Лоренс Гарднер - Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа
Сам Генрих VIII, несмотря на расхожее мнение, так и не стал протестантом. Оставаясь на самом деле католиком, он считал своим долгом открыто осудить учение Мартина Лютера. Король добился того, к чему стремился: английская церковь была выведена из-под контроля Святейшего престола. Это ускорило его развод с Екатериной Арагонской, родственницей Карла V — короля Испании и императора Священной Римской империи. Предпринятые Генрихом меры предоставили ему также возможность свободно распоряжаться в Англии церковной собственностью и денежными фондами. Народ не испытал облегчения после его смерти, когда бразды правления страной на короткое время перешли к совету реформаторов-протестантов. Однако его положение еще более ухудшилось после того, как английская корона перешла к Марии Тюдор. Эта ревностная католичка, вышедшая замуж за испанского монарха Филиппа II, начала беспощадную травлю протестантов, посылая их одного за другим на костер. Приведя страну на грань всеобщего восстания, Мария, получившая в народе прозвище «Кровавой», сошла в могилу, предоставив своей единокровной сестре Елизавете I «расхлебывать заваренную ею кашу». Королеве-девственнице удалось утихомирить разбушевавшиеся страсти, учредив протестантскую по духу англиканскую церковь. Действия королевы в Ирландии были ускорены ее опасениями того, что эта страна могла быть использована Испанией в качестве плацдарма для вторжения в Англию. Но сиюминутные цели редко оправдывают рассчитанные на длительный период средства, и печальные последствия насильственных действий Елизаветы продолжают ощущаться даже в наши дни. Какими бы побуждениями ни руководствовались Генрих и Елизавета, их политика способствовала укреплению позиций купеческого сословия, объединившего свои усилия с голландскими торговцами в борьбе за вытеснение Испании с гегемонистских позиций на мировом рынке. Филипп II отреагировал на эти действия посылкой к английским берегам «Непобедимой армады», атака которой была успешно отражена, чему существенно способствовали благоприятствовавшие англичанам погодные условия. Англия предстала перед миром независимой в религиозном отношении державой, у руля которой твердо стояла англиканская церковь. Однако многое изменилось с тех пор, как за доброе столетие до того Мартин Лютер определил свою религиозную позицию.
Англиканская церковь проявляла не больше веротерпимости к другим религиозным конфессиям, нежели это делала до нее церковь Рима. Ко времени правления Карла I (1625—1649) она демонстрировала откровенную враждебность в отношении любого, кто осмеливался ставить под сомнение ее доктрину. Верующие-католики, по крайней мере, сохранили хоть какой-то элемент признания женщины, выражавшийся в их благоговейном отношении к матери Иисуса. Протестанты стерли даже этот последний след присутствия женского пола в религии. Разделяя печальную участь тамплиеров, ученые, астрономы, математики и мореплаватели из числа розенкрейцеров стали жертвами злонамеренной политики государственной протестантской церкви. Англиканское духовенство называло их так же, как именовала розенкрейцеров прежде католическая церковь, — язычниками, оккультистами и еретиками. По правде говоря, причины, обусловившие крах короля Карла I, связаны с его веротерпимостью и отношениями с этими великими представителями передовой науки куда более тесно, чем это пытаются представить ортодоксальные труды по истории.
Если деятели оккультных наук из высшего света подвергались преследованиям со стороны официальной церкви, то что оставалось делать тем представителям низших слоев общества, занимавшимся древними искусствами, которых инквизиция именовала ведьмами и колдунами? Они жили с тем постоянным чувством страха перед экстремистски настроенными протестантами, которое прежде испытывали перед католиками. А из протестантских течений наиболее близко по религиозному фанатизму инквизиции соответствовало движение пуритан (от латинского слова «пурус» — «чистый»). Это было тем самым направлением в протестантизме, которое откололось от англиканского епископата в целях еще большего «очищения от католической скверны». Если чего и достигли пуритане, так это того, что превратились в нетерпимых ханжей, лишенных какого-либо душевного интеллекта. В слепой приверженности к антидемократическим методам они избрали своим парламентским главой свирепого деспота, затмившего жестокостью самого Томаса Торквемаду. Именно в годы протектората Оливера Кромвеля необузданный террор заставил уйти с общественной сцены Королевское научное общество и превратиться в «Невидимую коллегию». И только спустя одиннадцать лет, после реставрации в 1660 году династии Стюартов выдающиеся розенкрейцеры еще раз явились миру, возглавляемые покровителем и благодетелем общества — королем Карлом II.
