Алексей Попов - Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага
После соответствующей проверки через агентуру, имеющуюся в г. Мозыре, было установлено, что Иванов работал до момента своего прихода в п/о в полиции города и специально направлен гестапо для разведывательной работы в один из партизанских отрядов.
На допросе Иванов показал, что он действительно завербован Мозырском отделением гестапо и направлен в Мозырьский партизанский отряд с целью установить численный состав отряда, его вооружение, место дислокации, пробыть в отряде не более 3—4-х дней, после чего убежать из отряда и представить данные, интересующие гестапо.
4 июня с/г Мозырским п/о также был задержан некий Чижиков Владимир Георгиевич, 1924 г. рождения, уроженец г. Речицы, при выяснении личности Чижикова было установлено, что он является агентом гестапо, работал в г. Речица и направлен в Мозырский район для разведывательной работы.
5-го июня с. г. группой партизан Ельского п/о был задержан Журо Сергей Савельевич, уроженец гор. Новгород-Северска, по национальности украинец, рождения 1917 г. На допросе показал, что он в апреле м-це 1941 г. был призван в РККА, служил в в/ч 7490 (мотомехполк). 2-го июля 1941 г. попал в плен под Минском. Далее Журо показал, что начиная с апреля м-ца 1943 г. по 1-е июля он работал при Овручском гебитскомиссариате пропагандистом.
1-го июня Журо был вызван в Овручское отделение СД, завербован и послан по определенному маршруту в населенные пункты Овручского и Ельского районов с целью установления численного состава и вооружения партизанских отрядов, расположенных в этой зоне.
Разоблаченные агенты немецкой разведки Иванов И. И., Чижиков В. Г. и Журо С. С. нами расстреляны.
На должности нач. штаба Сельского п/о до 28 мая с. г. работал Байбурин Хамит Якубович, по национальности татарин, уроженец д. Сафрово Чищменского района БССР, 1918 г. рождения. 27 мая 1943 г. Байбурин вручил командованию п/о письмо, якобы получено им от связной отряда «Антонины», в котором сообщалось о том, что якобы указанная выше связная, находясь в м. Ельск у одной из своих знакомых, узнала о том, что Ельское отделение гестапо посылало в расположение Ельского п/о свою агентуру, через которую установило численный состав отряда и его вооружение. В этом же письме были оклеветаны командиры п/о и нанесена клевета по адресу партизан. В связи с тем, что содержание письма вызвало сомнение в его правдоподобности, было проведено расследование, в результате которого было установлено, что письмо это сфабриковано самим Байбуриным, после чего Байбурин был арестован.
На допросе Байбурин признался в том, что письмо было написано им с той целью, чтобы показать, что в отряде руководящий состав ни на что не способен и что всеми делами руководит он, Байбурин.
За фабрикацию провокационных писем и клевету по адресу партизан Байбурин расстрелян.
В настоящее время оперативным составом партизанских отрядов нашей зоны проводится работа по созданию разведывательной, контрразведывательной и диверсионной агентуры.
В г. Мозыре нами завербован агент «Бойко», при беседе с ним выяснено, что он является резидентом Мозырского отделения СД, имеет у себя на связи до 8 человек агентов (списки которых передал нам).
Завербован нами агент «Жилкин», работает зам. начальника Мозырской полиции, передает интересующие нас данные в отношении противника, а также через него ведется соответствующая работа среди полицейских.
В последнее время нами завербован агент «Огонь», работавший стрелочником на ст. Мозырь. Агента «Огонь» думаем использовать для совершения диверсионного акта на станции Мозырь.
В поселке Ельск имеется резидентура из числа работников полиции. Эту резидентуру возглавляет резидент «Антон Титович».
Оперативным составом укомплектованы пока только Мозырьский и Ельский п/о. На эту должность оперуполномоченного Ельского п/о назначен Важник Николай Прокофьевич. В остальных отрядах объединения оперуполномоченные будут подобраны в ближайшее время.
Начальник особого отдела объединения п/о Южноприпятской зоны, Полесской обл. / Шилов /
Верно: Сотрудник 2-го отд. БШПД майор госбезопасности / Земсков /
РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 862. Л. 3–5.
Приложение 6 к параграфу 4 главы 6
/У — ТДВ., № 410/43 — Д./.
