Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том II)
XXVII. В это царствование было несколько других процессов, которые заслуживают упоминания только по имени обвиняемых. Это были: в 1629 году процесс дона Хуана Санса де Латраса, графа д'Атареса; в 1660 году процесс дона Хаиме Фернандеса де Ихары, герцога Ихары. Оба разбирались сарагосской инквизицией. Эти вельможи были обвинены в произнесении еретических тезисов; но улики, несомненно, были недостаточны, так как даже не было постановления о заключении в тюрьму оговоренных. Третий процесс - дона Педро д 'Арруэго, сеньора де Лартоса, - относится к 1634 году. Этот испанец был оговорен как склонный к суевериям и лжебесноватый. Четвертый процесс был возбужден против Мигуэля Човера, который убил дома Хуана де Лесаэта, сарагосского инквизитора, имевшего близкую связь с его женой. Это событие относится к 1647 году. Обвиняемому пришлось много вытерпеть в тюрьме. Он избежал виселицы, отрицая факт, в котором его обвиняли, даже под пыткой, которой он подвергался несколько раз. Я видел в Сарагосе эти четыре процесса и множество других, о которых я не счел нужным говорить, чтобы не выйти из границ моего труда.
Глава XXXIX
ОБ ИНКВИЗИЦИИ В ЦАРСТВОВАНИЕ КАРЛА II
Статья первая
ПРОЦЕСС КОРОЛЕВСКОГО ДУХОВНИКА
I. Карл II наследовал своему отцу 17 сентября 1665 года, в четырехлетнем возрасте, под опекой и регентством своей матери Марии-Анны Австрийской. Этот государь умер 1 ноября 1700 года после тридцатипятилетнего царствования. Главным инквизитором в это царствование после дома Диего де Арсе был кардинал дом Паскаль Арагонский, архиепископ города Толедо, которого назначила королева; но он недолго занимал эту должность, потому что королева отставила его, доверив его полномочия своему духовнику, отцу Иоганну Эбергарду Нитгарду, немецкому иезуиту. Он вступил в должность в 1666 году и покинул службу через три года по приказу регентши. Он был замещен домом Диего де Сармиенто де Вальядаресом, епископом Овиедо и Пласенсии, который управлял инквизицией до своей смерти, происшедшей 23 января 1695 года. В том же году его заместил дом Хуан Томас де Рокаберти, архиепископ Валенсии и генерал ордена доминиканцев. Он умер 13 июня 1699 года. Королева поставила во главе инквизиции кардинала дома Альфонсо Фернандеса де Кордова-и-Агиляра, не отправлявшего обязанностей, к которым был призван, ввиду смерти вскоре после назначения. Обязанности главного инквизитора были поручены дому Бальдассару де Мендоса-и-Сандобалу, епископу Сеговии, который вступил в должность 3 декабря 1699 года.
II. Младенчество короля Карла II, честолюбие его брата дона Хуана Австрийского, надменный характер королевы-матери Марии-Анны Австрийской и макиавеллизм иезуита Нитгарда (который впоследствии был архиепископом Эдессы и кардиналом) послужили причиной многих скандальных происшествий этого царствования. Особенно следует отметить систему тайных средств, по-прежнему соблюдаемую инквизицией и благоприятствующую распространению клеветы. Она внушила Нитгарду смелость в злоупотреблении правами службы, дошедшую до преследования в качестве еретика королевского брата без всякого другого повода, кроме желания отомстить за некоторые личные оскорбления, допущенные этим принцем и заслуженные иезуитом. В XXVII главе я дал сведения об этом процессе, который мог иметь очень серьезные последствия, если бы Нитгард пробыл дольше в должности главного инквизитора. Слабость правительства сделала заносчивым поведение инквизиторов Кордовы, Гранады, Валенсии, Лимы и Картахены Американской и способствовала Множеству подобных покушений, в которых они были виновны и о которых я умалчиваю как о менее важных, чтобы не переступать границ моего труда.
III. Когда Карл II женился в 1680 году на Марии-Луизе Бурбон, дочери герцога Орлеанского и племяннице Людовика XIV, жестокость инквизиторов была так велика, а чувства народа так низменны, что думали угодить новой королеве и оказать ей достойную ее почесть, приурочив к брачным торжествам зрелище большого аутодафе из ста восемнадцати жертв, значительное число коих должно было погибнуть в огне и осветить последние моменты торжеств. К сожалению, в истории Испании уже были подобные примеры. В 1560 году в городе Толедо был дан подобный праздничный спектакль королеве Елизавете Валуа, а в 1632 году в столице Испании аналогичное торжество происходило по поводу рождения принца, сына королевы Елизаветы Бурбон [152]. По-видимому, для удовольствия французских принцесс не находили ничего лучшего, как представление им этих ужасных зрелищ, о которых говорили, что они внушаются ревностью к вере. Но я не верю, чтобы эти царственные француженки с удовольствием присутствовали при казнях, которые должны были возмущать их чувствительность, неспособную переносить то, что с давнего времени соответствовало испанским нравам.
