Г. Штоль - История Древней Греции в биографиях
Хабрий разделил участь этих двух великих афинских полководцев: несмотря на свои высокие заслуги отечеству, он был призван к суду по поводу своей военной и политической деятельности. В 366 году его обвиняли в государственном преступлении, но он оправдался. Афинские полководцы того времени никогда не были обеспечены против подобных наговорок и опасностей, и потому они предпочитали находиться, сколько это было возможно, вне Афин, чтобы избежать зависти и недоброжелательства своих сограждан и иметь возможность вести жизнь, сообразную со своими наклонностями. Так и Хабрий, который любил жить на широкую ногу и, когда не был занят, предавался чувственным удовольствиям, предпочитал жить подальше от Афин. Он окончил свою жизнь почти в одно время с Ификратом и Тимофеем, в эпоху союзной войны, когда он вместе с Харесом отправился против Хиоса, неизвестно, в качестве ли военачальника или простого воина. При нападении на Хиосскую гавань корабль его был пробит неприятельским кораблем; экипаж его, чтобы спастись, бросился вплавь, но он, пылкий и заносчивый в битве, тогда как в обыкновенное время бывал медлен и неповоротлив, не хотел сойти со своего погружающегося корабля и, не переставая сражаться, был убит неприятелями.
Ификрат, Хабрий и Тимофей были последними великими полководцами в Афинах. То, что они завоевали для своего отечества, было большей частью потеряно во время союзной войны. С тех пор не было уже в Греции ни одного сильного государства. В междоусобных войнах она расточили свои силы и приближалось время, когда она должна была подпасть под чужеземное владычество. Уже в продолжение союзной войны Филипп, царь Македонский, начал основывать свое господство, которое, расширяясь все далее и далее, покрыло всю Грецию своей сетью. Но прежде чем мы ближе познакомимся с этими событиями, мы должны представить здесь еще одного героя, который стяжал венец славы вне Греции, в Сицилии, а именно – Тимолеона Коринфского.
30. Тимолеон Коринфский
В последний период Пелопоннесской войны, в 406 году, Дионисий, сын погонщика ослов, с помощью хитрости и насилия, основал в Сиракузах владычество тирании, которое удержал за собой до самой своей смерти (367), благодаря своему врожденному дару повелевать людьми и употребляя в дело строгости и жестокости. Ему наследовал в управлении сын его, Дионисий младший, от природы не лишенный дарований и не жестокосердый, но который с умыслом оставлен был недоверчивым, подозрительным отцом без всякого образования. Казалось одно время, что дяде его Диону, уже оказавшему великие услуги Дионисию старшему, удалось, вместе с другом своим, знаменитым афинским философом Платоном, обратить его на стезю добродетели, на путь мудрого и справедливого управления государством; но вскоре льстецы и развратные люди приобрели над слабым правителем такое преобладающее влияние, что он предался всем порокам и сумасбродствам тирана. При всеобщем на него неудовольствии, изгнанному Диону нетрудно было возвратиться в Сиракузы и изгнать Дионисия (357). Но так как вскоре после того Дион был изменнически лишен жизни, то злополучные Сиракузы переходили из рук одного тирана к другому, пока в 346 году Дионисий снова не овладел городом. Раздраженный прежним своим изгнанием, он тем беспощаднее начал угнетать всех оставшихся в городе, между тем как наиболее уважаемые и сановитые граждане нашли убежище у Икета, тирана Леонтийского. Этот последний пошел с ними на Сиракузы, не столько для того чтобы освободить город от тирана, сколько с целью для самого себя завладеть Сиракузами. Когда между тем карфагеняне, уже давно бросавшие алчные взгляды на прекрасную, плодородную Сицилию и с 409 года утвердившиеся на острове, пришли в Сиракузы с большим флотом, испуганные жители города отправили одновременно с Икетом посольство в Коринф, свою метрополию, прося о спасении от тиранов и варваров. Коринфяне положили немедленно послать им помощь и когда начали искать, кому бы поручить вести это предприятие, а начальствующие в городе предлагали в народном собрании то того, то другого из граждан, кто-то поднялся из толпы и назвал Тимолеона, сына Тимодима, который уже двадцать лет не принимал никакого участия в делах государства, отказавшись от всяких честолюбивых замыслов и надежд.
