Сергей Демкин - Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных
Незадолго до своей кончины дьяк Макарьев все же рассказал о сундуках с книгами пономарю Конону Осипову и, может быть, наказал ему во благовременье довести дело до разумного завершения.
Возможность поиска библиотеки Конону Осипову предоставилась лишь в 1718 году. Работу он начал с Тайницкой башни, где вскоре нашел лаз в подземелье, заваленный землей. Когда расчистили землю, открылся вход в тоннель. Однако продвижение грозило обвалом земли сверху и требовало соответствующего укрепления свода. Дальнейшее исследование подземелья было прекращено.
Минуло еще шесть лет. Конон Осипов нашел случай доложить царю Петру I о находке дьяка Василия Макарьева. Петр повелел отыскать сундуки. Но с той поры, как их видел в последний раз дьяк Макарьев, прошло более сорока лет.
Конон искал усердно.
Подземный ход, исследованный прежде Василием Макарьевым, был заполнен водой. Поиски другого входа в тоннель, где находились отсеки с либереей, оказались безрезультатными и были прекращены.
Упрямый пономарь, однако, не отказался от своего намерения и через десять лет (в 1734 году) вновь обратился в Сенат с челобитной, в которой уверял, что обязательно разыщет поклажу. Но челобитная пришла уже не в петровский Сенат: в России царствовала племянница Петра Великого Анна Иоанновна. Сенат, где преобладали чужеземцы, потребовал от Конона доложить, в каких местах он будет искать поклажу. После подробного изложения плана работы поиски сундуков были разрешены. Самоуверенный пономарь из-за опасения вмешательства в свою работу написал в донесении: «А ежели я учиню градским стенам какую трату и за то повинен смерти…»
На этот раз Конон Осипов решил начать поиски тайника близ Архангельского собора, почти против колокольни Ивана Великого.
Однако и на этот раз раскопки ожидаемых результатов не дали.
Вероятно, в свое время по приказу царевны Софьи входы в тоннель, где был отсек с либереей, замуровали, и поэтому пономарь не мог попасть в него.
Секретарь Синода Молчанов доносил Сенату:
«Пономарь Осипов в Кремле-городе поклажи искал, и, по его указанию, от губернской канцелярии рекруты рвы копали, и той работы было немало, но токмо поклажи никакой не отыскал».
Через два года неугомонный пономарь в четвертый раз подаст донесение Сенату. Однако в этот раз поиски не состоялись, так как Конон Осипов скончался.
В XVII веке молва о либерее не давала покоя зарубежным ученым. В Москву приезжали грек, газский митрополит Папсий, обращавшийся к Алексею Михайловичу с просьбой разрешить ему ознакомиться с греческими и латинскими сочинениями. Кардинал Джорджио прислал в Москву ученого монаха Петра Аркудия, а папский нунций в Польше Клавдий Рангани — канцлера Сапегу.
Как считает наш современник А. А. Амосов о существовании описи либереи в конце XVI века знали в Ватикане, и это побудило папу римского послать в Москву Сапегу с поручением всяческими способами попытаться узнать что-либо о наличии у Ивана Грозного тайной библиотеки с греческими и латинскими манускриптами.
Почти десять лет уделил поискам библиотеки немецкий профессор, знаток манускриптов Вальтер Клоссиус. Он добился у русского правительства разрешения на раскопки в Кремле, где пытались найти либерею. Сундуков Клоссиус не обнаружил, но оставил ценные записи о первых, по существу, научных раскопках на Боровицком холме. Искал либерею и приват-доцент Страсбургского университета эллинист Эдуард Тремер. Ему также не удалось напасть на ее след, однако он пришел к выводу, что библиотека не сгорела во время пожара в 1812 году, так как Кремль не был затронут пожаром.
Искали либерею и русские ученые. Князь А. С. Щербатов в 1894 году, организовав экспедицию, уверенно приступил к работе, полагая, что он непременно найдет сундуки, обнаруженные в свое время Ма-карьевым. Поиски он начал с Угловой Арсенальной башни, где был тайный проход в подземелье. На пути оказалась колонна фундамента Арсенала, преграждающая ход, на которую наткнулся Конон Осипов. Тогда Щербатов в обход колонны исследовал внутрибашенные помещения, где обнаружил несколько выходов, но все они были замурованы. Пробив одну из замуровок, он оказался в тоннеле, идущем в фундаменте кремлевской стены в сторону Никольской башни. Однако на пути опять оказалась колонна фундамента Арсенала. Он решил, что когда-то все кремлевские башни были соединены между собой подземными ходами. Это означало, что, не нарушая колонны фундамента Арсенала, в подземный ход можно попасть из любой другой башни… Тогда он решил проникнуть в подземный ход из Троицкой башни. Через стену со стороны Александровского сада он проложил ход в палаты Троицкой башни, которые были заложены землей. Во время расчистки завалов вмешался архитектор Литвинов, наблюдавший за раскопками. Установив ненадежность сводов палат, он запретил расчистку завалов… Тогда Щербатов перешел к Боровицкой башне, где ему удалось обнаружить несколько подземных палат, однако выхода из них он не нашел, так как еще в XVIII веке башня была реконструирована, часть ее урезана и подземные ходы нарушены.
