Владимир Лобов - Военная хитрость
Военная хитрость и внезапность являются факторами временными. Период их действия на противника ограничен лишь тем временем, в течение которого одна из противоборствующих сторон осуществляет подготовленные внезапные действия на него, а также временем, когда противоположная сторона (противник) применяет свою хитрость и находит эффективные меры для ослабления последствий неожиданных для себя действий. Длительность действия военной хитрости и внезапности может быть увеличена посредством подготовки и применения целой цепи военных хитростей, связанных единым планом и затрудняющих реакцию противника.
Подытоживая теоретические рассуждения на тему военной хитрости и ее результатов, в частности, такого явления, как внезапность, отметим, что вооруженная борьба является лишь одной из областей их применения. Хитрость может применяться и для достижения внезапности в противоборстве, протекающем в других сферах: экономической, политической, технологической и т.д.
Рассмотрим теперь проблему неожиданности, тесно связанную с внезапностью. Созданная одной из противоборствующих сторон внезапность отражается в сознании другой стороны и воспринимается ею как неожиданность. Степень неожиданности показывает, насколько правильным было предвидение одной стороны и насколько прогноз развития боевой обстановки другой стороны разошелся с реальностью. Чем больше это расхождение, тем сильнее неожиданность, тем эффективнее внезапность.
Управлять — это значит предвидеть. Заложенная в неожиданности информация в «сыром виде» для целей управления непригодна. Она требует дополнительной оценки времени и действий, которыми и будет определяться период действия созданной противником внезапности. Острый дефицит времени, необходимость в кратчайшие сроки выработать решение, довести его до войск повышают возможность всякого рода ошибок. Очевидно, это имел в виду Л. Рендулич, который считал, что «действия, предпринимаемые противником внезапно, могут... помешать спокойно оценить обстановку и, наконец, ослабить силу решения».
Неверный прогноз, недостаточный учет имеющихся данных, а может быть, и их отсутствие, неготовность, незнание, неумение, беспечность — все то, что можно, на наш взгляд, назвать субъективной дезориентацией, лежит в основе рождения неожиданности из внезапности. От противника каких-то действий не ожидали, а вот он их-то и совершил. Почему-то он сумел их совершить, и почему-то кто-то их не ожидал.
Особенно отчетливо роль субъективной дезориентации как условия возникновения неожиданности прослеживается на примерах, связанных с начальным периодом войны. Приведем оценку действий французского генерального штаба в начале Первой мировой войны, данную маршалом Б. М. Шапошниковым: «Как известно, план Шлиффена был отчасти построен на... внезапности и в действительности смешал карты Жоффра в пограничном сражении. Мы бы не стали против этого возражать, если бы не мираж, не предвзятость были заложены в мозг французского генерального штаба. История действительно подтверждает, что план наступления немцев через Бельгию был давно известен и даже учитывался в плане Мишеля. Если французскому генеральному штабу времен 1914 года угодно было заранее засорить себе мозги доктриной наступления и ложными представлениями о плане развертывания германских армий, то в этом мы меньше всего видим выгоды внезапности». Как видим, неожиданность может возникнуть не только как результат военной хитрости противника, примененной им с целью достижения внезапности, но и из-за своей собственной беспечности и различного рода собственных оплошностей. Неожиданность и ее причины гораздо шире, чем влияние внезапности противника.
Необходимо рассмотреть также такой аспект, как связь неожиданности с психическими явлениями.
Наш соотечественник П. Симанский, исследовавший панику в войсках, писал: «...Люди всегда теряют голову, когда случится что-то, чего они совершенно не ожидали...; на войне это правило, решающее все битвы и все дела».
Интересное высказывание советского военачальника Н. Н. Петина приводится в книге М. Н. Тухачевского: «Задача войны — разгром противника, но каким путем? Не путем поголовной резни, бойни, а путем психологического воздействия на массу, внушения ей мысли о бесплодности и бесцельности дальнейшего сопротивления и необходимости покориться воле противника. Достигнуть этого в рамках стратегии и тактики скорее всего можно маневром (от франц. — уловка, ловкий прием), который производит ошеломляющее, всесокрушающее впечатление своими молниеносными ударами, если последние наносятся неожиданно в наиболее уязвимые пункты неприятельского расположения».
