Руслан Иринархов - Агония 1941. Кровавые дороги отступления
8. Танковый полк 32-й кавдивизии со станции выгрузки направить распоряжение 232-й стрелковой дивизии район Бобруйск.
9. Подготовка и организация кавгруппы к действию по тылам, в районе сосредоточения возлагается на генерал-инспектора кавалерии Красной Армии генерал-полковника Городовикова.
По поручению Ставки Верховного Командования Заместитель Народного Комиссара Обороны — начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии Жуков.И пошли на Речицу и Василевичи эшелоны с кавалерийскими полками, артиллерией, танками. Их разгрузка производилась днем и ночью, лесные массивы Белоруссии скрывали сосредоточение кавгруппы, в состав которой вошли 32-я (полковник А. И. Бацкалевич), 43-я Донская (генерал-майор А. Н. Сидельников) и 47-я (комбриг И. К. Кузьмин) кавалерийские дивизии. 22 июля они сосредоточились в 10–12 км от передовой, в районе деревни Карпиловка на реке Птичь. Все было готово к прорыву, части только ждали приказа, который поступил 23 июля 1941 года.
Несомненно, что хорошо организованный рейд по тылам противника, поддержанный авиацией и одновременными действиями других войск фронта, мог принести достаточно неплохие результаты. Но перехват радиослужбой противника некоторых приказов командования Западного фронта о наступлении ставил под угрозу планируемые мероприятия. Даже разделение 24 июля войск Западного фронта стало известно немцам в этот же день[462].
Немецкое командование довольно быстро реагировало на намечавшиеся удары и заранее подтягивало в эти районы дополнительные силы, которые встречали наступавших сильным артиллерийско-пулеметным огнем и действиями авиации, затрудняя, а то и полностью срывая боевые действия войск Западного фронта.
Командование группы армий «Центр» учитывало опасность, возникшую на ее правом фланге, поэтому в район Быхова и Бобруйска начали подтягиваться пехотные соединения 2-й полевой армии с целью приостановить дальнейшее продвижение войск Западного фронта на этом направлении. Фельдмаршал фон Бок отмечал: «Пора уже, в самом деле, переправить через Днепр крупные силы пехоты! Пока что противник задействует для атак южного фланга группы Гудериана разрозненные сводные части и подразделения. Но это в любой момент может измениться. Я могу быть уверен в нашей победе под Смоленском только при том условии, что 2-я армия переправится через Днепр и начнет развивать наступление на его восточном берегу, высвободив, таким образом, танковые части, которые необходимы для завершения окружения на востоке от Смоленска и отражения атак русских с московского направления»[463].
Но и Ставка, и командование Западного фронта (19 июля командующим становится генерал-лейтенант А. И. Еременко, ЧВС — дивизионный комиссар Д. А. Лестев, начальник штаба — генерал-лейтенант Г. К. Маландин) требовали от своих войск активных наступательных действий. Утром 19 июля части 4-го воздушно-десантного корпуса и сводный отряд комдива Магона после непродолжительного артналета перешли в наступление на Кричев.
Несмотря на сильное противодействие гитлеровцев, воины с боями продвинулись на несколько километров и достигли рубежа Коренец, восточнее Пондохово, но не смогли закрепиться на этом участке. Без прикрытия с воздуха, имея незначительное количество артиллерии, кричевская группировка не смогла выполнить поставленную перед ней задачу. Под ударами частей 3-й и 4-й танковых дивизий, понеся большие потери в личном составе, сводная группа комдива Магона и 7-я воздушно-десантная бригада были вынуждены отойти на рубеж Красный Бор, Михеевичи, Великан, где стали приводить себя в порядок[464].
Упорные бои шли и в полосе 21-й армии. 67-й стрелковый корпус, продвинувшись до рубежа Ролавка (15 км юго-западнее Пропойска), Радьков, Нераж (6–8 км юго-западнее Быхова), встретил сильное сопротивление подходивших к рубежу Днепра частей 2-й полевой армии и под их ударами развернул свои дивизии фронтом на север.
В тяжелое положение попала далеко продвинувшаяся 102-я стрелковая дивизия, усиленная 387-м гаубичным полком, вышедшая на рубеж Красный Пахарь, Нераж, Вьюн. Атакованная во фланг частями XII армейского корпуса, дивизия разрозненными частями начала поспешно отходить к переправам на Днепре. Понеся большие потери, ее 410-й стрелковый полк в ночь на 21 июля сумел наладить переправу в районе д. Звонец, а 467-й стрелковый полк свой последний бой принял в окружении южнее Нового Быхова (погиб и его командир — полковник Ш. Г. Кипиани)[465].
