KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Владимир Игнатов - Палачи и казни в истории России и СССР

Владимир Игнатов - Палачи и казни в истории России и СССР

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Игнатов, "Палачи и казни в истории России и СССР" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В автобиографии, находящейся в его личном деле, он писал: «1919 г. С января Председатель Особого отдела ВЧК, ...Член ВЦИК. По совместительству член коллегии НКВД, заведующий лагерями принудит, работ Республики... 1920 г. С мая месяца полномочный представитель ВЧК по Архангельской, Вологодской и Северо-Двинской губерн. Член коллегии НКВД, организатор Холмогорского, Пертоминского, Соловецкого лагерей». «Созданные Кедровым концентрационные лагеря не были предназначены для временного содержания арестованных или отбытия наказания. По сути своей, они являлись лагерями уничтожения, на целые десятилетия предвосхитившими своим появлением нацистские фабрики смерти» (25).

Наиболее страшным был Холмогорский концлагерь. Именно здесь, по многочисленным свидетельствам современников и сохранившимся документам, происходили массовые расстрелы. Казни совершались по приказу и при личном участии Кедрова. Собрав в Архангельске партию в 1200 офицеров, начальник Особого отдела погрузил их на две баржи, и когда они пришли в Холмогоры, приказал открыть огонь из пулеметов. Всего в результате этой варварской акции погибло до 600 человек. Только в Холмогорском концлагере и только в январе — феврале 1921 г. были убиты 11 000 человек. Расстрелы продолжались и в марте — апреле. Так, по приказу Дзержинского в районе Холмогор казнили свыше 400 офицеров и генералов.

Наравне с чекистскими пулями заключенных во множестве уничтожали болезни, голод и холод. Даже сейчас в Холмогорах находят человеческие кости и черепа. В июле 2010 г. на месте массовой гибели тысяч людей был установлен памятный крест. По приказам Кедрова и его жены, «палача в юбке» Ревекки Пластининой (Майзель), уничтожалось и гражданское население: сестры милосердия, священники, предприниматели, инженеры, врачи, а также крестьяне, симпатии которых на Севере в годы Гражданской войны были в основном на стороне белых. Как вспоминали очевидцы, в Архангельске было много расстрелов и детей в возрасте 12—16 лет.

Многие современники, лично знавшие Михаила Кедрова и его сына Игоря, отмечали психические отклонения в поведении обоих чекистов. Психические расстройства, по-видимому, были характерны для семьи Кедровых. Известно, что и старший брат Михаила умер душевнобольным в костромской психиатрической лечебнице. Факты, свидетельствующие о психических отклонениях при проведении следственных действий Игоря Кедрова и его отца, приводит в своей книге невозвращенец Орлов, лично знавший обоих (26). Назначение Берии главой чекистского ведомства не предвещало Кедрову ничего хорошего. Дело в том, что в 1921 г., проверяя работу ЧК на Кавказе, Михаил Сергеевич выявил многочисленные нарушения со стороны Берии, бывшего в ту пору председателем Азербайджанской ЧК. Докладную записку по этому поводу Кедров направил Дзержинскому, однако благодаря заступничеству Микояна, Орджоникидзе и Сталина дело не получило развития.

Опасаясь мести со стороны Берии, Кедров решил сработать «на опережение» и посоветовал своему работавшему в НКВД сыну Игорю и его сослуживцу и другу Владимиру Голубеву написать и отнести в приемную Сталина письмо, в котором сообщалось о якобы обнаруженном ими заговоре в органах государственной безопасности, возглавляемом Берией. Копию письма передали Матвею Шкирятову, заместителю председателя Комиссии партийного контроля. Результатом этой акции стал арест и расстрел Кедрова-младшего и его товарища. Узнав об аресте сына, Кедров лично обратился к вождю с письмом, в котором напомнил о своей давнишней записке на имя Дзержинского, а также о том, что «НКВД стремится изолировать себя от партии», и Берия намеренно уничтожает накануне войны «лучшие партийные и военные кадры» (27). В результате Кедров был арестован, долго содержался в Лефортовской тюрьме НКВД, где коллеги выбивали из него признание во враждебной деятельности, но вину не признал. На суде 9 июля 1941 г. Военной коллегией Верховного суда СССР в составе председательствующего диввоенюриста М.Г. Рома-нычева, военюриста I ранга А.А. Чепцова, В.В. Буканова он был оправдан. Несмотря на оправдательный приговор, Л.П. Берия дал указание не выпускать Кедрова из тюрьмы. 27 октября 1941 г. Кедров по личному приказу Берии вместе с другими арестованными был отправлен в тюрьму города Куйбышева и 28 октября 1941 г. там расстрелян. В 1953 г. реабилитирован.

