Сергей Соловьев - Учебная книга по Русской истории
По настоянию Миниха жалованье иностранных офицеров сравнено с жалованьем русских.
В июле 1731 года но предложению того же Миниха учрежден был в Петербурге кадетский корпус из 200 воспитанников, но после было число увеличено до 360; корпус этот не был чисто военно-учебным заведением: воспитанники его одинаково поступали в военную и гражданскую службу, а некоторые, имевшие особенную склонность к наукам, moiah совершенствоваться в них у профессоров Академии наук; военными упражнениями занимали кадет только один день в неделю, "дабы в обучении другим паукам препятствия не было". Обучали грамматике, правильному в письме складу и стилю, риторике, юриспруденции, морали, геральдике, арифметике, геометрии, фортификации, артиллерии, географии, истории (универсальной и истории немецкого государства, a не русской).
Средства к просвещению мало-помалу усиливались, но далеко не в такой еще степени, чтоб следствия его могли быть ошуштсльны в обществе. Извне много было блеска, роскоши, но под этим нненшим лоском скрывалось еще много грубости нран-ственнои. Возможность такого характера, каким отличался Волынский, возможность его поступка с Трсдьяковским всего лучше обрисовыпает нам общество.
Полуобразованность всего лучше высказывалась в этой страсти к щутам, которые наполняли дворец и домы вельможеские, в страсти к удовольствиям балаганным, к штукам2, какою был, например, знаменитый Ледяной дом, построенный во время жестокой зимы 1740 года для празднования свадьбы придворного шута; Тредьяковский должен был участвовать, в этом шутовстве, сочинил для нею нелепые, непристойные стихи. Такую роль играл академик в Петербурге, а какую роль играли несчастные медики в полках, узнаем из донесения армейского доктора архиатеру (главному медику) Фишеру:
"Штаб-офицеры лекарей хотят иметь совершенно в своей команде, употребляют их вместо камердинеров, заставляют парики расчесывать, а если лекарь пред своим штаб-офицером не захочет показать излишней услужливости и раболепства, то на него нападают, по произволу штрафуют и бесчестят, а которые лекаря у штаб-офицеров в страхе или милости, употребляются вместо камердинеров, такие докторов не слушаются и должностию своею пренебрегают, к больным не ходят, а живут больше при домах штаб-офицерских, другие же, обиженные штаб-офицерами служить не хотят".
В Малороссии в начале царствования Анны Апостол спокойно гетманствовал до смерти своей, случившейся в 1734 году; преемника ему не дали, а, правление поручено было коллегии из шести членов - троих великороссиян и троих малороссиян.
6. Дела внешние. Внешними делами при Анне управлял Остерман.
Австрия и Франция наперерыв искали союза с Россией; Остерман убедил императрицу, что австрийский союз гораздо полезнее, ибо Австрия ближе к России и может помогать ей в делах польских и турецких, тогда как от далекой Франции нельзя ждать деятельной помощи. На востоке Россия отказалась от плана Петра Великого относительно утверждения на берегах Каспийского моря: в начале 1732 года были возвращены Персии завоеванные у нее Петром провинции, которые по нездоровому климату своему были кладбищем для русского войска. В следующем 1733 году умер Август II, король польский; Россия и Австрия, действуя заодно, хотели видеть преемником Августа сына его, Августа III, курфюрста саксонского, который обещал русскому правительству действовать согласно с ним относительно Курляндии и стараться о том, чтоб Польша отказалась от своих притязаний на Лифляндию. Противником Августа был старый соперник отца его Станислав Лещинский, который теперь вследствие брака своей дочери Марии с французским королем Людовиком XV поддерживался Франциею.
Лещинский был провозглашен королем, но приближение русского войска под начальством Ласси заставило его удалиться из Варшавы в Данциг. Пользуясь этим, саксонская партия провозгласила Августа, и Ласси пошел осаждать Станислава в Данциге, но, имея очень мало войска, не мог действовать с успехом. В России нашли, что дело идет очень медленно под Данцигом, и на смену Ласси послали Миниха. И Миних при тех же средствах, какие были у Ласси, не мог скоро подвинуть дела, но когда к нему на помощь подошли сухопутное войско и флот, привезший запасы и артиллерию, то Лещинский бежал и Данциг сдался.
Осада этого города, продолжавшаяся 135 дней, стоила русским более 8000 человек.