Глава девятнадцатая
Дом единорога
Королевская династия Стюартов, — предками которой являлись, с одной стороны, представители франкского рода Меровингов, а с другой — короли британских кельтов, — возникла при слиянии в результате брачного союза наследственных ветвей Иисуса и его брата Иакова. На этом основании Стюарты предстали перед миром как исключительно своеобразная династия Грааля, именовавшаяся на протяжении долгих лет «Домом единорога». Мы уже имели возможность убедиться, что «рог» единорога в учении о Граале соответствовал клинку и так же, как последний, представлялся в виде мужского символа «Λ».
Единорог деспозинов вместе с Давидовым львом Иудеи и геральдическими лилиями франков стал элементом эмблемы герба королевского рода Шотландии. Единорог символизировал возмужавшего Иисуса и связывался с библейской картиной помазания (Псалтырь 91:11). Образ мифического животного являлся одним из важнейших символов альбигойцев Лангедока, подвергнутых инквизиторами столь чудовищным гонениям. В легендах средневековья единорог всегда ассоциировался со способностью к продолжению рода и целительной силой, а на гобеленах эпохи Возрождения он изображался с головой, покоящейся на коленях невесты. Во всем этот содержится скрытый намек на древний ритуальный текст, описывавший церемонию священного бракосочетания. «Царь подходит с высоко поднятой головой к священному подолу», — так в оригинале поэтически описывается этот древний обряд шумеров Месопотамии — земли Ноя и Авраама.
Катары верили в то, что лишь освященный рог единорога способен очистить От скверны низвергающийся с римских холмов бурный поток лжеучений. В связи с этим легендарное животное часто изображалось с рогом, погруженным в реку или фонтан. На других рисунках единорог часто запечатлялся за оградой сада — ограниченным в свободе передвижения, но еще весьма жизнеспособным. Семь хранящихся в Клюнийском музее Парижа декоративных панно с фигурой этого мифического существа, относящихся к эпохе средневековья, были вывезены в свое время из Леона. Семь других, выполненных во фламандском стиле панно с изображением охоты на единорога, находящиеся в галерее нью-йоркского музея Метрополитен, относятся к XVI столетию и поступили сюда из Лангедока. На каждом из них показана одна из сцен погони, ловли и принесения в жертву животного. Но даже будучи умерщвленным, находящийся в «саду невесты» единорог производит впечатление здорового и полного жизненных сил существа. Все это точная копия истории Иисуса.
Мифологический символ единорога занимал центральное место в так называемых «провансальских ересях», беспощадно осужденных церковью. Легендарное животное семейства Грааля вполне закономерно заняло место стража льва на Шотландском гербе вместе со знаком мужского и женского единения (Λ + V = X) — хорошо всем знакомым андреевским крестом.
После того как Роберт II Стюарт (внук Роберта Брюса) основал в 1371 году королевскую династию, шотландский парламент закрепил за его потомками право наследования монаршего титула. Представители династий Йорков и Ланкастеров, боровшиеся впоследствии за овладение английским престолом, в конце концов уступили корону Тюдорам. Королевский род Валуа, ведший во Франции непрерывные войны с другими претендентами на титул сюзерена, был сменен в свое время Бурбонами. И только Стюарты все это время непоколебимо сохраняли свои династические позиции.
Еще задолго до того, как «великие сенешали» стали королями скоттов, их семейные ветви заняли достойное, в смысле титулованности, положение в стране. А с течением времени Стюарты дополнительно присовокупили к своему величанию титулы эрлов, лордов и баронов Лорна, Иннермета, Дауна, Мори, Атолла, Леннокса и т.д.
После смерти бездетной королевы Елизаветы Тюдор Англия и Шотландия объединились под единой короной. Яков VI Шотландский, правнук Якова IV и сестры Генриха VIII Маргариты, представлялся самым близким из живших тогда родственников Елизаветы и поэтому был приглашен занять освободившийся трон. На самом деле у англичан имелся более подходящий претендент на королевский титул в лице потомка дочери Генриха VIII Марии — лорда Эдуарда Сеймура. Хотя большинство населения вовсе не возражало против признания законным наследником потомка Генриха VIII, находились и такие, которых вовсе не радовало появление на английском престоле короля скоттов. Эти люди, отнюдь не противившиеся объединению корон, охотно предпочли бы иную ситуацию, когда бы Шотландией правил английский монарх. И, как следствие, возник один из крупнейших в мировой истории заговоров, направленных против Якова и королей из рода Стюартов.
