Владимир Большаков - Голубая звезда против красной. Как сионисты стали могильщиками коммунизма
Вольный каменщик Володя
….На вид лидер российских масонов был достаточно невзрачен и напоминал мне преподавателя с кафедры марксизма-ленинизма какого-то провинциального вуза. Лысеющий мужчина лет сорока с уже наметившейся «трудовой мозолью», нависавшей над плохо поглаженными брюками, в стоптанных и, видно, жавших ему ноги ботинках, он вызывал даже какую-то жалость к себе этой своей неухоженностью. Таких девушки не любят. После пресс-конференции я к нему подошел в надежде, что он все таки что-нибудь да расскажет о себе и своих «братьях» по российскому масонству Разговор у нас, однако, не заладился. Ему явно не понравилось, что я его сфотографировал в масонском президиуме, не испросив на то официального разрешения. Да и вопросы мои, судя по всему, его раздражали. Для начала, когда я попросил его представиться, в ответ услышал:
— Зовите меня Владимир. Зачем вам фамилия? Этого достаточно.
— Вы не думаете, что ваше стремление остаться анонимом достаточно наивно? Ведь я сделал снимок вашего президиума, в который вас, кстати, силой никто не затягивал. Сами пришли. В пресс-конференции участвовали. Чего вы боитесь? Я же снимок не для КГБ делал.
— Я КГБ не боюсь. Будьте уверены.
— Ну так назовитесь. В конце концов, страна должна знать своих героев.
— Я понимаю, что вычислить меня можно. Но все же — Владимир.
— Хорошо. Пусть будет «Владимир». Скажите, как вы пришли к масонству?
— По духу.
— А формально? Где вы стали масоном?
— В России.
— А масонство в России разве легализовано?
— Масонство в России легально.
— Это значит, что ваша ложа официально зарегистрирована, ваши руководители известны. Как во Франции, например?
— Наша заявка на регистрацию находится в мэрии Москвы.
— А зачем вам все это понадобилось?
— То есть?
— Масонство. Зачем оно вам? Хотите влиять на ход событий в России? На ее политику?
— Масонство — это, прежде всего филантропическое, философское движение. Оно направлено на то, чтобы улучшить человека, общество, тот мир, в котором мы живем. Это прежде всего философия, а не политика. Отсутствие политического начала — одно из условий нашего движения.
— Значит, в России уже существует целое масонское движение?
— Здесь — высокая степень абстракции. Движение не представлено кем-то конкретным, а является совокупностью нравственных устремлений людей. (Мне эта терминология напомнила то, что я слышал в Париже в масонских ложах, и подумал про себя, что Володя либо в России обучался философии на кафедре марксизма-ленинизма, либо прошел ускоренный курс молодого масона и имеет степень, по меньшей мере, Мастера).
— Но вы-то здесь, совершенно конкретно, в том числе в масонском президиуме, в руководстве…
— Если мы будем использовать только конкретные ситуации, мы, в общем-то, от истины уйдем очень далеко…
Насколько похожа у масонов, независимо от того, кто они по национальному происхождению, манера излагать свои мысли. Да и нет не говорить, черное и белое не называть…
Я пытаюсь вернуть «Владимира» на грешную землю и прошу его объяснить, как можно вывести за рамки политики его присутствие здесь, в Страсбурге, его избрание в руководство Европейской масонской конференции, которая границ не признает, и куда выше патриотизма ставит лояльность масонскому братству. И, как я догадываюсь, в российском споре между демократами и патриотами занимает совершенно четкую политическую позицию…
«Владимир» взрывается. Ему мой намек не нравится.
— Я должен со всей ответственностью заявить, — говорит он, — что наше движение глубоко патриотическое. Но если понимать под патриотизмом то, что человек бьется об стенку лбом и кричит, что он патриот, убивает себя и при этом раскалывает, уничтожает страну, в которой он родился, рвет на себе тельняшку и говорит, что он патриот, я вам скажу, что он не патриот, он мерзавец, безнравственный человек…
Масоны, как известно, тельняшек не носят. Господа демократы тоже. Для них человек в тельняшке — классовый антипод. Мне ясно, кто такой российский масон «Володя» Мне неудобно, оттого, что я заставил его, как говорится, «потерять лицо». И не хочется упускать случай понять, чем дышит российское масонство, в чем видит свои, как утверждает «Владимир» патриотические задачи? Он отвечает:
— В создании таких условий, которые бы сделали наш народ счастливым. Это и есть путь к патриотической истине.
