Валид Фарес - Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке
В Египте быстро растет популярность бывшего исламиста Тафика Хамида, который был членом «Джемаа Исламия», но порвал с ней и стал убежденным светским мыслителем и правозащитником5. В 2009 и 2010 гг. у меня было несколько встреч с Хамидом в Вашингтоне, в ходе которых он утверждал, что «единственный путь к разгрому джихадистов – разумное использование Корана и иное толкование сур». Интересно отметить, что Хамид убежден: правительство Египта может «оказать помощь в идеологической борьбе с салафитами и остановить экспансию джихадизма прежде, чем они захватят власть». Тафик Хамид считает, что правительство даже при Мубараке может мобилизовать Аl AzharXLIX, направить энергию людей в нужном направлении, на противодействие «Братьям-мусульманам». «Все силы должны объединиться ради сдерживания и отбрасывания исламистов, – утверждает этот доктор медицинских наук, читающий лекции по всему миру. – Демократия сможет с боем пробиться к жизни только таким образом».
Будущее демократии и свободы в Египте
Прежде чем демократия и плюрализм смогут укорениться в Египте, придется преодолевать серьезные препятствия и трудности. Разочарования коптских лидеров в изгнании и либеральных активистов в самом Египте очевидны. На трех подряд конгрессах коптской диаспоры, состоявшихся в 2004 г. в Цюрихе, в 2005 г. в Вашингтоне и в 2006 г. в Нью-Джерси, коптские лидеры заявляли о том, что отвергают нынешнее положение дел в Египте, и призывали к международному вмешательству, которое должно положить конец этническим чисткам, направленным против коптов. Впервые в новейшей истории египетские копты после нападений на свои дома и селения проводят акции протеста на улицах. В 2009 г., после ряда нападений на коптские церкви, они провели многотысячные уличные демонстрации.
В известном смысле ненасильственное восстание коптов уже началось. Я ожидаю, что их протесты будут усиливаться, особенно по мере того, как СМИ других стран и общин Среднего Востока станут уделять движению коптов больше внимания, а в мире будет нарастать их поддержка.
Ожидается также подъем светских и либеральных сил египетского общества. Выступая на нескольких форумах, Хайри Абаза, старший научный сотрудник вашингтонского Фонда защиты демократий и специалист по Египту, сказал: «В египетском обществе зреет ощущение того, что изменения должны произойти, но существует также ощущение того, что эти изменения не приведут движение вспять». Когда я спросил Абазу, каким образом изменения могут вызвать возврат к прошлому, он ответил просто: «Посмотрите на Иран. В 1979 г. в Иране произошли изменения, но они увели эту страну назад. Египетское общество в целом жаждет изменений, но все зависит от того, кто их осуществит, от того, какие силы будут способствовать прогрессу, социальному и политическому развитию, и от того, какие силы присвоят достижения предшествующих поколений».
Паулу Касака: «Если успеха добьются «Братья-мусульмане», даже за счет обрушения нынешнего авторитарного режима, эра, которая наступит после ухода Мубарака, станет эрой тоталитаризма. Но если изменения будут достигнуты постепенно, демократическим путем, светские силы, Египет смогут пользоваться влиянием во всем арабском мире и суннитских странах в целом».
Как наблюдатель, следящий за борьбой, за измененими в Египте, я вижу, что в схватке за будущее страны сойдутся четыре армии. Одну из них составляют «Братья-мусульмане» и их союзники из числа ультранационалистов-панарабистов. Эта армия стремится к свержению режима и созданию антизападного, недемократического государства. Ее цель – строительство одного из «блоков», из которых позднее сложится Халифат. Другая армия представляет нынешний режим, колеблющийся между сохранением статус-кво и небольшими изменениями, слишком незначительными для того, чтобы их могло принять большинство египтян. В этой силе реальным защитником от джихадистского зверя являются вооруженные силы, но они будут выполнять функцию защитника только до тех пор, пока пользуются поддержкой общества. Третья армия – выступающие против режима популисты и диссиденты. В идеологическом отношении бойцы третьей армии не исламисты, но они испытывают мощное влияние антизападной пропаганды и культуры. «Братья-мусульмане» могут использовать популистов для свержения правительства. Последнюю армию составляют диссиденты, желающие двинуть страну к либеральной демократии. Однако эти люди слишком слабы для того, чтобы одержать победу, и слишком изолированы для того, чтобы идти вперед. Где-то рядом с этой группой стоят копты, изолированные и подвергающиеся нападениям и справа, и слева.
