Дэвид Гланц - Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году
Немецкими офицерами ведется усиленная разведка наших границ.
Из Вены докладывают, что призывают офицеров, знакомых с Галицией и Польшей.
На территории Чехии и Молдавии созданы резервные группы офицеров Верховного Командования из войск, освободившихся из Югославии. Одновременно восстановлена группировка общим числом в 10 дивизий, которая дислоцировалась там до войны с Югославией.
ВЫВОДЫ
1. За два месяца количество немецких дивизий в прифронтовой зоне напротив СССР увеличилось на 37 дивизий (со 70 до 107). Из этого числа количество танковых дивизий увеличилось с 6 до 12 дивизий. Вместе с румынской и венгерской армиями это составляет около 130 дивизий.
2. Необходимо рассчитывать на дальнейшее подкрепление немецких войск, сосредоточенных напротив СССР, за счет войск, освободившихся из Югославии, и их группировки в районе протектората [Словакии] и на территории Румынии.
3. Вероятно дальнейшее подкрепление немецких войск на территории Норвегии, группировки на севере Норвегии, которая в перспективе может быть брошена против СССР через Финляндию и по морю.
4. В настоящее время немецкие войска, доступные для боевых действий на Ближнем Востоке, равняются 40 дивизиям, из которых 25 находятся в Греции и 15 в Болгарии. С той же целью сосредоточено до 2 парашютных дивизий для вероятного использования в Ираке.
Начальник разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии [Голиков]».[519]Анализ Голикова, несомненно, побудил начальника Генерального штаба Жукова выдвинуть свое знаменитое теперь предложение от 15 мая нанести упреждающий удар против Гитлера. Однако данное предложение было, вероятно, лишь одним из многих, сделанных в течение 1941 года. Оно хорошо вписывается в контекст советского стратегического планирования, в особенности опыта январских военно-штабных игр, и отвечает обязательной задаче Генерального штаба по прогнозированию и планированию на случай чрезвычайных обстоятельств.
Озаглавленный «Предложения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза председателю Совета Народных Комиссаров от 15 мая» и подписанный совместно Тимошенко и Жуковым, этот документ начинался с заявления:
«Учитывая, что Германия, в настоящее время мобилизует свои силы и тыловые службы, она имеет возможность предупредить наше сосредоточение и нанести неожиданный удар. Для того, чтобы избежать такой ситуации, я считаю, что необходимо не отдавать инициативу в руки немецкого командования, а предупредить вражеское сосредоточение и атаковать немецкую армию в тот момент, когда она находится в процессе концентрации и еще не успела организовать фронт и взаимодействие сил».[520]
Далее доклад обусловливал стратегические цели предлагаемой операции, которой предназначалось разгромить и уничтожить около 100 немецких дивизий, собираемых на востоке Польши.[521] По подсчетам Жукова, атакующие советские войска в количестве 152 дивизий столкнутся с примерно 100 немецкими дивизиями.
Доклад Жукова предполагает следующие выводы. Во-первых, он подтверждает точность представленного 5 мая Голиковым анализа разведданных. Во-вторых, совершенно ясно, что сосредоточенных на 15 мая советских сил было недостаточно для проведения такого наступления. Вместе взятые Западный и Юго-Западный фронты насчитывали лишь около 102 дивизий. Стратегический второй эшелон и резервные войска тогда только начинали развертывание и прибыли бы в западные приграничные округа частями между началом июня и июлем. К тому моменту, когда было бы достигнуто требуемое Жуковым соотношение сил (к началу июля), численность немецких войск тоже возросла бы.
Жукову понадобилось бы 60 дней, чтобы достичь необходимого соотношения сил — но к тому времени, учитывая успешность немецкой разведки, противник определенно бы заметил советские приготовления и стал бы соответственно действовать. В-третьих и наиболее важных, как ясно указывают документальные свидетельства, Красная Армия была не в состоянии начать столь амбициозное наступление, и Сталин это знал. И, наконец сама история свела на нет важность этого зловещего исторического «что, если бы?» Немецкое нападение 22 июня сделало любые предполагаемые советские действия не имеющими ни малейшего значения.
Более того, несмотря на то, что теперь это предложение Жукова хорошо известно, нет никаких указаний, что Сталин когда-либо ознакомился с ним.[522] Учитывая же реакцию Сталина на существующую разведывательную информацию, сомнительно, чтобы он уделил этому докладу хоть какое-то внимание, даже если и читал его.
С середины мая по начало июня 1941 года немецкая разведка продолжалась по обе стороны границы, и ее деятельность была во многом замечена советской разведкой. 2 июня Брестский погранотряд доложил, что немецкие войска готовят понтоны, плоты и лодки на многих участках реки Западный Буг. В тот же день Главное управление пограничных войск НКВД доложило, что «80–88 пехотных дивизий, 13–15 моторизованных дивизий, 7 танковых дивизий и 65 артиллерийских полков и других частей» были сосредоточены поблизости от западной границы (в апреле и мае). Через три дня Управление получило информацию, что «почти ежедневно в Яссы, Ботошани и другие области прибывают 200 вагонов с боеприпасами, военным снабжением и продовольствием. Все припасы концентрируются вдоль железной дороги на временных полевых складах под навесом». Одновременно противник усиливается артиллерией и пулеметами вдоль всей границы с «полной организацией телефонной связи между батареями и командными и наблюдательными постами».[523]
Когда начались жаркие июньские дни, указания на скорое нападения умножились. К 10 июня были полностью отмобилизованы немецкие и финские войска вдоль советско-финской границы, а гражданское население переведено в тыл. 17 июня немецкие суда начали покидать советские порты, а на следующий день начали потоком поступать донесения об окончательном выдвижении немецких войск на исходные позиции для нападения вдоль всей границы. Жуков записал одну версию реакции Сталина на эти донесения:
«13 июня С.К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И.В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия.
И. В. Сталин сказал:
— Сейчас этого делать не следует, мы готовим сообщение ТАСС и завтра опубликуем его.
— Ну, что? — спросил я.
— Велел завтра газеты читать, — раздраженно сказал С.К. Тимошенко и, поднявшись из-за стола, добавил: — Пойдем обедать.
14 июня в нашей печати было опубликовано сообщение ТАСС. В нем говорилось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью заявления о приближающейся войне между Советским Союзом и Германией не имеют никаких оснований, так как не только Советский Союз, но и Германия неуклонно соблюдают условия советско-германского договора о ненападении, и что, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на Советский Союз лишены всякой почвы.[524]
Когда советский народ читал это оптимистическое сообщение ТАСС, фашистские генералы, собравшись в кабинете Гитлера, докладывали ему о полной готовности немецких войск к нападению на Советский Союз.
На другой день мы были у И.В. Сталина и доложили ему о тревожных настроениях и необходимости приведения войск в полную боевую готовность.
— С Германией у нас договор о ненападении, — сказал И.В. Сталин. — Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз — это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые.
Нарком обороны С.К. Тимошенко попробовал возразить:
— Ну а если это все-таки случится? В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим западным границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена.
— Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?
Затем И.В. Сталин все же спросил:
— Сколько дивизий у нас расположено в Прибалтийском, Западном, Киевском и Одесском военных округах?
