Коллектив авторов - История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Замечание ответственного редактора:
Историки до сих пор не пришли к общему знаменателю относительно причин того, что Роберт Конквест назвал «Большим Террором». А.И. Солженицын вообще не признает 1937–1938 гг. как пик террора. Магическое слово «37 год» кочевало в основном в мемуарах и в сознании «партийной элиты», чьи семьи попали под сталинский топор в это время. Все же 1937 год необходимо выделить в истории террора как время, когда Сталин полностью подчинил себе партию и мог уничтожить всю партийную верхушку с помощью госбезопасности. Эта новая пирамида власти: Сталин – госбезопасность – партаппарат – весь остальной народ – оставалась действенной до 1953 г.
Пик репрессий пришелся на период с августа 1937 по ноябрь 1938 г. Террор нарастал постепенно с 1928 г., усилился после убийства Кирова – но недостаточно, по мнению Сталина, заявившего, что Ягода отстает на 4 года. Сталин его сместил и осенью 1936 г. назначил наркомом внутренних дел Н.И. Ежова, ведавшего до того комиссией по чистке партии. 30 июля 1937 г. Ежов подписал приказ № 00447 о начале массовой репрессивной операции «против остатков враждебных классов». За неполные два года, 1937 и 1938, по официальным данным было арестовано 1 575 259 человек и расстреляно 681 692. Нормы подлежащих аресту спускались местным органам НКВД в плановом порядке, и основную тяжесть репрессий несли простые рабочие, крестьяне и служащие.
Особую группу, достигавшую четверти миллиона человек, составили жертвы так называемых «национальных списков». Корейцы, поляки, латыши, финны, немцы, румыны, китайцы и представители многих иных народов, которые имели свои национальные государства, обвинялись в шпионаже в пользу исторической родины, арестовывались и убивались. Массовый террор в отношении поляков регулировался специальным приказом НКВД № 00485 от 11 августа 1937 г. Во исполнение этого приказа были убиты около 110 тыс. поляков, проживавших в СССР. Это были типичные акты массового геноцида, проведенные большевиками до «Хрустальной ночи» и начала массового уничтожения евреев нацистами.
Погибшие были жертвами не только расстрельных норм, спущенных сверху, но в большой мере и инициативы снизу. Донос, особенно на свое начальство, на соседей по квартире или сослуживцев, сделался для многих средством продвижения по службе или получения жилплощади. Преступный пример на вершине власти находил многочисленных подражателей, и ложных доносов в НКВД посыпалось столько, что чекистам трудно было их разобрать. Кроме того, от каждого арестованного требовали «назвать сообщников». Людей жестоко пытали, если они не «раскалывались». Нередко на их глазах садистически пытали их жен и даже маленьких детей. И те, кто не выдерживали пыток или страданий своих близких (а таких, естественно, было подавляющее большинство), оклеветывали массу невинных людей – своих родственников, друзей, сослуживцев, случайных знакомых – только бы прекратить пытки. И так раскручивался маховик массовых арестов. Застенки НКВД, тюрьмы были переполнены, несмотря на уничтожение множества подследственных и осужденных.
С первого по последний день Большого Террора Сталин полностью контролировал ситуацию. После полутора лет беспримерного по своей массовости уничтожения людей вождь вдруг объявил очередное «головокружение от успехов». Большой Террор был прекращен в один день постановлением ЦК и СНК «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», утвержденном на Политбюро 17 ноября 1938 г. Во всех «перегибах» был обвинен Ежов, а новым наркомом в ноябре 1938 г. назначен Л.П. Берия. Он объявил ограниченную амнистию, смягчил лагерный режим, увеличил пайки и ввел в «органах» бюрократическую рутину. Ежов и его команда были убиты в феврале 1940 г. Ягоду и его людей расстреляли еще при Ежове.
Братские могилы после ежовщины остались под каждым городом: кладбище Донского монастыря в Москве, Бутово и «Коммунарка» под Москвой, Ковалево, Левашево, Ржевский полигон под Петербургом, Куропаты под Минском, 12-й километр под Екатеринбургом, шахты под Челябинском, Каштачная гора в Томске и множество других. У многих погибших и вовсе нет могил. В Краснодаре в здании НКВД стояла мясорубка, которая молола трупы расстрелянных и спускала их в канализацию. При немецкой оккупации ее показывали иностранным журналистам, и о ней прекрасно знала вся русская эмиграция. О подобных же «труподробильных» машинах и о находках массы измельченных человеческих останков имеются свидетельства из Свято-Екатерининского монастыря под Москвой (Сухановская тюрьма) и Новоспасского монастыря в Москве, превращенных в застенки НКВД. Есть фотография подобной машины, которой пользовались немцы под Винницей при захоронении останков советских солдат. Возможно, это был «трофейный» экземпляр, позаимствованный из местного отдела НКВД.
