Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне
Примечательно, что разница в количествах мужчин и женщин в 13 558 729 чел. по состоянию на 1959 г. имела место даже несмотря на то, что численность населения СССР после войны увеличивалась быстрыми темпами и фактически мужчин рождалось больше, чем умирало израненных в войну бывших солдат. Иначе не было бы прироста по 3 и больше миллионов чел. в год («Народное хозяйство СССР» за 1950–1959 гг., М.: Госстатиздат ЦСУ СССР, см. таблицу 14):
Таблица 14
В большом количестве с 1945 до 1959 г. рождались и мужчины, и женщины, их численность увеличивалась, но дисбаланс между ними, полученный в период Великой Отечественной войны, к 1959 г. всё равно остался на 13 558 729 чел. больше, чем он был до войны, достигнув 20,73 млн чел. Даже если в абсолютном выражении он на какую-то долю за счёт, например, большей рождаемости мужчин мог бы уменьшиться, то всё равно к 1959 г. превышал почти на 5 млн человек официальную численность потерь военнослужащих. И даже к 1989 г. превышение дисбаланса 1939 г. в 8 841 922 чел. между женщинами и мужчинами довести хотя бы до уровня 1939 г. не удалось.
Ещё нюанс. Если поверить в официальную численность потерь военнослужащих в 8 668 400 чел, то за вычетом её из общих демографических потерь населения СССР в 26,6 миллионов чел. мы получим якобы потери гражданского населения в 17 931 600 чел. Понятно, что жертвами среди гражданского населения, раз уж мужчины воюют в армии, становятся женщины, дети, старики, из них женского пола – в большей степени, поскольку их попросту гораздо больше среди невоюющих, чем детей и стариков мужского пола. Стало быть, и среди 17 931 600 чел. погибшего гражданского населения женщин всяко должно быть больше половины. Допустим, около 10 миллионов человек. Соответственно, если такая убыль женщин имела бы место и она была бы сопоставима с официальными потерями мужчин в армейских рядах (8 668 400 чел.), то разница между мужчинами и женщинами в пользу последних по состоянию на 1939 г. (7 167 315) осталась бы практически прежней или близкой к ней и по состоянию на 1945 г. Но ведь она, по данным 1959 г., увеличилась до 20 726 044 в пользу женщин (см. таблицу 13), несмотря на общий прирост населения СССР почти на 50 миллионов чел. (см. таблицу 14), в т. ч. мужчин. Из этого также однозначно следует, что потери гражданского населения неизбежно меньше, чем потери военнослужащих, или, по крайней мере, сопоставимы с ними, а не выше их в 2 раза.
Фактор увеличения дисбаланса между мужчинами и женщинами является наиболее объективным, не зависящим от пристрастий автора статьи к тем или иным выводам. И если предыдущие выводы автора о численности потерь кто-то, закрыв глаза, отвергнет как предвзятые, то как можно отвергнуть фактор дисбаланса в 20,73 млн чел. в пользу женщин по результатам переписи населения СССР 1959 г. и увеличение численности женщин относительно мужчин ещё на 13,56 млн чел. относительно 1939 г.? Это никуда не спрятать, как и шила в мешке не утаить.
Впрочем, авторы «Книги потерь» и так всё это прекрасно понимают. Уверен в этом. Хотя и продолжают упорствовать. Примером тому является официальное письмо-ответ Управления МО РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества от 16 июля 2011 г., публикуемое ниже (см. с. 450):
Напомню, что начальник данного Управления А. Кирилин, уклонившийся от подписания письма, является ответственным редактором «Книги потерь». Если тонны уже показанного выше фактического материала по теме для действующих чиновников МО РФ не являются «обоснованными фактами, документами», то что этими фактами для них может стать?
Хорошо, Андрей Леонидович Таранов, как говорят – «ничего личного». Подчёркиваю: не имею никаких личных претензий ни к Вам, ни к авторам «Книги потерь». Однако в книге выражена действующая на сегодня официальная точка зрения государства, которая предметной критики совершенно не выдерживает и трещит по всем швам. Представляю дополнительные залежи открытой информации по рассматриваемой теме. Если и они для авторов «Книги потерь» не указ, тогда ситуация однозначно будет напоминать общение со стеной.
12. Определение общей убыли граждан СССР за 1941–1945 гг
В нашем распоряжении ныне находятся сводные данные по итогам работы Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (далее ЧГК), созданной Указом Президиума Верховного Совета СССР № 160/17 от 02.11.42. В её работе приняли участие свыше 7 миллионов человек, составлено 54 000 актов, рассмотрено 250 тысяч заявлений граждан (Киселева Е. «Документы о гибели советских военнопленных в фонде «Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков», статьи и доклады международной конференции в Дрездене, 06–07.07.2010, сайт www.dokst.de). Согласно итоговому Акту ЧГК от 1 марта 1946 г., общая численность убитых и замученных мирных граждан – 6 074 957 чел., а также 641 803 – погибших от голода вследствие блокады Ленинграда» (там же). Всего 6 716 760 чел.