Тимолеон родился в 411 году и происходил от знатного коринфского рода. Это был человек исполненный любви к отечеству, редкого милосердия и кротости, пылкий только в ненависти ко злу и тирании. Он обладал такими прекрасными, гармонически соединенными военными дарованиями, что в юношеских подвигах его высказывалось мудрое благоразумие, а в делах, которые он предпринимал уже будучи старцем, являлось не меньшее мужество. Старший брат его, Тимофан, объявил себя тираном Коринфа, к великому огорчению Тимолеона, который по-братски поддерживал его рвение отличиться и однажды в сражении спас ему жизнь, подвергая опасности собственную. Теперь же, когда Тимофан поработил свой родной город и не хотел слушать представлений и советов брата, возникла неодолимая преграда между двумя братьями, и наконец Тимолеон, не видя другого пути к освобождению отечества, умертвил брата своего на торговой площади. По другим рассказам, он отправился с двумя друзьями, гадателем Сатиром и шурином своего брата, в дом тирана, и когда тот на представление и просьбы их отвечал насмешками и угрозами, оба друга поразили его мечами, между тем как Тимолеон, закрыв лицо руками, отошел в сторону. Это дело вызвало в разных партиях граждан похвалу и порицания; многие называли его безбожным и отвратительным, что повергло Тимолеона в глубокое горе; наконец, когда собственная мать его разразилась против него горькими упреками и проклятиями и навсегда удалила его из своего дома, он впал в такое отчаяние, что решился уморить себя голодом. Когда друзья отклонили его от этого намерения, он поселился в совершенном уединении, оставил все государственные дела и никогда не посещал города. Просьба сиракузян о помощи вызвала его снова, через 20 почти лет, к общественной жизни. Коринфяне воспользовались этим случаем удалить его с почестью и открыть ему путь, на котором он мог бы славными делами примириться со своей совестью и вновь приобрести уважение своего семейства и всех благородных людей.
С небольшим отрядом волонтеров, семьюстами наемными воинами и десятью кораблями отправился Тимолеон в 345 году, как предводитель сиракузян, в Сицилию, где между тем обстоятельства совершенно изменились. Икет, который еще при отправлении посольства в Сиракузы питал в душе своей измену, вступил в союз с карфагенянами. Они блокировали Сиракузы с моря, между тем как сам он завладел большей частью города. Дионисий был заключен на так называемом острове (Назосе), где находилось его тираническое гнездо. Часть карфагенского флота послана была, чтобы взять в плен Тимолеона или по крайней мере чтобы воспрепятствовать ему высадиться в Сицилии. Когда Тимолеон приплыл к Регию, он нашел Сицилийский пролив запертым двадцатью карфагенскими кораблями и принужден был прибегнуть к хитрости, чтобы достигнуть берегов Сицилии, причем регийцы пришли к нему на помощь. На карфагенском флоте находились послы Икета, которые должны были побудить Тимолеона отослать свои войска в Коринф и явиться и Икету в качестве советника. Тимолеон объявил им в Регии, что он склоняется на их требование, но с тем условием, чтобы они объяснили дело перед Регийским народным собранием. В то время как городские ворота были заперты, а послы Икета и начальники карфагенских кораблей, вместе с Тимолеоном, находились перед народным собранием, регийцы с намерением длинными речами замедлили заключение переговоров, чтобы корабли Тимолеона успели отплыть в море. Когда, наконец, Тимолеон получил известие об их удалении, он незаметно вышел из собрания и отправился на своем, еще остававшемся у пристани корабле, вслед за прочими. Таким образом он, не задержанный карфагенянами, отплыл в Сицилию, в город Тавроменион.
Там Тимолеон нашел дружеский прием и поддержку у начальника города, Андромаха, отца историка Тимэя. Карфагенский посол требовал с угрозой немедленного удаления коринфянина и наконец, протянув руку, перевернул ее вверх ладонью, сказав: «Вот каков твой город теперь, вот каким я могу его сделать». Андромах засмеялся и сделал подобное же движение рукой, чтобы показать, что если посол не удалится, корабль его рискует быть опрокинутым вверх дном. Прочие сицилийские города, которым Тимолеон предлагал соединиться с ним для изгнания варваров и тиранов, оказали к тому мало охоты, наученные горьким опытом, что нельзя доверять предводителям войск, обещающим освобождение. Только одна партия между гражданами Адранона, на юго-западной стороне Этны, воззвала к нему о помощи, между тем как противная партия обратилась к Икету и к карфагенянам. С большой поспешностью пошел Тимолеон с 1200 воинами из Тавромениона в Адранон, отстоявший от него в 340 стадиях. Когда он, в конце второго дня, приблизился на 30 стадий к городу, до него дошла весть, что в то же самое время Икет расположился перед станами города Адранона с пятью тысячами войска. Начальники отдельных частей Тимолеонова войска хотели приостановить передовые отряды, чтобы дать солдатам время подкрепить свои силы пищей и сном для битвы. Но Тимолеон приказал им идти вперед, нисколько не медля, чтобы врасплох напасть на неприятеля, который был занят разбиванием своего лагеря и ужином. Сам он взял щит и пошел вперед перед всеми, как на верную победу. Небольшое войско последовало за ним с бодрым духом и при первом, неожиданном столкновении неприятель бросился бежать в разные стороны. При поспешном бегстве Икет потерял не менее 300 человек убитыми; весь лагерь и 600 пленных достались в руки победителя. Жители города отперли ему ворота.