Историческая справка
По свидетельству Николая Владимировича Палибина, екатеринодарская мясорубка была жутким орудием лишения жизни, а не средством утилизации мертвых тел: «В Екатеринодаре в последнее время такие «дела» были упорядочены и даже механизированы. Там осужденного вызывали в приличную комнату, где стоял один стол небольшого размера. Чекист, сидящий за ним, объявлял своей жертве, что приговор вошел в законную силу, а поэтому через полчаса он будет «физически уничтожен». Затем он указывал ему на небольшой коридорчик, через который была видна другая, светлая комната с окнами без решеток. Там стоял стол с письменными принадлежностями.
Чекист разъяснял осужденному, что тот может пройти к столу и написать письмо и все, что он пожелает, или просто посидеть и подумать наедине. Невольно человека тянули эти окна без решеток и возможность опуститься на стул после страшных услышанных им слов. Он вступал в коридор, пол под ним проваливался, и он падал в бездну, на дне которой была мясорубка. Она дробила, ломала и резала его на куски, и вода выносила остатки в Кубань. Когда во время Второй мировой войны Красная армия оставила район и его заняли немцы, они обнаружили эти комнаты и открыли их для публичного осмотра. (Перед отступлением Красная армия заминировала все главные здания и сооружения Екатеринодара. Мины были соединены проводами с электростанцией. Инженер станции по приказу чекиста, который неотлучно находился при нем, должен был включить рубильник в надлежащий момент. Приказ был отдан. Рубильник включен. Мгновенно весь свет в городе погас, но взрыва не последовало. Чекист понял, что это «измена», выхватил револьвер и выпустил в инженера все семь пуль. Спасти его не удалось: он умер. К стыду моему, я забыл фамилию этого человека, отдавшего жизнь для спасения города и людей. По национальности он был армянин. Уцелела от взрыва и описанная мною комната с мясорубкой)». – Н.В. Палибин. Записки советского адвоката. 20-е – 30-е годы. Всероссийская мемуарная библиотека. Серия «Наше недавнее». Вып. 9. Париж: YMCA-Press, 1988. С. 129–130.
Н.В. Палибин – до революции присяжный поверенный Московской судебной палаты. В годы Первой мировой войны – поручик 2-й Гренадерской артиллерийской бригады. В августе 1918 г. вступил в Добровольческую армию. Уехать из СССР не смог и жил по подложным документам на имя Лопатина. С 1923 г. – член коллегии защитников Кубанской области. В 1935 «вычищен» и лишен возможности работать адвокатом. В годы Второй мировой войны после занятия немцами Северного Кавказа стал бургомистром Майкопа. Отступил вместе с германской армией, после войны жил в США, где и умер в 1974 г. Мемуары закончил в 1955 г.
Даже в советском посольстве в Париже имелись пыточные камеры, где работники ОГПУ истязали и убивали похищенных во Франции людей. Об этом еще в 1940 г. рассказывал в интервью Вальтер Кривицкий. Когда немцы, после нападения на СССР, опечатали здание посольства, оно было обследовано сотрудниками управления разведки и контрразведки Верховного главнокомандования Вермахта. В июле 1941 г. начальник управления – адмирал Канарис представил секретный доклад об осмотре здания советского посольства в Париже (PAAA, Handakten Ritter 29, Rußland, 20.7.1941). Согласно докладу, «один боковой флигель советского посольства был оборудован под центр ГПУ с приспособлениями для пыток, экзекуций и для устранения трупов». В докладе высказывалось предположение, «что в свое время здесь были устранены и тела некоторых из тех белых русских генералов, которые несколько лет назад таинственным образом исчезли в Париже».
Историческая справка
Место массового убийства людей в Карелии – Сандармох:
«К 1937 г. места расстрелов заключенных и трудпоселенцев Белбалткомбината (ББК) постепенно отдалялись от Медвежьей Горы. Расстреливали обычно в лесу вдоль Повенецкого тракта… С началом репрессивной операции в 1937 г. расстреливать возили за 16 километров… Медвежьегорская (Медвежьегорско-БелБалтлаговская) опербригада для проведения массовых расстрелов была создана в августе 1937 г. – всего около 30 человек из 3-го отдела ББК, включая некоторых бывших заключенных и даже заключенных с неотбытым сроком. Одни отвечали за подготовительные работы в лесу (рытье ям, костры), другие за вывод обреченных из камер изолятора и связывание веревками, третьи – за конвоирование, четвертые – за приведение приговоров в исполнение. Еще были шоферы и проводники служебных собак. У всех отобрали дополнительные подписки об обеспечении строжайшей секретности. В распоряжении опербригады были две грузовые машины для перевозки заключенных к месту расстрела (трёхтонки, видимо, ЗИС-5) и одна легковая. Приговоры в Медвежьей Горе в это время чаще других приводили в исполнение начальник 5-го отделения (по борьбе с побегами) И. А. Бондаренко и зам. начальника 3-го отдела А.Ф. Шондыш. На легковой машине обычно ездил старший из начальников, принимающих участие в расстрелах. Спецработы шли за дополнительную оплату, от 180 рублей за лесные работы, до 240 рублей шоферам и конвоирам. Исполнители приговоров, видимо, получали больше…
