Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»
Все эти обстоятельства (за исключением последнего) были выявлены в ходе полигонных испытаний, а также в результате обследования советскими специалистами поврежденных в бою бронекорпусов Ил-2. О том же свидетельствуют и фронтовики; так, факт раскалывания бронебойным снарядом «мессера» 12-мм задней бронеплиты «ила» зафиксирован в дневниковой записи воздушного стрелка 198-го штурмового авиаполка 233-й штурмовой авиадивизии 1-й воздушной армии Западного фронта Г. Доброва за 13 июля 1943 г.201 Бывший летчик той же части А.Н. Ефимов описывает ряд эпизодов, когда снаряды «мессершмиттов» и «фокке-вульфов» пронизывали бронекапот штурмовика и выводили из строя двигатель202. Поэтому высокие оценки бронирования Ил-2 – даже те, которые давались немецкими участниками войны203, – должны быть признаны, по меньшей мере, преувеличенными.
Но почему такие оценки все-таки давались? И как быть с указанием Р. Толивера и Т.Дж. Констебля на то, что немецкие летчики неоднократно наблюдали, как их снаряды отскакивают от бронекорпуса Ил-2?204 Последнее вполне объяснимо: по-видимому, речь идет о случаях, когда угол встречи с броней оказывался слишком малым и снаряды рикошетировали. А таких случаев должно было быть немало. Ведь еще в 1942 г. – первой половине 1943 г. (а именно к этому периоду относятся свидетельства, приводимые Толивером и Констеблем) «мессершмитты», как правило, атаковали Ил-2 сзади и немного сбоку, пытаясь поразить при этом мотор и летчика. В результате – судя по пробоинам в бронекорпусах Ил-2, списанных зимой 1942-го – весной 1943-го, – угол между направлениями полета «ила» и «мессера» почти всегда не превышал 20°205, так что от продольной брони Ил-2 снаряды действительно часто должны были отскакивать. Особенно от бронекапота с его плитами двойной кривизны; по-видимому, именно о таких случаях вспоминает ветеран 210-го штурмового авиаполка Г.Ф. Сивков: «Первое время при встречах с «илами» немцы били прямо по носовой части фюзеляжа. Некоторые расходовали весь боезапас, а штурмовик продолжал полет»206 (приобретая, добавим, у врага репутацию «бетонного бомбардировщика» (Zementbomber)207 и самого «трудносбиваемого» из советских самолетов). Скорее всего, именно после таких случаев в 54-й истребительной эскадре люфтваффе в 1941 г. и сложилось мнение о том, что Ил-2 «очень трудно сбить при атаке сзади из-за превосходного бронирования», а в 51-й (в ноябре 1941-го) – что 15-мм пушка MG151/15 малоэффективна против Ил-2208.
Но стоило только немецкому истребителю атаковать штурмовик под бóльшим углом к направлению его полета, т. е. зайти покруче сбоку, – и броня «цементбомбера» переставала казаться неуязвимой… В этом, в частности, наглядно убедился 8 ноября 1941 г. обер-фельдфебель Г. Кайзер из III группы 77-й истребительной эскадры, действовавшей тогда в Крыму. После того как 7-го он не сумел сбить Ил-2, продемонстрировать ему эффективные приемы уничтожения штурмовиков взялся сам генерал-инспектор истребительной авиации люфтваффе полковник В. Мёльдерс. «Стремительный вираж, – вспоминает Кайзер, – и под углом 30° [а не 20° или меньше! – А.С. ] его очередь впивается в русский штурмовик в районе кабины. Неприятельский самолет тут же вспыхнул и упал. В следующий момент раздался его голос: «Видел, как я сделал это? Атакуй следующего!»
Я выполнил его прием, и Ил-2 врезался в землю. «Повтори!» Почти как в учебном бою: тот же заход на цель, короткая очередь, и третий штурмовик падает горящим»209.
То, что наилучшие результаты при атаках на Ил-2 дает заход сбоку со стрельбой по бортам кабины, выяснили в конце концов и пилоты 54-й истребительной эскадры210. Однако первоначальное разочарование, испытанное немецкими летчиками при ведении огня по Ил-2, было, по-видимому, слишком сильным. Только этим можно объяснить тот факт, что преувеличенные представления о неуязвимости «бетонного бомбардировщика» оказались весьма живучи и прочно закрепились в послевоенной зарубежной литературе.
Что же касается немецких зенитчиков, то они тоже били по Ил-2 не из пулеметов, а из 20– и 37-мм автоматических пушек, а кроме того, их снаряды попадали в штурмовик, как правило, почти строго сбоку. Как показало обследование советскими специалистами бронекорпусов, поврежденных немецкими зенитками, угол встречи зенитного снаряда с броней «ила» в большинстве случаев составлял не менее 65–70° в горизонтальной плоскости и не менее 75–80° – в вертикальной211. Несомненно, именно поэтому снаряды зениток пробивали броню «горбатых» почти вдвое чаще, чем снаряды немецких истребителей212, атаковавших преимущественно сзади. (Сказывалось, конечно, и то, что немецкие зенитчики применяли, наряду с 20-мм, и 37-мм калибр).