Единственный вывод, к которому приходишь при изучении этой политической расстановки, таков: заключительная битва в войне произойдет между джихадистами и их союзниками и демократами и их союзниками-коптами. В Египте либо будет установлен режим, подобный режиму талибов, либо страна двинется к жизни, в которой будет место плюрализму, терпимости и демократии.
Глава 14
Аравийские либералы: как Аравийский полуостров генерирует джихадизм и противоядие от него
Из 19 террористов, убивших тысячи людей во время событий 11 сентября 2001 г., 14 были уроженцами Саудовской Аравии, с которой «возникла проблема». После террористических ударов по Нью-Йорку и Вашингтону эту мысль повторяли в эфире неделями, месяцами, годами.
Такое мягкое обвинение в адрес этой страны хоть и кажется кое-кому крайностью, многим другим представляется вполне оправданным. Тот факт, что примерно десяток джихадистов-смертников, совершивших теракты в США, оказались выходцами из Саудовской Аравии, не должен быть причиной обвинения всего населения страны или правительства Саудовского королевства. Такое обвинение будет неточно, несправедливо и неэффективно. Кроме того, власти Саудовской Аравии сами ведут войну с «Аль-Каидой» и ее приверженцами. Бен Ладен и Завахири часто обрушиваются на власти Саудовской Аравии и правительства большинства других стран Аравийского полуострова, в том числе и Йемена.
В то же время нет ни малейшего сомнения в том, что в Аравии существует проблема и что именно в этой проблеме коренятся корни террора, нанесшего удар в сердце Америки. Еще до событий 11 сентября 2011 г. я считал, что зародившееся в Аравии движение несет ответственность за массовые убийства, войны и бедствия, обрушивающиеся на регион и международное сообщество. Это движение порождено тоталитарной идеологией салафитов-джихадистов в ее различных формах и вариантах. Джихадисты исповедуют доктрину фатализма, возникшую на Аравийском полуострове. Но в других странах, в том числе в Катаре, хорошо финансируемые СМИ, телеканал Аl Jazeera и проджихадистская дипломатия переформатировали ее и придали новое оформление. 14 участников терактов 11 сентября – всего лишь продукты фабрики, десятками тысяч штампующей клоны по всему миру и выпустившей уже миллионы им подобных.
В естественных условиях, порождающих любую болезнь, находится и противоядие от нее. Это наблюдение касается и джихадизма, родиной которого является Аравийский полуостров. Действительно, подъем салафизма, крайнего пуританизма и ваххабизма на Среднем Востоке наблюдался в самых пустынных странах, тогда как признаки усиления демократии и реформизма в этих странах были минимальны. Как бы робки и слабы ни были аравийские либералы, они тем не менее существуют. Время и признание принесут им значимость и, наконец, инструменты, которые помогут распространить культуру терпимости и плюрализма в крайне важном районе Среднего Востока1.
Историческая задача, стоящая перед этими диссидентами, не сводится к одному лишь продвижению демократических ценностей. Прогресс гуманизма и интернационализация демократической культуры – процесс постепенный, возникающий в результате развития общей политической культуры региона или страны, о которых идет речь. Для либералов Аравийского полуострова (или, по меньшей мере, для гуманистов этого региона) реальная и непосредственная задача заключается в противодействии и сдерживании убежденных джихадистов, пользующихся широкой поддержкой господствующей интеллектуальной элиты. Либералам предстоит вступить в идеологическую конфронтацию с джихадистами. Для салафитов Аравия в целом и Саудовское королевство в особенности – это центр земли, место, где генерируются законность и материальная поддержка.
В Аравии джихадисты черпают силу из трех источников. Один из них джихадисты уже контролируют, а к господству над двумя другими пока стремятся. Прежде всего это простирающаяся вдоль побережья Красного моря аравийская провинция Хиджаз, на территории которой находятся самые важные мусульманские святилища – Мекка и Медина. Кто бы ни управлял этими городами, этот человек пользуется огромным влиянием в исламском мире и является лидером этого мира. Установление контроля над этой провинцией – цель, которой джихадистам еще предстоит добиться. В сущности, Саудовская Аравия – религиозная страна, но «Аль-Каида», салафиты-экстремисты хотят превратить ее в государство, подобное Афганистану времен талибов. Второй источник могущества – гигантские запасы нефти на территории Саудовского королевства. Это богатство исторических масштабов, никогда прежде не бывшее доступным в таких объемах ни одному региону мира, оказало драматическое влияние на экспансию салафизма вообще и ваххабизма в особенности. Третий источник силы – финансирование жителями Саудовской Аравии кампании проповеди и пропаганды, охватывающей весь Средний Восток и весь мир. На протяжении десятилетий это финансирование является самым важным фактором стремительного международного подъема джихадизма.