Скоро для Миниха представилось более блистательное поприще в войне с Турциею, начатой в союзе с Австриею по поводу крымских набегов; Ласси овладел Азовом; в 1736 году Миних взял Перекоп и страшно опустошил всю западную часть полуострова до самого Бахчисарая; в 1737 году Ласси опустошил восточную часть Крыма, и Миних взял Очаков, в 1739 Миних одержал блистательную победу при Ставучанах, взял Хотин, перешел Прут, хвалясь, что позорный Прут сделал славным, намеревался уже перейти за Дунай. Эти блистательные успехи стоили, однако, очень дорого: походы были трудные, степные, а Миних вовсе не отличался способностью беречь людей. Как трудны были эти степные походы, можно видеть из того, что войско должно было везти с собою воду и дрова.
В то время как Миних торжествовал над турками, Австрия терпела постоянные неудачи и требовала мира, но кроме неудач на склонность Австрии к миру имело влияние еще французское золото. Неравнодушные к нему министры австрийские начали представлять императору Карлу VI, что русская армия, исповедующая греческую веру, гораздо опаснее для наследственных владений австрийского дома, чем турецкая, потому что большая часть подданных австрийских в Трансильвании, Венгрии, Кроации, Далмации, Истрии исповедуют одну веру с русскими.
Наконец, европейские державы беспокоились, чтоб русские не проникли до Константинополя и не захватили левантской торговли. Австрия приняла посредничество французского посланника в Константинополе Вилльнева; императрица Анна, не видя помощи от союзников, слыша, что персы также хотят заключить мир с турками, устрашенная сильным уроном в войске и обеспокоенная несогласием между предводителями его, сильно желала мира, лишь бы уничтожены были условия постыдного Прутского договора. Мир был заключен в Белграде в сентябре 1739 года: Австрия сделала Турции важные уступки, Россия ничего не приобрела, кроме куска степи между Бугом и Днепром, да еще было постановлено, что турки сроют Азов до основания. Так кончилась война, в которой погибло 100 000 русского войска.
Но в то время как Миних побеждал турок, Бирон без всяких побед и трудов сделался герцогом курляндским. В 1737 году умер последний из Кетлеров, Фердинанд. Узнавши о его смерти, петербургский двор приказал русскому войску из Риги вступить в Курляндию, чтоб поддержать избрание в герцоги Бирона, и Бирон был избран большинством голосов курляндского дворянства, которое прежде не соглашалось признать его дворянином курляндским.
7. Бирон-правитель и кончина императрицы. Новый герцог не поехал в Курляндию, остался в России, где хотел упрочить свою власть и на будущее время. Императрица Анна отказалась вступить в брак и для упрочения русского престола в потомстве царя Иоанна Алексеевича выдала племянницу свою принцессу мекленбургскую (дочь герцога Леопольда и царевны Екатерины Ивановны) за Антона Уяьриха, принца брауншвейг-люнебургского; от этого брака в августе 1740 года родился сын Иоанн, который и назначался наследником престола.
Между тем в императрице обнаружились признаки опасной болезни. 5 октября с нею случился сильный припадок. Тут Бирон начал хлопотать, чтоб ему быть регентом во время малолетства Иоанна, и нашел поддержку в кабинет-министрах князе Черкасском и Бестужеве-Рюмине, потом в Минихе; особенно хлопотал возвышенный Бироном Бестужев-Рюмин. В совещании, на которое кроме кабинет-министров были приглашены и другие знатные лица, решили, что нет никого способнее Бирона управлять государством, и определили просить императрицу, чтоб она согласилась на желание народа, приказала герцогу курляндскому управлять государством до совершеннолетия Иоанна, т. е. до 17 лет; просьба была исполнена.
17 октября 1740 года императрица скончалась 46 лет or роду, и все спокойно присягнули импортеру Иоанну и регенту герцогу курляндскому.
2 От hvm. Stuck (пьсса, спектакль).- Примеч. ред.
ГЛАВА XLIV
ПРАВЛЕНИЕ БИРОНА И АННЫ ЛЕОПОЛЬДОВНЫ
С первых же дней оказалось, что Бирон не крепок на своем регентстве.
Бирона терпели как временщика, из уважения ко власти, его возвысившей, теперь не хотели терпеть его как правителя. Поднялся сильный ропот, когда в церквах после императора, его матери и цесаревны Елисаветы Петровны начали поминать неправославного Бирона. По ночам народ начал сталпливаться в разных местах; драгуны разогнали безоружные толпы, но гвардия была против Бирона и громко, публично высказывала свое неудовольствие, свои угрозы. Замысел отделаться от Биропа гражданским путем, как в 1730 году отделались от верховников.