Официальный ответ Управления МО РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества
Однако в численность утрат гражданского населения в Акте ЧГК не включены сведения о тех гражданских лицах, кто умер от голода, болезней и трудных условий жизни в СССР и за его пределами, а также от боевого воздействия противника и наших войск на боевых и оккупированных территориях. На оккупированной противником территории всего находилось 73 миллиона чел., из них:
– убыло в Германию на работу – около 5 622 336 чел. («Социологические исследования», 1991, № 12, с. 9), по другим оценкам – до 5 450 000 чел. (П. Полян, «Демоскоп Weekly», №№ 15–16, апрель 2001 г.), из них около 2,7 млн чел. погибло (источник там же), 255 000 остались на Западе «невозвращенцами» (Шабаев А.А., Михалёв С.Н. «Трагедия противостояния», М.: МГФ «Ветеран Москвы», 2002, с. 28), репатриировано в СССР 2 654 100 чел. гражданских лиц («История СССР», 1990, № 4);
– умерло от голода, болезней, трудных условий жизни, боевого воздействия противника и наших войск вместе с естественной убылью по возрасту – не менее 8,5 млн чел. («Социологические исследования», 1991, № 12, с. 10);
– всего утрат гражданского населения вместе с данными Акта ЧГК: 6 716 760 + 2 700 000 + 8 500 000 = около 17,92 млн чел.
Авторами «Книги потерь» приведены официальные данные об уменьшении численности населения СССР в 1941–1945 гг. (см. указ. соч., с. 45). Покажем их полностью (таблица 15). Они выверены ещё советскими статистиками и принимаются научным сообществом как бесспорные, сомнений в них по строкам 1, 2, 3, 4 ни у кого нет, чего нельзя сказать о данных строк 5 и 6:
Таблица 15
Расчет числа людских потерь СССР в Великой Отечественной войне и войне с Японией (22 июня 1941 г. – 31 декабря 1945 гг.) в «Книге потерь»
Любое, даже самое сложное явление может быть объяснено предельно малым количеством простых слов и цифр. Сложите данные строк 3 и 4 таблицы 15 и вы получите 38,5 млн граждан СССР, утраченных в период 22.06.41–31.12.45. Подчёркиваю – это официальные данные общей убыли населения СССР, которые никем не оспариваются.
Очевиден вопрос к авторам расчёта по строкам 5 и 6 таблицы 15. На каком основании из общей убыли граждан СССР в годы войны (37,2 + 1,3 = 38,5 млн чел.) ими были исключены люди, «обязанные» по выкладкам военных статистиков умереть по «естественным» причинам (11,9 млн)? Мы ведём речь об общих утратах населения, которые составили 38,5 млн чел. (196,7–159,5 + 1,3 млн), а военные мужи желают говорить только о тех, кто утрачен, по их оценкам, не по «естественным» причинам, определив их в 26,6 млн. Зачем это лукавство? Далее будет показано, что это именно ухищрение, применённое официальными историками именно для занижения потерь личного состава ВС СССР, дабы подогнать статистику под сведения недостоверного войскового учёта потерь.
Без сомнения, в величину уровня смертности мирного 1940 г., на основании которого исчислен уровень «естественной» смертности военных 1941–1945 гг., входили как люди, умершие по возрасту, так и те, кто умер от случайных факторов – болезней, несчастных случаев, по иным причинам. Для чистоты выкладок Госкомстата умерших по возрасту в 1940 г. нужно было бы отделить, что не сделано, от умерших от случайных факторов и только тогда применять демографический критерий «естественной» убыли в 1941–1945 гг. И даже тогда его применение спорно, ибо искажает общую убыль граждан СССР за период войны в абсолютных величинах, поскольку никто в войну не вёл статистику «естественной» смертности, например, на оккупированных территориях. Кроме того, ведь дополнительно и в ВС СССР служили воины, которые в силу тех или иных «естественных» причин были «обязаны» умереть – от несчастных случаев, не связанных с боевыми действиями, по отказу здоровья и прочим факторам. И умирали многими тысячами. Их потери, поскольку это были потери военнослужащих, учитывали в боевых или связанных с боевыми действиями и несением воинской службы, в то время как они должны были «лечь» в общегражданскую статистику «естественной» убыли.