В командование дивизией вступил полковник С. С. Чертогов. К 23 июля остатки 102-й стрелковой дивизии держали оборону на рубеже Шапчицы, Ильич. А ее 519-й стрелковый полк, с опозданием прибывший на фронт, был включен в состав 151-й стрелковой дивизии и вел бои в районе д. Искань.
Не имела значительного успеха и 151-я стрелковая дивизия, усиленная 435-м корпусным артполком и 15-м минометным батальоном, наступавшая с рубежа Никоновичи вдоль восточного берега Днепра. Продвинувшись на 4–5 км, ее части вступили в бой с двумя полками XII армейского корпуса на фронте Радьков, севернее Прибора (8–10 км от Быхова).
В это время 187-я стрелковая дивизия обеспечивала правый фланг 67-го корпуса, обороняясь против частей 1-й кавалерийской дивизии противника на фронте около 30 км.
Как отмечал генерал Галицкий, недостаток в успешном продвижении корпуса заключался в том, что, имея перед собой только моторизованную и кавалерийскую дивизии, его соединения действовали на широком фронте (70 км) в восточном, северном и западном направлениях, распыляя свои силы вместо создания ударной группировки[466].
Вечером части XII армейского корпуса неожиданно нанесли удар по стыку 187-й и 151-й стрелковых дивизий и, прорвавшись на 4 км, овладели северо-восточной окраиной населенного пункта Обидовичи. Генерал Галицкий немедленно выдвинул в этот район резервный батальон и 645-й корпусной артиллерийский полк, которые и задержали на некоторое время дальнейшее продвижение противника. Не удалась и попытка гитлеровцев прорваться в направлении Довска.
Но образовавшийся разрыв в 12–15 км между правофланговой дивизией 67-го корпуса и частями 25-го механизированного корпуса, ведущими бои в районе Пропойска, ставил под угрозу вражеского удара весь правый фланг 21-й армии.
Вражеской атаке в этот день подверглись подразделения 747-го и 507-го стрелковых полков в районе Гребенева и Вейно. Не сдержав сильный натиск, подразделения этих полков отошли на рубеж Затишье, Дары, организовав здесь оборону.
К исходу дня дивизии 61-го стрелкового корпуса держали круговую оборону на следующих рубежах: 172-я сд (с 394-м стрелковым полком и одним батальоном 514-го стрелкового полка) — Полыковичи, Пашково, Тишовка, Буйничи, Печеры, Большая Боровка и удерживала предмостный плацдарм в Могилеве; 110-я сд — Николаевка, Полыковичи. 20-й механизированный корпус закрепился на рубеже Гладково, Сухари, Большое Башково, Чернявка, Доманы, Чепоровичи, Николаевка.
А в высшем руководстве Германии вновь возникли разногласия по поводу дальнейшего проведения наступательных операций на Восточном фронте. Браухич и Гальдер настаивали на ударе через Смоленск на Москву, а Гитлер совместно с фельдмаршалами Кейтелем и Иодлем склонялся к проведению активных операций в полосе групп армий «Юг» и «Север». Победила точка зрения последних, и в войска 19 июля была отправлена директива № 33, согласно которой группа армий «Центр», после ликвидации окруженных частей противника и разрешения проблемы снабжения войск, должна осуществлять дальнейшее наступление на Москву силами пехотных соединений[467].
Карта 31. Обстановка на Западном направлении на 20 июля 1941 года
Перед подвижными соединениями 3-й танковой группы ставилась задача перерезать коммуникационную линию Москва — Ленинград.
Группе генерала Гудериана, после прекращения боевых действий в районе Смоленска, предписывалось совместно с пехотными дивизиями 2-й полевой армии перейти в наступление в южном направлении с целью разгрома войск 21-й армии и выхода на тылы 5-й армии Юго-Западного фронта.
По сути, это означало отказ германского руководства от немедленного наступления на московском направлении. Чем вызывалось изменение первоначального плана «Барбаросса»? Ответ прост. Против немедленного наступления группы армий «Центр» на Москву был весомый аргумент оперативного значения — оба фланга этой группы при продвижении в московском направлении могли подвергнуться ударам с севера и юга не разгромленными к этому времени войсками Северо-Западного и Юго-Западного фронтов. Да и упорное сопротивление, оказываемое войсками Западного фронта, нарушало все планы германского командования.
