Федор Успенский - История Византийской Империи VI – IX вв. Том 2.
Нужно согласиться, что Арихис ставил большую ставку: он становился с пожалованьем ему патрикийского звания представителем политических интересов Византии в Южной Италии и достигал посредством соглашения с Византией того, чего не удавалось достигнуть в союзе с Каролингами. Что же касается Византии, то в беневентском князе и вместе римском патриции она приобретала прекрасное средство вновь поставить вопрос об экзархате и об утраченных владениях в Средней Италии. Так, по крайней мере, рисуется положение дел в глазах папы, который передает похвальбу Адельхиса, что он двинется с войском в Равенну. Фактически греко-лангобардский союз не имел положительных результатов. Арихис умер в августе 787 г., не дождавшись прибытия византийского посольства. Что же касается военной высадки, то она, не будучи поддержана со стороны Беневента, окончилась постыдным поражением Адельхиса и бывших с ним греческих вождей
Немного выступив из границ занимающего нас царствования, мы надеемся найти для себя оправдание в чрезвычайной важности событий, которые предстояло нам выяснить. Было бы трудно понять, как мог Константин V Копроним и его ближайшие преемники помириться с потерей экзархата и с утратой влияния в Италии. Рассмотрение положения дел в Неаполитанском дукате и в Беневенте убеждает, что Византия не теряла надежды на восстановление утраченного влияния, и что в самой Южной Италии были такие элементы, на которые она в нужное время могла опереться.
Глава VIII
Семейство Константина V. Лев IV. Ирина и Константин
Давно уже замечено, что при довольно частой смене царствующих династий нередко случалось, что императорская власть попадала в руки людей совершенно скромного происхождения и не получивших достаточного образования. Но такова была обстановка придворной жизни и таковы были традиции при константинопольском дворе, что уже во втором поколении являлись члены царской семьи, вооруженные всеми знаниями, какие могла давать тогдашняя школа. Хотя об иконоборческой эпохе сложилось одностороннее представление, будто тогда совершенно погасло образование, но в действительности при исаврийских царях школьное образование не переставало быть предметом забот правительства и различных учреждений, как это будет видно ниже. Что касается царской семьи, следует думать, что здесь в особенности крепко держались раз установившиеся порядки, по которым царские дети получали наилучшее для того времени образование.
В семье иконоборческих императоров по странному сочетанию случайностей жили традиции старого времени даже по отношению к иконопочитанию. Первая жена Константина происходила из семьи хазарского кагана. Обращенная в христианство еще до замужества и получив имя Ирины, она, с 731 г. живя в Константинополе, была свидетельницей борьбы Льва III против иконопочитателей и осталась до конца жизни верной последовательницей почитания святых икон. Самым лучшим выражением царившего в царской семье направления, которое, конечно, исходило от царицы Ирины, служат обычаи и характер дочери Ирины и Константина, царевны Анфусы. Она представляла в себе редкое сочетание глубокого благочестия, доходившего до аскетических подвигов, с делами благотворительности. Она отказалась от брака и окончила свою жизнь в монастыре; все свое состояние употребила на устройство приюта для сирых детей и на помощь страждущему человечеству. Таково было направление воспитания при дворе Константина. От этого же брака родился в 750 г. сын Лев, впоследствии занявший царский престол.
По смерти Ирины Константин женился второй раз на Марии, о которой почти ничего не известно и которая, по-видимому, скоро умерла. Наконец, третья его супруга была Евдокия, происходившая из фамилии Мелиссинов. От нее родилось пять сыновей: Христофор, Никифор, Никита, Анфим и Евдоким. В 768 г. члены царской семьи возведены были при торжественной церемонии в придворные ранги. Царица Евдокия провозглашена августой, следующие за Львом сыновья возведены в сан кесарей, а Никита получил сан нобилиссима. Старший сын Лев был соправителем отца с юных лет, будучи коронован еще в 750 г. Большое значение в истории как царского семейства, так и вообще в направлении дальнейшей внутренней политики исаврийского дома имел брак наследника престола с афинянкой Ириной, который совершен был в 768/79 г. Греческие патриоты любят выставлять этот факт в доказательство значительного культурного положения Афин в VIII в. и вместе с тем в опровержение тех историков, которые указывают на крайнее ослабление эллинского элемента в это время вследствие иммиграции славян.
По нашему мнению, ввиду известных обычаев византийского двора, наблюдаемых при выборе невест царям и наследникам престола посредством оповещения по всему государству о том, чтобы более известные красавицы были представлены ко двору, едва ли может говорить в пользу или против Афин то обстоятельство, что невеста будущего императора Льва IV избрана была из этого города. К сожалению, историк Феофан не сообщает подробностей ни о происхождении Ирины, ни о ближайших обстоятельствах, при которых последовало приглашение ее в Константинополь, хотя из данного им описания сделанной ей встречи можно видеть, что это было действительно большое торжество. «1 ноября 8 индикта прибыла афинянка Ирина из дворца Иерии в Константинополь в сопровождении больших и малых судов, украшенных шелковыми тканями. Ей устроена была встреча высшими лицами города, которые приветствовали ее вместе со своими женами» 1. Через день патриарх совершил ее обручение с царем Львом в церкви Фара, а 17 декабря она была коронована августой в триклине Августеона.