В процессе работы было обнаружено много подземных ходов, но одни были разрушены, а другие — замурованы. Щербатову не удалось довести до конца начатое исследование кремлевского подземелья из-за отсутствия средств у казны.
В 1913 году за поиски библиотеки взялся русский археолог Игнатий Яковлевич Стеллецкий, страстно веривший, что ему суждено найти либерею, как некогда Шлиману легендарную Трою. В одном из музеев прибалтийского города Пярну он увидел список профессора Христиана фон Дабелова, опубликованный им в 1822 году. В списке отмечалось, что в либерее Ивана Грозного числилось 800 наименований рукописей и книг.
Рухнули три империи — Германская, Австро-Венгерская и Российская. Образовалось более десятка новых самостоятельных государств. В трех небольших государствах Прибалтики отношение к Советскому Союзу было недружелюбным. Игнатий Стеллецкий не имел больше возможности поехать в Ригу, Пярну или Тарту, чтобы отыскать там первоисточники «Дабелова списка». Но он не оставил своих настойчивых поисков. В начале тридцатых годов Стеллецкий провел несколько археологических раскопок в Кремле, которые вызвали большой интерес.
Еще до недавней разборки фундамента храма Христа Спасителя — в октябре 1933 года — Стеллецкий пытался осмотреть подземные входы близ храма и исследовать тоннель, ведущий в сторону Кремлевского холма. Однако управляющий трестом «Дворецстрой» Линковский запретил осмотр, так как в подземных ходах произошел обвал.
Месяца через два ученому сообщили о разрешении поиска библиотеки в Кремле. Уверенный в том, что она находится в подземном тайнике Кремля, Стеллецкий с энтузиазмом взялся за работу в надежде найти тайник с бесценным сокровищем. Он знал, что под Угловой Арсенальной башней есть подземный тайник и там же был когда-то резервуар для воды, поступавшей из подземного ключа. От тайника был проложен широкий тоннель до Боровицкой башни, который вел далее, к Тайницкой.
Тайники и подземные ходы были сооружены Аристотелем Фиораванти по просьбе Софьи Палеолог; в них она спрятала бесценное культурное сокровище, привезенное из Рима, — манускрипты и книги из библиотеки императоров Византии.
Стеллецкий начал поиски с Угловой Арсенальной башни 1 декабря 1933 года. В середине февраля он нашел ход Макарьева, но именно в этот ответственный момент комендант Кремля Петерсон приказал, прежде чем расчищать замуровку входа в тоннель, вести раскопки подземелья башни до самого основания. Напрасно доказывал Стеллецкий бесполезность этой работы. Неожиданно 24 марта 1934 года в раскопе появилась вода и стала затоплять подземелье. Когда же срочно установили насосы, вода вдруг ушла так же быстро, как и появилась. Для Стеллецкого эта история так и осталась загадкой.
В первых числах ноября, перед самыми Октябрьскими праздниками, поступило распоряжение — работы прекратить и замуровать все раскопы, а Стеллецкому предоставить отпуск и отправить в санаторий.
Когда Стеллецкий вернулся из отпуска, ему сообщили, что раскопки запрещены. И с тех пор, сколько Стеллецкий ни писал заявлений в различные инстанции, сколько ни обивал пороги в наркоматах, его просьбы остались без последствий.
Можно сказать с уверенностью, что появление воды в подземных переходах и лукавство «благодетелей», разрешивших Стеллецкому поиски библиотеки в кремлевском подземелье, чтобы выиграть время и до начала разборки фундамента храма отвлечь его внимание от чертольского подземелья, — звенья одной цепи.
Были историки, которые считали поиски Стеллецкого лишенными смысла, иронично называя его «кладоискателем» и представляя его в кругах, близких к правительственным, шарлатаном. Тем не менее ряд ученых, среди них И. Забелин, Н. Лихачев, А. Соболевский, М. Тихомиров, в разное время высказывали предположение, что либерея Ивана Грозного существовала, что возможно ее обнаружение — целиком или частично и что, по крайней мере, должны оставаться убедительные следы ее существования.
