Дмитрий Засосов - Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX— XX веков; Записки очевидцев
128
…экипаж-пролетка — приличный… Сиденье пролетки было рассчитано на двух седоков. Можно было разместиться на откидной скамеечке спиной к извозчику. Колеса и спицы были деревянные, ободья металлические с литой резиной. Рессоры стояли только на задней оси (Ривош Я. 82).
129
В Овсянниковском сквере на Песках… Овсянниковский сквер располагался между 3-й и 5-й Рождественскими, Мытнинской, Боровичской улицами и Калашниковским пр.
130
Стоянки извозчиков… Самые крупные стоянки извозчиков («извозчичьи биржи») — на Исаакиевской пл. (на Синем мосту) и между Казанским собором и Екатерининским каналом (Baedeker K. 90).
131
…таксы не было. Постановлением Городской думы с 1 января 1899 г. был установлен тариф на пользование извозчиками (в коп.):
Тариф распространялся на территорию, ограниченную на юге Волковским и Митрофаньевским кладбищами, на западе Смоленским кладбищем и Петровским островом, на севере Аптекарским островом и Римско-католическим кладбищем (восточнее товарной станции Финляндской железной дороги). От вокзалов, пристаней, театров и увеселительных заведений прибавлялось еще 15 коп. — за ожидание. Один седок мог иметь при себе до 3 пудов багажа бесплатно, двое освобождались от платы только за 1 пуд багажа. Скорость движения должна была быть по меньшей мере 10 верст в час. «Такса, однако, мало применяется, и обыкновенно извозчиками пользуются по соглашению» (ПЖ. 315). К. Бедекер рекомендовал туристам заранее договариваться о цене, исходя из платы в 40–45 коп. за полчаса и 60 коп. за 45 мин. езды. Например, направляясь в Адмиралтейскую часть от Варшавского и Балтийского вокзалов, предлагать извозчику 40–45 коп., от Николаевского — 60, от Финляндского — от 75 коп. до 1 руб. Турист с большим багажом, если он не хотел воспользоваться гостиничным многоместным омнибусом, мог нанять карету. Особой таксы для карет и ландо не было. Платили приблизительно; карета от Варшавского или Балтийского вокзала до Адмиралтейского пр. стоила полтора рубля. Вообще за поездку в пароконном экипаже по левобережью платили обычно рубль-полтора, поездка через Неву стоила полтора-два рубля, на Острова — 2–3 рубля, за 4–6-часовую прогулку платили 3–5 рублей, за целый день с пароконным экипажем — 10–15 рублей, за ночь — 6–8 рублей.
132
…нововведение не привилось. Проект введения таксометров обсуждался очень долго — по меньшей мере с 1902 г. Изредка в Петербурге можно было встретить экипаж с таксометром. На таком за первую версту надо было платить 20, за каждую следующую — по 10 коп. На маршрутах от вокзалов — надбавка 15 коп. (Baedeker K. 90).
133
Зимой извозчики ездили в санках… Различались сани «городские», «ковровые» и «вейки» («чухонские»). Извозчики и владельцы собственных выездов ездили на «городских» — с деревянным (под орех или красное дерево) кузовом и тонкими металлическими копыльями и полозьями. Козлы были такие узкие, что возница скорее опирался на них, чем сидел. Запрягали в одну или две лошади. Ноги седоков укрывались суконной (в собственных выездах — медвежьей) полостью. Седок должен был крепко держаться, чтобы не выпасть на повороте. На стоянке лошадей накрывали суконной попоной. При сильных морозах на них надевали попоны, облегавшие все туловище, с застежками на груди и по брюху. Сбруя надевалась поверх попон (Ривош Я. 83).
134
…лошадь, идущая следом… «Лошадиная обмерзшая в сосульках морда почти у вас на плече» (Ахматова А. I. 27).
135
…были нарасхват. В отличие от «дневных» извозчиков, у «ночных» и закладка была погрязнее, и лошадь похуже (Бахтиаров А. 1903. 61).
136
Извозчики жили… Извозчичьи кварталы — Лиговка от Николаевского вокзала до Обводного и примыкающие улицы. Здесь их (обычно выходцев из Калужской губернии) жило больше, чем во всем остальном Петербурге. «Ни одной библиотеки, книжной лавки, лечебницы, парикмахерской, галантерейной, мануфактурной… только питейный дом, трактир, портерная, чайная, реже попадается мелочная лавка, хлебная пекарня, квасная… и все… <…> Этим исчерпываются потребности извозчика… Даже единственная здесь баня торгует всего три дня в неделю» (Животов Н. I. 27, 29).