Только что, буквально за несколько минут до нашего разговора господин Великий Магистр Великого Востока д-р Абержель рассказывал о том, как проводилось обучение масонских кадров для Восточной и Центральной Европы, как осуществляется масонское «шефство» над новыми ложами на Востоке Европы: «Мы принимаем у себя масонов из Центральной и Восточной Европы, показываем, как мы работаем, бываем у них, в их новых ложах…». И все это говорилось, как само собой разумеющееся, будто речь шла о международных клубах любителей эсперанто, а не о глобальной тайной организации, в которой состоят в равной степени политические деятели самых высоких рангов и сотрудники секретных служб разных стран. Может быть, именно они нам и будут теперь помогать искать путь к «патриотической истине»?
«Владимир», покончив с патриотизмом, решил мне, профану, разъяснить теперь все по части политики:
— Англичане говорят, что политика — слишком грязное дело, чтобы ей занимался кто-то кроме джентльменов. Политика, я признаю, необходима, но она всегда конъюнктурна. Это путь неизбежный, но ложный. Для нас главное другое — улучшить самих себя.
— То есть вы хотите нам, непосвященным, подать пример, но как мы узнаем об этом? Как вы сообщите русскому народу о ваших достижениях на ниве самоусовершенствования?
— Мы не намерены забираться на трибуну и провозглашать какие-то призывы. И не намерены забираться в Диогенову бочку и искать там, в одиночестве Истину, которая в полном объеме не достижима. Мы стремимся к другому. К тому, чтобы быть нравственными. Например, если бы вы были, допустим, литературным критиком и одновременно масоном, то в своей профессиональной деятельности, вы бы давали художественным произведениям соответствующую высоконравственную интерпретацию, не указывая, что это — масонская интерпретация.
— Иначе говоря, если перефразировать старый лозунг, речь идет теперь о масонизации всей страны? Но, простите, вам не кажется, что пропагандировать, таким образом, масонские идеи, используя к тому же служебное положение, это, по меньшей мере, безнравственно?
— Не кажется. Я говорю ведь о философском, объективном, деполитизированном начале. Надо уходить от оценочного, политизированного…
Его тянут за рукав: «Володя, нам пора. В другое место». И он уходит на какие-то новые встречи, где будет отрабатываться все та же задача, поставленная на страсбургской конференции — как российскому масонству стать тем самым «звеном» глобального масонского движения, в котором иной роли российские ложи, включая отделения Бнай Брит, никогда и не играли.
Уже начинало смеркаться, когда я уезжал из Страсбурга. До Парижа предстояло гнать по шоссе еще часов пять. В промежутке между облаками солнце зависло на мгновение, будто символический глаз в масонском треугольнике, а потом провалилось окончательно в черную тучу.
Ложи получают прописку
С 23 по 29 декабря 1988 г. в Москве гостила делегация французского отделения Бнай Брит в составе 21 человека во главе с президентом Марком Ароном. Первая ложа этого ордена была организована во время визита. Состоялось ее официальное открытие в Москве. Разрешение на это было получено лично от Горбачева по ходатайству главы этого ордена Г. Киссинджера. Главу делегации принимали на самом высшем уровне — Президент СССР М. Горбачев и А. Лукьянов, Председатель Верховного Совета СССР. К маю 1989 г. в этой ложе состояли 63 члена. К тому же времени были учреждены еще две ложи в Вильнюсе и Риге, а впоследствии в Петербурге, Киеве, Одессе, Нижнем Новгороде, Новосибирске. В 1989 г. председателем московской ложи Бнай Брит и представителем Бнай Брит в Советском Союзе стал Александр Шмуклер, впоследствии эмигрировавший в США. Бнай Брит добилась разрешения для раввинов из других стран беспрепятственно посещать СССР.
В апреле 1989 делегация Бнай Брит посещает Ригу и Вильнюс, где и проводит церемонию основания лож Бнай Брит. В августе 1989 г. состоялось специальное решение Международного Совета Бнай Брит в Стокгольме о внедрении лож Бнай Брит в странах Восточной Европы. В октябре группа Бнай Брит во главе с писателем Леоном Урисом и Михаэлем Найдичем посещают Ленинград, Москву и Ригу с тем, чтобы организовать обучение еврейской молодежи. А уже в декабре создается новая организация — Конгресс организаций и еврейских общин Советского Союза. В здании факультета журналистики МГУ открывается Еврейский Университет и при нем книжная лавка. В октябре 1990 г. Бнай Брит открывает и свои первые официальные бюро, но не в Москве, а в Ленинграде, где находится старинный Еврейский Университет, как и еврейская школа Хабад. Соответствующие школы и постоянно действующие семинары открываются в Москве, Петербурге, Риге, Киеве, Вильнюсе, Уфе, Биробиджане и других городах.