В ночь на 22.9.1943 в 0 час. 40 мин. в спальне генерального комиссара и гауляйтера Вильгельма Кубе взорвалась мина, в результате чего у него разорвало левую сторону груди и оторвало левую руку. Ранения были, безусловно, смертельные. Его труп в полуобгоревшем состоянии был вынесен из охваченной пожаром спальни поднятой по тревоге дежурной командой и служащими газовой команды.
Рядом с ним лежала жена Анита Кубе, урожд. Линденколь, которая была на 8-м месяце беременности, осталась невредимой и отделалась только нервным шоком. Его трое маленьких детей, которые находились в другой комнате, отделенной от спальни ванной, спали и остались также невредимыми.
От удара взрывной волны обстановка спальни была почти полностью разбита. Находящийся в Минске на Театральной улице № 27 жилой дом, который граничил непосредственно со зданием генерального комиссариата, внешне не пострадал.
При осмотре места происшествия немедленно назначенной «Большой особой Комиссией», состоявшей из СС — штурмбаннфюрера и криминал-советника Бондорфа /Bondorf/ — в качестве руководителя, а также представителей из сектора уголовной полиции /СС — оберштурм-фюрера Брейер /Breyer/ и сектора государственной полиции /СС — оберштурмфюрера и Криминал-Комиссара Хайса /Heiss/ /, во время просеивания мусора и обломков, были обнаружены и изъяты материальные остатки.
Руководствуясь материалами расследований, проведенных подобными особыми комиссиями по поводу взрывов мин в различных важных немецких учреждениях, СС — оберштурмфюрер Брейер установил, что в данном случае речь идет об остатках замедлителя магнитной мины неопределенного срока действия английского происхождения.
Примененная мина, при проверке на месте происшествия, несомненно, была установлена примерно за 12 часов на выступающих пружинах матраца металлической кровати гауляйтера Кубе и там взорвалась. За это предположение говорит также характер ранения гауляйтера. Действие мины было ослаблено матрацем и телом гауляйтера. Этим можно объяснить также невредимость его жены.
Так как дом гауляйтера день и ночь охранялся собственной охраной из 12 человек полиции /Ordnungpolizei/, вопрос встал, прежде всего, только о тесном круге лиц, состоявшем из обслуживающего персонала и входивших в дом лиц.
Дознание ограничилось поэтому в первую очередь на немедленной установке этого круга лиц, которые в течение последнего перед покушением времени что-либо делали в доме гауляйтера.
На месте происшествия были задержаны работающие и занятые в домашнем хозяйстве четыре горничные.
Их проверка вначале не показывала какой-либо связи их с покушением.
Уже утром 22.9.43 было установлено, что единственная, живущая из-за недостатка места вне дома, служанка Елена Мазаник, ур. 4.4.1914 г. р. /имя Карина/, проживающая в Минске по ул. Театральной, № 48, кв. 10, дома отсутствовала.
Так как такие существенные обстоятельства дали известные основания подозревать ее, ее квартира была вскрыта. Оказалось, что квартира была почти полностью очищена.
Ее сестра, ведущая совместно с ней домашнее хозяйство Валентина Шчутская ур. 1918 г. /имя Валя/, также отсутствовала.
Расследование на месте службы сестры /Казино немецкого суда в Минске/ показало, что Ш. якобы из-за болей, вызванных спазмами сосудов, 21.09.43 в 10.30 оставила свое рабочее место. Чтобы ей не нужно было в дальнейшем возвращаться на работу, она перед своим уходом попросила предоставить ей 21.09.43 выходной день.
При дальнейшем расследовании у различных доверенных лиц, которые имели контакт с Ш., было выяснено, что М., хотя и поддерживала отношения с немцами, очевидно с целью разведки, высказывалась антинемецки.
Так, недавно при своей подруге она выразилась, что она горда, что она русская и что русские при Советской власти имели много больше, чем при немцах.
Также было установлено, что ее первый муж был расстрелян немцами как партизан и что ее второй муж работал шофером в НКВД г. Минска.
Она сама выдавала себя доверенному лицу как служащую Центрального комитета НКВД. Поэтому предположение, что только Мазаник могла быть преступницей, было правильным. Это предположение в дальнейшем расследовании было подкреплено.
Что существовала тесная связь с НКВД, проясняет обстоятельство, что М. пыталась некую Галину Липскую, из круга своих знакомых, завербовать для шпионской деятельности против немецких войск. Липская, однако, это предложение отклонила. Свое положение в доме гауляйтера М. определенно использовала в целях разведки, т. к. она неоднократно имела возможность убирать служебный кабинет гауляйтера.
