Елена Браун - Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз
Итак, если у Мора Ричард III «мал ростом, дурно сложен, с горбом на спине, левое плечо намного выше правого… левая рука… совершенно высохшая и маленькая», то в «Исторических хрониках» Шекспира драматизация дает принципиально иную степень уродства — перед нами уже не просто некрасивый и несимпатичный человек, а гротескный, потусторонний монстр, проклятый еще до рождения:
Я в чреве матери любовью проклят.
Чтоб мне не знать её законов нежных,
Она природу подкупила взяткой,
И та свела, как прут сухой, мне руку
И на спину мне взгромоздила гору,
Где надо мной, глумясь, сидит уродство,
И ноги сделала длины неравной.
Томас Мор передает слухи о том, что Ричард будто бы был рожден с зубами во рту. Шекспир усугубляет картину; по его мнению, новорожденный вообще не походил на человеческое дитя, это был какой-то «бесформенный, уродливый комок». Еще одной чертой, которую Шекспир прибавил к облику Ричарда III, была хромота и изломанность, искаженность всех частей тела:
Не создан я для игр и спорта,
Ни для любовного гляденья в зеркала;
Я слеплен грубо…
Искореженный, незавершенный…
До времени я послан в мир живых,
Составлен меньше, чем наполовину;
Такой хромой, увечный и нескладный,
Что лают псы, когда я прохожу.
В первой главе мы уже отмечали, что уродство шекспировского Ричарда III — это не просто совокупность физических недостатков, он выглядит настолько чудовищно, что внешность как бы отделяет его от других людей:
Раз небо мне дало такое тело,
Пусть ад и дух мой также искривит…
Нет братьев у меня — несхож я с ними.
И пусть любовь… живет в сердцах людей
Похожих друг на друга, — не во мне.
Один я.
Таким, образом, Шекспир радикально меняет смысловые акценты. В тюдоровской историографии уродство Ричарда III было всего лишь средством, которое делало его преступления более правдоподобными. В «Исторических хрониках» физическая ущербность Ричарда становится первопричиной его поступков. Именно невозможность жить, подобно другим людям, подталкивает Ричарда к исступленной жестокости и борьбе за корону. Собственно, только в драмах Шекспира «мифологический» Ричард обретает подлинную жизнь — это уже не ходульная фигура политических памфлетов, а кажущийся реальным персонаж с колоссальным отрицательным обаянием.
Анализ «Исторических хроник» Шекспира позволяет говорить о заметном влиянии изобразительного искусства на восприятие образа Ричарда III. Как было отмечено выше, живописцы со второй четверти XVI столетия постепенно завышали видимый возраст Ричарда Глостера. В «Исторических хрониках» эта тенденция получила дальнейшее развитие. Несмотря на то что в произведениях Шекспира даты практически отсутствуют, путем логического сопоставления можно установить примерный возраст шекспировского короля-злодея. В трагедии «Генрих VI» Ричард Глостер впервые появляется на поле при Блекхите, где в 1452 г. войска короля и Ричарда Йорка так и не вступили в сражение с армией короля. Исторический Ричард родился только через несколько месяцев после этих событий, сценический персонаж ведет себя как взрослый — он участвует в словесных перепалках и буквально рвется в бой. Таким образом, шекспировский герой должен быть старше своего прототипа самое малое лет на пятнадцать. Иными словами, возраст Ричарда Глостера из «Исторических хроник» примерно совпадает с видимым возрастом Ричарда III на портретах времен Шекспира.
Разумеется, в данном случае речь не идет о прямой зависимости. Делая Ричарда III участником всех событий Войн Роз, Шекспир руководствовался иными соображениями. По-видимому, в сознании англичан Ричард III уже превратился в некое олицетворение смут и беспорядков второй половины XV в. Однако это превращение, скорее всего, произошло не без влияния живописцев. «Старение» портретов Ричарда III стало результатом переработки его образа «в умах народных» и одновременно зафиксировало, легализовало этот процесс. Каждый, кто видел портреты короля Ричарда или сделанные с них гравюры, мог сказать себе что-то вроде следующего: «Конечно же, этот человек сражался при Сент-Олбансе[18], ведь он захватил трон, когда ему было уже за сорок». Еще раз подчеркнем, в историографии возраст Ричарда III оставался неизменным, «старение» произошло только в сфере искусства.