IV. Из ста восемнадцати осужденных, появившихся на аутодафе, десять произнесли отречение от ереси как находящиеся в легком подозрении; в том числе были: два лицемера, которые под покровом напускной порядочности совершили очень серьезные проступки, две колдуньи, четыре двоеженца, женатый священник и один человек, который, не будучи священником, служил обедни. Другой осужденный произнес отречение от ереси в качестве сильно подозреваемого. Было там пятьдесят два иудействующих еретика, все португальцы или дети португальцев. Девятнадцать человек были выданы в руки светской власти: из них восемнадцать иудействующих, нераскаянных или рецидивистов, и один отступник, принявший магометанство. На этом аутодафе сожгли тридцать четыре изображения. Из них два с санбенито примиренных, потому что осужденные, раскаявшись, умерли в тюрьме. Из остальных тридцати двух было восемь изображений евреев, одно - лютеранина, одно - иллюмината и двадцать два - бежавших евреев. Лютеранин и иллюминат умерли в тюрьме нераскаянными.
V. Среди этих жертв я не встречаю ни одной, достойной быть отмеченною по своему рангу или положению в обществе. Я должен сказать то же самое о жертвах другого, частного аутодафе, проведенного в церкви королевского женского монастыря Св. Доминика 28 октября того же года. На нем появилось пятнадцать человек иудействующих примиренных, двое были присуждены к выдаче в руки светской власти, в силу окончательных приговоров, произнесенных перед общим аутодафе, но их казнь была отложена, потому что в ночь на 29-е они пожелали принести покаяние и просили о примирении. Некоторые рукописные заметки указывают, что многие другие осужденные избежали своей участи посредством подкупа второстепенных служителей трибунала. Я убежден, что это утверждение не имеет никакого основания, потому что служащие, о которых идет речь, имеют очень мало возможностей противодействовать окончательному приговору после ареста подсудимых.
VI. Самым знаменитым процессом, возбужденным инквизицией в царствование Карла II, был процесс духовника этого государя, брата Фроилана Диаса, доминиканского монаха, избранного епископом города Авилы. Обычная слабость здоровья государя и отсутствие детей, несмотря на желание их иметь, разделяемое королевой Марией-Анной Нейбургской [153], второй супругой короля, и всем народом, родили подозрение, что Карл II болен и страдает половым бессилием, вследствие сверхъестественного действия колдовства. Кардинал Портокарреро, главный инквизитор Рокаберти и духовник сочли такое положение дел результатом колдовства и, убедив в этом короля, просили его разрешить им отчитать его по церковному требнику. Карл согласился на это предложение и подвергся экзорцизмам своего духовника. Новизна этого средства подала повод ко множеству толков во всей Испанской монархии; Фроилан узнал, что другой доминиканский монах заклинал в городе Кангас де Тинео (в Астурии) монахиню с целью освободить ее от демонов, которыми она считала себя одержимою. Королевский духовник, по соглашению с главным инквизитором, поручил экзорцисту бесноватой при помощи обрядовых формул приказать демону объявить, правда ли, что Карл II околдован, и в случае утвердительного ответа заставить его открыть сущность этого колдовства: пожизненно ли оно или связано с тем, что король ел или пил, с изображениями и другими предметами, где можно их отыскать и, наконец, нет ли какого-либо средства для уничтожения его действия. Духовник прибавил еще несколько других вопросов и предписал экзорцисту повторять заклинания извести их со всей настойчивостью и энергией, которых требуют интересы короля и благо государства.
VII. Доминиканец города Кангас сначала отказался спрашивать демона, ссылаясь на то, что это запрещено Церковью; однако, получив уверение главного инквизитора, что это Действие не будет преступно в данных обстоятельствах, экзорцист точно выполнил все, что от него требовалось. После великого множества отговорок демон открыл (как говорят) через посредство одержимой, какого рода была порча, напущенная на короля поименованным лицом; прибавляли, что это разоблачение сопровождалось множеством крайне щекотливых подробностей. Согласно тайным заметкам того времени виновным оказывался агент венского двора; но кардинал Портокарреро и духовник Диас были сторонниками Франции в деле наследования испанского престола.
