Валентина Скляренко - Великие завоеватели
Атмосфера в Теночтитлане накалялась. Торжественный молебен чужим богам, совершенный в храме Уицилопочтли, был воспринят жителями столицы как страшное кощунство. Воспользовавшись всеобщим негодованием, ацтекские жрецы объявили Монтесуме, что боги намерены покинуть Теночтитлан, если испанцы не будут наказаны. Разгневанные боги требуют изгнания всех чужестранцев за пределы Мексики. Монтесума сразу же призвал Кортеса и сообщил ему «волю богов». Эрнандо Кортес был ошеломлен. Только сейчас он в полной мере оценил страшную опасность, о которой он, упоенный своими успехами, постепенно стал забывать. Как призрачна его власть в этой чужой огромной стране… А захваченное с таким трудом золото! Сокровища, которые делали его одним из богатейших людей Европы, могут в любую минуту исчезнуть. Стараясь ничем не выдать своих чувств, Кортес заявил, что готов отправиться в обратный путь, но для того, чтобы вернуться на родину, ему надо соорудить три больших судна. Монтесума выделил Кортесу необходимое количество работников для постройки новых бригантин и пообещал удержать народ в повиновении. Для испанцев опять начались тяжелые дни. Каждую минуту, не зная покоя ни днем ни ночью, солдаты ждали нападения. Устав от постоянного напряжения, они хотели лишь одного — поскорее распрощаться с Теночтитланом и перейти на суда, где они будут чувствовать себя в безопасности.
«Ночь печали»
Весной 1520 года, помимо постоянной угрозы ацтекского восстания в Теночтитлане, где Кортес по сути дела правил от лица Монтесумы, возникла новая угроза. Еще в 1519 году Кортес отправил в обход губернатора Кубы Веласкеса посольство к королю Карлу V с подарками и отчетом о первых открытиях и завоеваниях. Несмотря на строжайшее приказание Кортеса — сохранять секретность поездки и не останавливаться на Кубе, — судно пришвартовалось в одной из бухт острова. Об этом, разумеется, узнал Диего Веласкес. Не сумев перехватить посланцев Кортеса и задержать каравеллу с ее богатствами, губернатор, снедаемый жаждой золота, снарядил в Мексику новую экспедицию. Во главе ее был поставлен его близкий друг — генерал Панфило Нарваэс. Силы, которыми он располагал, намного превосходили силы Кортеса. Девятьсот испанцев, в том числе — восемьдесят всадников и девяносто арбалетчиков, и тысяча индейцев, жителей Кубы, отправились в Мексику на девятнадцати больших каравеллах. Все свое состояние вложил Веласкес в оснащение этой экспедиции, главной целью которой было захватить людей Кортеса и все добытое ими золото. Убежденный, что гарнизон крепости Вера-Крус сдастся без единого выстрела, генерал Нарваэс направил туда нескольких послов, которые должны были объявить о переходе испанского отряда под власть Диего Веласкеса. Но во главе гарнизона города Вера-Крус стоял преданный Кортесу офицер. Посланцев Нарваэса схватили и переправили в Теночтитлан, к Кортесу.
Хитрый конкистадор приказал немедленно освободить пленников, встретив их с вежливостью и извинениями. Неожиданно приветливый прием со стороны того, кто мог без промедления вздернуть их на виселицу, обескуражил прибывших. В итоге из врагов Кортеса они стали если не его друзьями, то по крайней мере его сторонниками. От них он получил полный отчет о силах и вооружении отряда Нарваэса и о его намерениях. Кортес узнал, что Нарваэс, будучи жадным и ограниченным, настроил против себя многих из своих подчиненных. В сущности, солдатам было безразлично, за кем идти — за Нарваэсом или за Кортесом. Они готовы были идти за тем, кто больше заплатит. Уяснив это, Кортес отправил в отряд генерала хитроумного патера Ольмедо с несколькими послами, которые якобы должны были доставить письмо с предложением союза и дружбы. На самом же деле, стремясь переманить на свою сторону как можно больше людей из стана Нарваэса, Кортес приказал своим посланцам, чтобы те тайно одарили офицеров экспедиции золотом, а заодно рассказали о его щедрости и справедливом отношении к солдатам, которое царит в отряде. Посеяв смуту среди подчиненных генерала, Кортес добился того, что многие из них, и без того недовольные действиями своего командующего, были совсем не против перейти на его сторону. Между тем Нарваэс расположился со своей армией в городе Семпоале, где начал вовсю хозяйничать, не стараясь придать своим поступкам даже видимость законности.