Созданный Шекспиром великий злодей, в свою очередь, подтолкнул художников к дальнейшей работе над образом «горбуна Ричарда». Весьма любопытный материал предоставляет коллекция гравюр из фондов Национальной портретной галереи в Лондоне. Изображения первой половины XVII в. продолжают ранее наметившуюся тенденцию «старения» Ричарда III. Так, на гравюре Джодокуса Хондиуса видимый возраст Ричарда III составляет уже около 50 лет.
Гравюры Реджиналда Элстрека и Уильяма Фейторна заслуживают отдельного рассмотрения. Прежде всего, обе они изображают последнего из Йорков со сломанным скипетром. Это обстоятельство показывает, что к середине XVII в. образ «злодея и тирана Ричарда» стал настолько общепринятым и само собой разумеющимся, что художники сочли возможным символически вычеркнуть его из перечня законных королей Англии.
Кроме того, на указанных гравюрах присутствуют почти все физические недостатки, которые можно отобразить в поясном портрете: большой, хорошо заметный горб, неравные плечи и отталкивающее лицо. Реджиналд Элстрек изобразил Ричарда III еще и сухоруким.
Наконец, Реджиналд Элстрек и Уильям Фейртон доводят тенденцию к увеличению видимого возраста Ричарда III до логического завершения — последний из Йорков кажется глубоким стариком с отвисшими щеками, запавшим ртом и изборожденным морщинами лицом. Особенно интересна в этом отношении гравюра Уильяма Фейторна, представляющая собой парное изображение Генриха VII Тюдора и Ричарда III. Генрих VII, скончавшийся в возрасте 52 лет, запечатлен молодым и полным сил мужчиной лет 30–35; Ричард III, погибший в 32 года, выглядит изнуренным дряхлым старцем, особенно по контрасту с улыбающимся основателем династии Тюдоров.
Можно утверждать, что к середине XVII столетия демонизация внешнего облика Ричарда III была завершена и в историографии, и в драматургии, и в изобразительном искусстве. Однако само существование столь чудовищного образа стало толчком к началу демифологизации. В 1619 г. была напечатана книга английского антиквара Джорджа Бака — первое исследование, в котором делалась попытка пересмотреть устоявшееся представление о Ричарде III. В том числе, Бак доказывал, что король Ричард вовсе не был уродом. Любопытно, что по признанию самого Бака, первопричиной его исследований послужило убеждение, что созданный Шекспиром монстр слишком ужасен для того, чтобы существовать в действительности.
Стоит отметить, что исследование Д. Бака не получило широкого признания. Одной из причин этого была политическая ситуация. Династия Стюартов возводила свою родословную к Генриху VII, соответственно, попытки пересмотреть роль Ричарда III неизбежно воспринимались как посягательство на авторитет короля. Вопрос потерял политическую актуальность только после «Славной революции».
Анализ изобразительных источников показывает, что заметный перелом в восприятии внешности Ричарда Йорка наступил в начале XVIII в. С этого времени художники, изображавшие Ричарда III, в основном более или менее свободно копировали портрет из Королевской коллекции. То есть единственным физическим недостатком, присутствовавшим на изображениях Ричарда III первой половины XVIII в., оставался горб, который постепенно становился все меньше. На гравюрах середины XVIII в. уже трудно понять, хотел ли художник изобразить горб, или просто неравенство плеч. По-видимому, к середине XVIII в. полностью ушло представление о том, что король Ричард был сухоруким. В этот период уже упоминавшийся портрет «Сломанный меч» был подвергнут переделке — левая рука Ричарда III была написана заново и увеличена до нормальных размеров.
В данном случае изображения Ричарда III очень четко иллюстрируют историографическую ситуацию. В первой половине XVIII в. возник интерес к собиранию и изучению средневековых источников, в том числе документов и хроник времен Войн Роз. К середине столетия материала оказалось достаточно для аргументированного пересмотра оценки правления Ричарда III — вышло несколько апологетических работ. С мнением защитников Ричарда согласились далеко не все, но было одно положение, которое им удалось блестяще доказать — Ричард III не обладал никакими существенными физическими недостатками. С конца XVIII столетия изображения Ричарда III базировались исключительно на копиях прижизненных портретов, они показывают здорового, привлекательного мужчину.