Вместе с царицей Ириной, женщиной твердого характера и воли, в царский двор вошел такой элемент, какого в нем до сих пор не было. Иконоборческие императоры, несомненно, имели сильную поддержку относительно своей церковной политики в восточных элементах, и весь период, который мы теперь изучаем, представляет колебание между эллинскими и восточными традициями. Привлечение гречанки — и притом весьма энергичной и умной — ко двору было уже большим завоеванием со стороны партии иконопочитателей. На долю Ирины выпала редкая судьба для обыкновенной женщины, родившейся в скромной обстановке. Через пять лет после ее вступления во дворец умер император Константин, и престол перешел к супругу ее Льву IV, который вполне подчинился влиянию своей жены. Можно сказать, что со времени смерти Константина в течение почти 30 лет Византийская империя направляема была властной рукой царицы Ирины, с именем которой соединяются весьма крупные события, и которая, вместе с тем, столько же обрисовывает эпоху иконоборческого периода, как и свекор ее, царь Константин V.
Сначала в качестве влиятельной супруги Льва IV, потом с 780 г. в качестве правительницы за своего малолетнего сына Константина VI, наконец, как самостоятельная и самодержавная распорядительница империи Ирина оставила глубокий след в истории. В характере ее деятельности, правда, остаются не совсем выясненные обстоятельства, именно в том отношении — что следует отнести к ее личному почину и что приписать влиянию ближайшей среды. Приняв на себя задачу осуществить надежды иконопочитателей и реагировать против церковной политики иконоборческих императоров, Ирина вошла в самое русло тогдашнего исторического течения и сделалась предметом восхваления-с одной стороны и жестоких порицаний — с другой. Но весьма вероятно, что честолюбие и властолюбие были главными качествами Ирины, достигшей престола благодаря своей красоте. Вся история ее отношений к сыну не может быть оправдана ни требованиями политики, ни государственной необходимостью, что до известной степени могло бы быть принимаемо в соображение при других подобных же возмущающих душу отношениях2[33].
Наследник престола Лев по прозванию Хазар, как родившийся от матери хазарского происхождения, имел 26 лет от роду, когда умер Константин V в сентябре 775 г. Скоро обнаружилось, что новый царь далеко не обладал нужными по обстоятельствам времени качествами, чтобы держать грозным на границах имя империи. И на западной, и на восточной границе почувствовалось отсутствие твердой руки и определенной системы. Но в особенности вредно было колебание во внутренней, т. е. главнейше церковной политике. Будучи искренним приверженцем иконоборческой системы, Лев, однако, отступал от практики, принятой в предыдущие царствования по отношению к монашеству, равно как не делал подбора лиц при назначении на высшие церковные должности и провел много из черного духовенства на митрополичьи кафедры, чем, естественно, поднял надежды иконопочитателей3.
Лучшая страница к характеристике Льва принадлежит писателю Феофану, и мы приведем здесь его рассказ. «Царь Лев начал брать полной рукой из сбережений, оставленных его отцом, и тем расположил к себе войско и народ. Некоторое время казался благочестивым и другом Святой Богоматери и монахов, почему назначал на важнейшие митрополичьи кафедры лиц из черного духовенства. Производил большие военные наборы в фемах и увеличил полки. Вследствие этого представители гражданского населения фем вместе с большим количеством войска обратились к Льву с просьбой принять в соимператоры сына его Константина. Он же отвечал им: сын у меня один, и я боюсь исполнить ваше желание, так как в случае, если мне приключится смерть во время его малолетства, вы убьете его и изберете в цари другого. Но они с клятвой удостоверяли его, что не допустят никого в цари, кроме его сына, если бы Бог и послал по его душу. Так народ надоедал от Вербного воскресенья до Великого четверга, собираясь в ипподроме и заявляя просьбы. Наконец, в Святую пятницу он приказал им дать клятву, и поклялось все войско на Честном и Животворящем древе, как представители фем и сената, так и городские тагмы и все горожане и представители ремесленных цехов в том, что не допустят на царство никого, кроме Льва и Константина и потомства их, и дали собственноручную запись в этой клятве. И на следующий день, в Великую субботу, вышел царь в трибунал 19 аккубитов и возвел в сан новелиссима брата своего Евдокима, так как следующего за ним по старшинству Анфима возвел в тот же сан сам отец их, Константин. И проследовал царь в Великую церковь с двумя кесарями и тремя новелиссимами и с малолетним Константином и, переменив одежду, вошел на амвон с сыном своим и патриархом. И народ, вошедши в церковь, положил свои записи на святую трапезу. Царь же держал такую речь: вот, братья, я исполняю вашу просьбу и возвожу сына моего в цари, вы принимаете его от Церкви и от руки Христа. И все воскликнули: Сын Божий, будь поручителем, что от Твоей руки принимаем кира Константина, царя, и что будем защищать его и умрем за него. На следующий день, который был Великое воскресенье Пасхи, 24 апреля, индикта 14, на рассвете царь вышел с патриархом в ипподром, и там на переносном алтаре в присутствии всего народа патриарх сотворил обычную молитву, и затем царь короновал своего сына. И затем в процессии проследовали в Великую церковь два царя с двумя кесарями и тремя новелиссимами. После того, как проследовали цари, прошла и царица Ирина в сопровождении школ, несущих знамена, и вошла чрез подъем Халки в катихумении Великой церкви. В мае того же индикта раскрыт был заговор Никифора, кесаря и брата царя, в котором принимали участие некоторые спафарии и страторы, и другие царские мужи. И царь, собрав силенций в Магнавре, сообщил народу о том, что против него было говорено. Они единогласно потребовали предать смерти того и другого[34], хотя забыли клятвопреступники, в чем давали присягу отцу их: не допускать по смерти его насилий по отношению к его детям. Царь же, наказав заговорщиков и постригши их, сослал их в заточение и под стражу в Херсон и окрестные места».