Кортес знал обо всем, что происходит в стане врага. Решив, что настал благоприятный момент, он выступил навстречу Нарваэсу с отрядом всего в семьдесят солдат, оставив всю артиллерию в Теночтитлане. В пути отряд пополнился боеспособными людьми, пришедшими из крепости Вера-Крус, но и эти силы по сравнению с силами Нарваэса были ничтожны. Лишь треть солдат Кортеса имела огнестрельное оружие. Восьмидесяти всадникам Нарваэса Кортес мог противопоставить лишь пять кавалеристов. Неравенство сил Кортес решил восполнить хитростью и внезапностью действий. Для этого к Нарваэсу снова был послан Ольмедо с тем, чтобы прикинуться его сторонником и заставить поверить, что Кортес окружен недовольными, которые только и ждут случая, чтобы перейти на сторону генерала. Этим маневром Кортес хотел ослабить бдительность противника, а также выведать план его действий и расположение сил. Одновременно святой отец должен был продолжать подкуп офицеров, артиллеристов и всадников. Ольмедо отлично справился с задачей, благодаря чему число сторонников Кортеса в лагере Нарваэса еще больше возросло. А тем временем оружейники племени чинантеков — это племя славилось своими длинными пиками с двумя заостренными зубьями — изготовляли по заказу Кортеса триста таких пик для испанцев. Сражение между отрядом Кортеса и армией Нарваэса разыгралось глубокой ночью, когда генерал меньше всего ожидал нападения. Люди Кортеса действовали четко и слаженно, по заранее разработанному плану. Часть отряда захватила пушки после первых же выстрелов и повернула их против отряда Нарваэса. Другие в это время взбирались по лестнице, ведущей в храм, где засели главные силы. Первому, кто пробьется к Нарваэсу, Кортес обещал щедрую награду. Когда дело дошло до рукопашной, выявились все преимущества длинных пик наступающих по сравнению с короткими шпагами обороняющихся. В первой же схватке был тяжело ранен сам Нарваэс — зубцом пики ему выкололи глаз. Вскоре главные силы Нарваэса капитулировали, а сам он был закован в цепи. Теперь осталось лишь захватить каравеллы. И это удалось сделать быстро и без боя. По приказу Кортеса все паруса и снасти были перенесены на сушу, чтобы никто не смог вернуться на Кубу и сообщить Веласкесу о разгроме его экспедиции. В сражении с Нарваэсом Кортес потерял всего шесть человек (потери его противников тоже были невелики — двенадцать убитых и два десятка раненых), но зато он получил такое подкрепление людьми, артиллерией, конницей и флотом, о котором не мог и мечтать. Теперь в распоряжении Кортеса находились 1300 солдат, среди которых было около сотни всадников, более восьмидесяти арбалетчиков и почти столько же самопальщиков. Кортес разбил их на отряды таким образом, чтобы на каждую сотню новоприбывших приходилось не менее десяти-пятнадцати ветеранов, знакомых с военной тактикой индейцев.
Воодушевленный быстрой победой, в результате которой его силы многократно возросли, Кортес мечтал о новых завоевательных походах и покорении новых территорий. В мыслях он уже видел себя полновластным хозяином Нового Света, равным по могуществу самому испанскому королю. Но в это время случилось событие, из-за которого пришлось отменить все задуманные экспедиции и походы, — в Теночтитлане в разгар религиозного праздника в честь бога войны Уицилопочтли вспыхнуло всенародное восстание. Небольшому испанскому гарнизону, оставленному в столице, грозило полное истребление. Поняв, что промедление может стоить очень дорого, Кортес двинулся к Теночтитлану. В распоряжении конкистадора, после присоединения к нему отряда Нарваэса, было 1300 солдат, около 100 всадников и 150 стрелков. Индейцы из враждующих с ацтеками племен дали ему в помощь отряд из 2000 отборных воинов. С таким войском Кортес беспрепятственно вступил в столицу и освободил осажденный гарнизон. Однако через несколько дней восстание разгорелось с новой силой. Тысячные толпы вооруженных людей, полных решимости умереть или победить, атаковали испанцев в их укреплениях.
Среди ацтекских вождей, руководивших штурмом, главную роль играл Куаутемок, племянник Монтесумы. Пламенными призывами к мести и к полному истреблению испанцев он поднял на освободительную войну всех жителей Теночтитлана. Руководя обороной, Кортес очень скоро убедился, что имеет дело не с беспорядочной толпой, а с подлинно народным ополчением, умело руководимым и хорошо знающим, во имя чего оно борется. Большинство наступавших имело или пики, или лук и стрелы, или трехзубые копья. В уличных боях и кавалерия не казалась ацтекам такой страшной. Воины, находившиеся на крышах, для всадников были недосягаемы. Зато огромные камни, сбрасываемые сверху, нередко поражали и всадников, и лошадей. Кортес понял, что недооценил силы противника и переоценил свои собственные. Он заблуждался, считая индейцев покоренными, примирившимися с владычеством испанцев. Народ ацтеков оказался несравненно более свободолюбивым, чем его властелин Монтесума. Правда, потери ацтеков в десятки раз превосходили потери испанцев. Но зато их людские резервы были неисчислимы, в то время как ряды испанцев редели на глазах.