Неожиданность может вызвать целый спектр психических явлений — от растерянности до паники. При этом чем выше степень неожиданности, тем более серьезными психологическими последствиями она сопровождается. Психологи уже установили эту зависимость. Так, великий русский ученый В. М. Бехтерев еще в 1908 году писал: «Паника — это есть подавляющий фактор, развивающийся при каком-либо неожиданном впечатлении угрожающего характера и с необычайной быстротой распространяющийся путем психологического влияния на множество лиц; это есть нечто такое, что охватывает, подобно острейшей заразе, почти... целую массу лиц чувством неминуемой опасности...».
Однако было бы неверно утверждать, что неожиданность в обязательном порядке сопровождается негативными психическими явлениями. Она лишь создает предпосылки к их возникновению, приводя в действие подсознательные процессы. Если сознание не готово к подавлению этих процессов, оно попадает в их власть. В противном случае работа подсознания нейтрализуется усилием воли. Именно неготовность сознания, неустойчивость психики и являются благодатной почвой для воздействия фактора неожиданности.
Завершая краткий анализ явления неожиданности, предложим вариант его определения: под неожиданностью следует понимать вызванную субъективной дезориентацией неготовность человека (коллектива) к восприятию определенных событий в процессе их появления и последующего развития.
Понимание причин и условий возникновения неожиданности, сущности этого явления дает возможность рассмотреть некоторые возможные пути ее предотвращения.
Понятно, что самым радикальным средством предотвращения неожиданности является сведение к минимуму субъективной дезориентации. Эта задача комплексная, поскольку затрагивает сферы подготовки и повышения квалификации командных кадров, обучения и воспитания личного состава, его физической и психологической натренированности, оперативной и боевой подготовки штабов и войск, развития военной теории и укрепления ее связи с практикой и т.д.
Предотвращение неожиданности тесным образом связано с вопросом противодействия (недопущения) внезапности со стороны противника. Каким образом можно воздействовать на противника, чтобы максимально воспретить создание им внезапности и ослабить последствия неожиданности его действий по отношению к себе? Ответ на этот вопрос вытекает из сущности самого явления и может быть выражен так: противодействуя внезапности, следует оказать достаточно эффективное воздействие на ее истоки — потенциал, субъективную ориентацию и военную хитрость противника, которыми она создается.
Наиболее очевидным и апробированным методом недопущения внезапности является физическое и моральное воздействие на ее потенциал, на ее источник. Самым эффективным способом такого воздействия было и остается подавление или уничтожение материальной основы внезапности. Эта цель достигается традиционными для военного дела приемами — уничтожением и подавлением его оружия, военной техники, в первую очередь массового поражения, высокоточного оружия и основной группировки войск противника.
Противодействовать неожиданности возможно также путем воздействия на субъективную ориентацию противника и на процесс его военной хитрости. В этой ситуации в качестве непременного условия предотвращения неожиданности выступает, на наш взгляд, военная хитрость.
Недопущение внезапности со стороны противника как предотвращение неожиданности представляет собой процесс столь же естественный, сколь и создание противником внезапности с целью достижения неожиданности у противника. То есть военной хитрости создающего внезапность противопоставляется военная хитрость предотвращающего неожиданность. Отсюда возникло такое выражение, как «перехитрить». Следовательно, тот, кто с помощью военной хитрости готовит внезапное применение своих сил и средств, должен позаботиться о предотвращении неожиданных действий со стороны того противника, против которого замышляется внезапность. И наоборот, предотвращающий неожиданность должен своей военной хитростью создавать внезапность. В этом и состоит суть диалектической взаимосвязи военной хитрости, обеспечивающей внезапность, и военной хитрости, предотвращающей неожиданность.