137
…условия в общежитии были скверные… «Извозчики живут у хозяев на их харчах, получая 8 руб. в месяц жалованья и… право ткнуться после езды где-нибудь „соснуть“. Харчи состоят из щей или похлебки, получаемой извозчиками утром перед выездом; затем, возвращаясь ночью, некоторые находят хлеб „незапертым“ и закусывают краюхой на сон грядущий, большинство же хозяев запирают хлеб, и извозчики должны ложиться голодными. Об одном хозяине извозчики рассказывали: „На 36 рабочих он имеет одну комнату с девятью матрацами, но и матрацы эти выдаются только на те дни, когда „санитары по дворам шляются“, а как только „санитарная комиссия прошла“, матрацы убираются… Извозчики хоть и получают жалованье по 7 руб. в месяц, но… не увидят никогда ни копейки… Все идет на вычеты и штрафы“» (Животов Н. I. 31). Впечатления седока: дрожки пахли дегтем, кожей и лошадьми, «однако обычно самый сильный запах исходил от самого возницы… запахи от немытого тела проникали сквозь слои одежды, такие же плотные, как у мумии, и столь же редко сменявшиеся» (Стравинский И. 1971. 12). Общераспространенное прозвище извозчика — «ванька». Кучера звали их «желтоглазыми гужеедами», сами извозчики называли друг друга «сватами». Журналист, преобразившийся в извозчика, чтобы ознакомиться с их бытом и условиями работы, рассказывал: «Я не смею сойти с козел, под страхом наказания; не смею зайти, куда бы хотел, потому что везде меня, как парию, выгонят в шею» (Животов Н. I. 2, 3, 6, 21).
138
Были в столице лихачи… Большинство лихачей были из барских кучеров и всячески это подчеркивали. У лихача и впрямь мог быть собственный выезд. Пролетка на дутых шинах, по бокам козел — электрические фонари. Велюровый цилиндр или бобровая шапка; поддевка тонкого сукна, зимой обшитая куницей или соболем; пояс с серебряными бляхами; перчатки или рукавицы белые из оленьей замши; сзади на поясе — путевые часы в кожаной оправе. Летом — бархатная безрукавка поверх русской рубашки; на голове шапка с павлиньими перьями. Волосы у лихача завиты и напомажены, борода расчесанная и подстриженная (Ривош Я. 143).
139
…драли они безбожно… У лихачей никакой таксы не существовало. Сколь бы коротка ни была поездка, меньше чем за «рупь» лихач с места не трогался, а за час езды брал не менее 3 рублей (Бахтиаров Н. 1903. 61, 62). «Городское управление не сдает здесь (на углу Невского и Литейного. — А. С.) никому мест для стоянки, но лихачи на резине по особым соглашениям с господами городовыми и дворниками устроили монополию и завладели местами. Стоянки тут бойкие. Напротив Палкин и две гостиницы с номерами для приходящих или приезжающих с островов; кругом богатые фирмы и квартиры. Есть и постоянные пижоны, феи и дамы сердца. <…> Выйдет парочка из гостиницы, потом на острова, ужинать к Палкину, и под утро лихач развезет по домам. <…> Каждый лихач имеет своих постоянных „гостей“ и знает все их интрижки. <…> Некоторые лихачи… оказывают своим седокам существенные услуги по части знакомства и сокрытия концов в воду; они при случае могут достать деньжонок, оказать кредит. <…> Рассказывают про одного „пижона“, который спустил около 200 тысяч рублей в одно лето, при постоянном посредничестве лихача Максима. Пижон теперь нищенствует, а лихач величается „Максим Митрич“ и имеет 40 закладок» (Животов Н. I. 13, 14).
140
…тройки для катания… При запряжке тройкой коренник бежал рысью, а пристяжные скакали галопом. Обычно коренник был рысаком, а пристяжные — лошадьми верховых пород. Во время бега пристяжных заставляли держать голову набок. Пристяжные обычно подбирались «под масть» — одного цвета, с одинаковыми отметинами, — а коренник мог быть другого цвета, но особым шиком считалась одномастная тройка (Ривош Я. 81, 82).
141
…у цирка Чинизелли. Цирк Чинизелли — ныне Санкт-Петербургский государственный цирк (Фонтанка, 3). Летняя стоянка троек — за Казанским собором (Baedeker K. 90).
142
Внутри все обито коврами… У «ковровых» саней (как и у «веек») шли по бокам на всю длину отводы толщиной с оглоблю, которые отводили снег на узком санном пути и поддерживали сани на ухабах. Ковры в них были обычно черные, с красно-зелеными цветами. Поверх щитков от снега иногда ставили электрические или карбидные фонари. Лихачи устанавливали фонари и на торцах оглобель. Чаще всего на таких санях катались в масленицу (Ривош Я. 84). Стоило это, в зависимости от расстояния, 8–20 руб. плюс рубль — два чаевых (Baedeker K. 90).