Правда, воевавший в 504-м и 893-м штурмовых авиаполках И.И. Пстыго утверждает, что пронизать броню Ил-2 могли лишь бронебойные, но отнюдь не осколочные снаряды 20-мм зениток213. Однако В.И. Перов и О.В. Растренин, ссылаясь на результаты обследования поврежденных в бою бронекорпусов «илов», а также на результаты полигонных испытаний, указывают, что по своему поражающему действию снаряды 20-мм зенитных орудий практически ничем не отличались от снарядов 20-мм авиапушек214, – а у последних, как мы видели, броню штурмовика проламывали и осколочно-фугасные боеприпасы. Эти же авторы приводят и фотоснимок пробоин, проделанных в бортовой броне Ил-2 осколочно-фугасным снарядом 20-мм зенитки. Так что утверждение И.И. Пстыго (как и утверждение В. Швабедиссена о том, что броня Ил-2 «выдерживала попадание малокалиберных зенитных снарядов»215) может считаться верным только для тех случаев, когда угол встречи зенитного снаряда с броней оказывался слишком малым. Другое дело, что такие случаи были отнюдь не единичны. Их наблюдал, например, прикрывавший весной 1945 г. «горбатые» над Данцигом летчик 12-го истребительного авиаполка ВВС ВМФ В.А. Тихомиров; по-видимому, именно такой случай наблюдал в октябре 1941 г., во время удара Ил-2 по аэродрому Молвотицы южнее Демянска, и немецкий военный врач Х. Киллиан: «Артиллеристы палят из пушек трассирующими снарядами малого калибра, снаряды попадают в цель, но отлетают в стороны, это хорошо видно»216. Знаменитый немецкий летчик-пикировщик Х.-У. Рудель, чей аэродром под Белгородом Ил-2 атаковали во второй половине июля 1943 г., тоже видел, как «20-мм зенитные снаряды отлетают от брони русских штурмовиков»217.
В общем, бронирование Ил-2 могло выручить его лишь при попадании снаряда в бронеплиту под очень малым углом. Правда, бронекорпус, не разрушавшийся при вынужденной посадке «на брюхо», спас жизнь многим летчикам сбитых штурмовиков, но это уже другой вопрос – о потерях летчиков. А.Н. Ефимов отмечает также «успокаивающее» психологическое воздействие бронирования на пилота: «[…] Чувствуешь себя отгороженным от всех опасностей. Впечатление надежности кабины и самолета не покидало и в полете. Весь лик машины вызывал боевой подъем, помогал подавлять чувство опасности под огнем противника»218. Последнее, несомненно, должно было повышать эффективность действий пилота при атаке цели. Однако и это не может заслонить тот факт, что броня Ил-2 не была надежной защитой от огня немецких истребителей и зенитных орудий.Впрочем, будь даже эта броня непробиваемой, ее все равно обесценивало бы то обстоятельство, что «летающий танк» был чуть ли не наполовину деревянным. Из-за нехватки алюминия вся хвостовая часть фюзеляжа Ил-2 с килем, а у машин выпуска 1942-го – начала 1944 г. еще и обшивка (а иногда и силовой набор, за исключением лонжеронов) консолей крыла219 были выполнены из дерева – и отличались поэтому низкой стойкостью к попаданиям снарядов. «Если снаряд «Эрликона» [20-мм зенитки. – А.С. ] попадал в Ил-2 с металлическим крылом, – свидетельствует Г.Ф. Сивков, – он делал пробоину диаметром до 200 мм с рваными краями. Самолет при этом продолжал спокойный полет. Если такой снаряд попадал в деревянное крыло, разрушалось до 30 % обшивки и сразу возникал сильный крен. С трудом можно было удержать машину в горизонтальном полете»220. А деревянную хвостовую часть фюзеляжа «ила» 20-мм зенитные снаряды часто «буквально перепиливали» пополам…221 Именно по деревянным частям штурмовика – стремясь «отбить хвост и плоскости» – били из пушек и многие немецкие летчики-истребители. Так, в 54-й истребительной эскадре люфтваффе пришли к выводу о том, что наилучшие результаты в борьбе с Ил-2 (наряду со стрельбой по бортам кабины) дает ведение огня сверху по крыльям. А в 1944-м ее FW190 старались бить по деревянному фюзеляжу «илов»222.
В этой связи следует остановиться на значении такого – едва ли не чаще всего прославляемого в отечественной литературе – качества Ил-2, как высокая живучесть конструкции. Действительно, ильюшинский штурмовик мог, судя по всему, выдержать больше попаданий пуль и снарядов, нежели другой самолет таких же размеров и с такой же полудеревянной конструкцией. Именно этой хорошей для полудеревянного самолета общей живучестью конструкции (а не мифическим «сильным бронированием») надо, в частности, объяснить утверждение бывшего командира 9-й зенитно-артиллерийской дивизии вермахта В. Пикерта о нечувствительности Ил-2 к попаданиям бронебойных снарядов 20– и 37-мм зениток223. Но по сравнению с цельнометаллическими машинами живучесть «горбатого» следует признать все-таки недостаточной.
