Их создавали крестьянские партии, действующие в конфуцианском обществе, ведущие партизанские войны против сил империализма. И все же каждое отдельное государство создавалось в особых обстоятельствах. Если Китай можно было назвать азиатской Югославией — коммунистическим государством, рожденным в результате антиимпериалистических партизанских войн, то Северная Корея больше напоминала Восточную Германию — режим, в основном построенный реальной политикой и вмешательством сверхдержавы. Во вьетнамской революции выделялся сильный городской компонент, поэтому она больше походила на российскую предшественницу.
Режим в Северной Корее был создан при содействии советских войск. Американцы внесли предложение о разделе Кореи накануне капитуляции Японии в августе 1945 года. Территория севернее 38-й параллели попадала под влияние СССР, а южнее — США. Северная Корея пошла по пути Восточной Европы: образование Народного фронта, последующая коммунизация. В феврале 1946 года было образовано центральное правительство с коммунистическим большинством, во главе которого стоял Ким Ир Сен («Восходящее Солнце Ким»). Тем не менее нельзя сильно увлекаться сравнением Кореи с Восточной Германией, так как корейский режим вскоре стал относительно автономным и независимым.
Ким Сон Чжу (он взял псевдоним в 1935 году) родился в деревне недалеко от Пхеньяна в 1912 году в семье христиан. Его отец был членом христианской корейской националистической организации и, возможно, сидел в японской тюрьме. После его освобождения около 1920 года семья переехала в Маньчжурию, влившись в многочисленную корейскую диаспору. Таким образом, культурный фон воспитания Кима был достаточно эклектичным: кореец, родившийся в стране, управляемой японцами, получил образование в китайской школе на китайском языке мандарин, на два года (в возрасте и лет) возвращавшийся в Корею Для обучения в протестантской школе. Одно время он даже работал учителем в воскресной школе — факт, не упоминающийся в его официальной биографии{670}. Вслед за отцом он участвовал в националистической политике, еще в школе в 1929 году став членом подпольного марксистского кружка. Проведя некоторое время в тюрьме, в 1931 году[523] он присоединился к китайскому партизанскому движению, управляемому коммунистической партией, чтобы противостоять японским оккупантам. Он быстро продвигался по службе и стал командиром одного из отрядов партизанской армии.
Большую часть юности он провел за пределами Кореи, но было бы ошибкой принимать его за «иностранца». Он, как и многие его соратники-партизаны, считал себя корейским националистом, хотя и сражавшимся за международный коммунизм под эгидой СССР. Между Восточной Маньчжурией и приграничными территориями Северной Кореи имелись тесные связи, корейцы были вовлечены в партизанскую борьбу против японцев по всему региону. Именно в окружении партизан, боровшихся против изобретательного и изощренного японского врага, сформировалось отношение Кима к политике.
В 1940 году японцы были близки к победе, и Ким, как многие другие, вынужден был бежать в СССР. Ким многое взял от пятилетнего пребывания в этой стране и с восторгом принял советский образ жизни. Казалось, он предпочел культуру Красной армии былой партизанской жизни. Он прошел курс обучения в пехотном училище Хабаровска и получил звание капитана Красной армии. За это время у него родились два сына и дочь, которым он дал русские имена. Старшего сына он назвал Юрием. Человек, которого весь мир узнал как Ким Чен Ира (Ким Джонъиль), первые годы жизни был Юрием Ирсеновичем Кимом.
Казалось, Ким хотел продолжить карьеру в Красной армии, но после поражения японцев у Советов возникли другие планы, связанные с ним. Они потеряли доверие к северокорейским националистам, с которыми пытались сотрудничать, и решили установить в Корее более надежное коммунистическое правительство. 33-летний Ким являлся идеальной кандидатурой на пост главы, хотя опыта руководства у него было мало{671}. Ею представили населению в октябре 1945 года на торжествах в честь Красной армии. Он был объявлен героем, почетным лидером партизан, и многие восприняли его как полумифологическую фигуру, борца в стиле Робин Гуда. Когда люди увидели его, они были разочарованы: «…молодой человек около 20 лет с листом бумаги в руках подошел к микрофону… У него был смуглый цвет лица и стрижка как у китайского официанта. Волосы покрывали лоб всего на дюйм, как у чемпиона по боксу в легком весе. “Он ненастоящий!” Всех собравшихся на стадионе поразило, будто током, чувство недоверия, разочарования, недовольства и злости. Не обратив никакого внимания на реакцию толпы, Ким Ир Сен своим монотонным утиным голосом продолжил хвалебную речь о героической борьбе Красной армии… Он подобрал самые пафосные слова благодарности и похвалы для СССР и маршала Сталина, близкого друга всех угнетенных народов мира»{672}.
В то время Ким был марионеткой СССР, но великую державу не интересовало управление крохотной территорией, поэтому многие дела были переданы корейцам{673}. Несмотря на неблагоприятный старт, Ким Ир Сен оказался успешным руководителем партии, сплотившим все ее фракции — его собственных «маньчжурцев», «корейцев», которые оставались в стране при японцах, «советских» корейцев, прежде живших в СССР, и «яньаньских» коммунистов, связанных с китайскими коммунистами в Китае{674}. Как стало понятно позднее, он заложил основы режима, который приобрел огромную поддержку благодаря сочетанию идей коммунизма и корейского национализма.
Как и Корея, разделенная в августе 1945 года, буквально из пепла на руинах общества, управляемого японцами, возник еще один коммунистический режим — вьетнамский. В отличие от корейцев, вьетнамские коммунисты пришли к власти в результате революции, организованной собственными силами, которая сочетала в себе черты китайской партизанской Революции 1949 года и городской революции большевиков 1917 года{675}. Хо Ши Мин всегда занимал радикальную позицию в Коминтерне, был на стороне Роя в его споре с Лениным (хотя сам Рой недолюбливал его), однако он был крайне разочарован одержимым отношением Советов к городскому рабочему Классу. Успехи Мао с середины 1930-х годов и опыт китайцев многому научили Хо, который начал отдаляться от модели, насаждаемой Москвой. В 1938 году он посетил Яньань (хотя с Мао не встретился), после этого он отправил туда двоих молодых партийцев обучаться в школе КПК. Это были Во Нгуен Зиап и Фам Ван Донг{676}.