В 1956 г., на XX съезде КПСС, в ходе своего доклада о культе личности Сталина Хрущев зачитал письмо Кедрова из тюрьмы: «Из мрачной камеры Лефортовской тюрьмы взываю к вам о помощи. Услышьте крик ужаса, не пройдите мимо, заступитесь, помогите уничтожить кошмар допросов, вскрыть ошибку. Я невинно страдаю. Поверьте. Время покажет. Я не агент-провокатор царской охранки, не шпион, не член антисоветской организации, в чем меня обвиняют, основываясь на клеветнических заявлениях. И никаких других преступлений в отношении Партии и Родины я никогда не совершал. Я незапятнанный ничем старый большевик, честно боровшийся (без малого) 40 лет в рядах Партии на благо и счастье народа... ...Теперь мне, 62-летнему старику, следователи угрожают еще более тяжкими и жестокими и унизительными мерами физического воздействия. Они уже не в состоянии осознать своей ошибки и признать незаконность и недопустимость своих поступков в отношении меня. Они ищут оправдания им в изображении меня злейшим, не разоружающимся врагом и настаивая на усилении репрессии. Но пусть знает Партия, что я невиновен и никакими мерами не удастся верного сына Партии, преданного ей до гроба жизни, превратить во врага. Но у меня нет выхода. Я бессилен отвратить от себя надвигающиеся новые, тяжкие удары. Всему, однако, есть предел. Я измотан вконец. Здоровье подорвано, силы и энергия иссякают, развязка приближается. Умереть в советской тюрьме с клеймом презренного предателя и изменника Родины — что может быть страшнее для честного человека. Какой ужас! Беспредельная горечь и боль сжимают судорогой сердце. Нет, нет! Это не случится, не должно случиться, кричу я. И Партия, и Советское правительство, и нарком Л.П. Берия не допустят свершиться той жестокой непоправимой несправедливости. Убежден, что при спокойном, беспристрастном расследовании, без отвратительной ругани, без злобы, без жутких издевательств, необоснованность обвинений будет легко установлена. Я глубоко верю, что, правда и справедливость восторжествуют. Я верю, верю». Интересно бы узнать: а не вспомнил ли перед расстрелом этот верный ленинец о тысячах загубленных им жизней?

Густой кровавый след остался и за свояком Сталина (мужем сестры Надежды Аллилуевой — второй жены Сталина) поляком Станиславом Францевичем Реденсом (1892—1940 гг.). В ВЧК он работал с 1918 г. — следователем, секретарем Президиума ВЧК, и секретарем Дзержинского. В1919—1924 гг. на руководящей работе в Одесской ГубЧК. После Одессы густой кровавый след за «свояком» остался в Киеве, Харькове, Крыму, Закавказье, Белоруссии, Москве и Московской области и Казахстане, где он занимал руководящие должности в органах ЧК-ОГПУ-НКВД. С июня 1924 до 1926 г. он снова работал помощником председателя и секретарем Президиума ВСНХ СССР у Дзержинского. Реденс был одним из организаторов раскулачивания на Украине, массового террора в Москве и Подмосковье, репрессий в РККА в 1937—1938 гг. Возглавлял Московскую областную «тройку» НКВД и репрессии в Казахстане. Его карьеру прервал «свояк» Сталин. В ноябре 1938 г. Реденс был арестован, 21 января 1940 г. Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к расстрелу и в тот же день расстрелян. На предварительном следствии и в судебном заседании Реденс признал факты применения им необоснованных репрессий в отношении многих советских граждан.

В процессе эволюции к середине 1930-х гг. в органах была выведена особая порода служивых — верных вождю, скованных строжайшей дисциплиной, окрыленных светлой идеей — установления на земле «рая» по советскому образцу. Они считали, что для достижения этой благородной цели абсолютно все средства хороши. Подбирая кадры палачей, вождь и его подручные предпочитали людей необразованных и малограмотных. С ними было спокойнее, особенно на верхних эшелонах власти. Из 46 наркомов внутренних дел и их заместителей лишь 15 учились в вузах, а некоторые ограничились начальным образованием. Из взятых наугад в центральном аппарате НКВД 175 имен уровень образования был указан у 121 чекиста. Из них с высшим образованием оказалось 9, а с начальным — 77 человек. На местах картина совсем удручающая (28: 230).

Практически все руководители центрального аппарата и региональные руководители ЧК-ОГПУ-НКВД начинали свой путь к вершине пирамиды с ее нижних ступеней, с «черновой» работы в ЧК-ОГПУ. Характерной в этом отношении является карьера Виктора Семеновича Абакумова (1908—1954 гг.), который к 1932 г. имел образование 4 класса городского училища и опыт работы в качестве санитара, упаковщика и рабочего на «разных временных и вспомогательных» работах. С 1932 по 1941 г. Абакумов прошел путь от практиканта в ОГПУ Московской области до заместителя наркома внутренних дел СССР и начальника Управления Особых отделов НКВД СССР. С апреля 1943 по 1946 г. генерал-полковник Абакумов — начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ и заместитель народного комиссара обороны, а с 1946 по 1951 г. — министр государственной безопасности СССР. Во время движения по карьерной лестнице с декабря 1938 г. Абакумов работал исполняющим обязанности начальника, а после утверждения в должности с 27 апреля 1939 г. по 1941 г. — начальником управления НКВД по Ростовской области и руководил организацией там массовых репрессий. Обладая большой физической силой, он иногда лично жестоко избивал подследственных (29).

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*