Кирилл Резников - Мифы и факты русской истории. От лихолетья Cмуты до империи Петра
В.О. Ключевский, убежденный либерал и западник, в характеристике героев Смутного времени в «Курсе русской истории» (1902) склонялся к позиции Костомарова. Пожарского он ставил невысоко, но его словам, «в рати кн. Пожарского... только два человека сделали крупные дела, да и те были не служилые люди: это — монах А. Палицын и мясной торговец К. Минин. Первый по просьбе кн. Пожарского в решительную минуту уговорил казаков поддержать дворян, а второй выпросил у кн. Пожарского 3—4 роты и с ними сделал удачное нападение на малочисленный отряд гетмана Хоткевича». Общее заключение Ключевского о людях, спасших Россию, отдает снобизмом: «Московское государство выходило из страшной Смуты без героев; его выводили из беды добрые, но посредственные люди».
С.Ф. Платонов не принимал либерализма В.О. Ключевского и вообще любых «измов». Он считал, что «нет нужды вносить в историографию какие бы то ни было точки зрения; субъективная идея не есть идея научная, а только научный труд может быть полезен общественному самосознанию». В «Очерках по истории смуты в Московском государстве XVI—XVII вв.» (1899) и в «Лекциях по русской истории» (1899), он высказывает точку зрения о героях нижегородского ополчения. В споре между Костомаровым и Забелиным относительно Пожарского и Минина Платонов близок к оценке Забелина. В Пожарском его привлекает «сознательное отношение к совершавшимся событиям». Он никогда не теряется и постоянно знает, что должно делать; при смене властей в Москве он служит им, насколько они законны, а не переметывается, «у него есть определенные взгляды, своя политическая философия... у него свой "царь в голове». Пожарского нельзя направить чужой мыслью и волей в ту или другую сторону. Современники высоко ценили Пожарского и до 1612 г., иначе нижегородцы не выбрали бы его воеводой.
Пожарскому пришлось действовать рядом с Мининым — «человеком ещё более крупным и ярким». На взгляд Платонова, «Минин гениальный человек; с большим самостоятельным умом он соединял способность глубоко чувствовать, проникаться идеей до забвения себя и вместе с тем оставаться практическим человеком, умеющим начать дело, организовать его, воодушевить им толпу. Его главная заслуга в том, что он сумел дать всеми владевшей идее конкретную жизнь; ...Минин первый указал, как надо спасать, и указал не только своими воззваниями в Нижнем, но и всей своей деятельностью, давшей обширному делу организацию покрепче, чем дал ему перед тем Ляпунов. На это надобен был исключительный ум, исключительная натура».
Последней крупной дореволюционной работой, где рассмотрена роль Минина и Пожарского в освобождении Москвы, является книга П.Г. Любомирова «Очерк истории Нижегородского ополчения 1611—1613 гг.», опубликованная в 1913 г., затем дополненная и переизданная в 1917 г. Любомиров подробнейшим образом прослеживает судьбу второго ополчения от его зарождения в Нижнем осенью 1611г. вплоть до избрания в Москве царя Михаила Фёдоровича в 1613 г. Автор близок в оценке Минина и Пожарского к Платонову и Забелину. Он приводит доказательства, опровергающие летописное сообщение, что Пожарский потратил 20 тыс. руб., пытаясь добыть царский престол. Об этом сказал в пылу спора Ларион Сумин. Позже, оправдываясь в суде, он отрекся от своих слов о Пожарском и обозвал их «поклёпом». С 1850 по 1917 г. о Минине и Пожарском были опубликованы десятки статей и брошюр, но нового о личности героев по сравнению с рассмотренными работами они не несут.
О Минине и Пожарском в Советской России. После Октябрьской революции Минин и Пожарский попали в немилость. Точнее, не сразу — в годы Гражданской войны большевики о них вообще не думали, а белые, напротив, видели пример, достойный подражания. Перед началом знаменитого Ледяного похода Л.Г. Корнилов призывал добровольцев, поминая Минина и спасение отечества, но с Корниловым пошли всего 4 тыс. офицеров, юнкеров и гимназистов. Не приходится удивляться, что Гражданскую войну большевики выиграли. Появилось новое государство СССР, а с ним — новая марксистская история, старую историю отрицающая. Были пересмотрены прежние оценки исторических событий и исторических деятелей, и спасители России, Минин и Пожарский, попали в число наёмников торгового капитала и пособников самодержавия.
В 20-х — начале 30-х гг. в советской исторической науке господствовала «марксистская» школа М.Н. Покровского, отрицательно относившегося к русской истории и российской государственности. Ещё в 1920 г. Покровский опубликовал два тома « Русской истории в самом сжатом очерке». Книга очень понравилась В.И. Ленину, советовавшему сделать ее учебником и перевести на европейские языки. В 1921 г. вышло второе издание книги, ставшей единственным школьным учебником по истории в СССР. В этом учебнике Смута названа «крестьянской революцией», а Лжедмитрии стали её вождями. Подавили революцию «агенты торгового капитала» — Минин и Пожарский:
«Нижегородский купец Минин стал собирать ополчение "для освобождения Москвы от поляков и иноверцев", и притом — в том-то и состояла его гениальная выдумка — стал обещать тем, кто пойдет в это ополчение, такое жалованье, какого в прежнее время не получала и царская гвардия... Мало-помалу весь штаб тушинского лагеря перешел на сторону Минина и назначенного купечеством главнокомандующего собранной им рати Пожарского. Перед купеческо-помещичьим ополчением был теперь только один организованный противник — польское войско в Кремле, но с ним при помощи перешедших на сторону имущих классов казаков справиться было нетрудно... В лице Минина и Пожарского одержали победу помещичье землевладение и торговый капитал».
Отрицание истории России, культуры России, да и самой России стало массовым явлением среди коммунистов и особенно комсомольцев 20-х гг. Поэт пролеткультовец Джек Алтаузен тогда писал:
Я предлагаю Минина расплавить,
Пожарского. Зачем им пьедестал?
Довольно нам двух лавочников славить,
Их за прилавками Октябрь застал,
Случайно им мы не свернули шею
Я знаю, это было бы под стать.
Подумаешь, они спасли Россию!
А может, лучше было не спасать?
Неудивительно, что надгробия Минина и Пожарского были уничтожены, и ещё чудо, что сохранился их прах. В 1929 г. борцы с религией разрушили Спасо-Преображенский собор Нижегородского кремля. Гробницу, где покоились останки Минина, его жены и, как полагают, племянника, вскрыли; останки навалом сложили в коробку и отправили в краеведческий музей. Там их хранили несколько десятилетий, пока случайно не обнаружили. В 1962 г. останки перезахоронили в Михайло-Архангельском соборе Нижегородского кремля. С Пожарским получилось лучше — пострадал лишь мавзолей над его усыпальницей в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре. Мраморный мавзолей, построенный в 1885 г. на народные пожертвования по проекту А.М. Горностаева, в 1933 г. был разобран. Археологические исследования 2008 г. показали, что гробница осталась нетронутой. Над местом погребения Пожарского в день его рождения 1 ноября 2008 г. установили плиту и памятный крест.
В середине 1930-х гг. в советской идеологии наметился переход от «пролетарского интернационализма» к «национал-большевизму». Химере мировой революции И.В. Сталин предпочел ускоренное строительство сильного государства — советской империи. В Европе назревала большая война, в которую неизбежно должен быть вовлечен СССР. Желая укрепить обороноспособность страны, Сталин решил вернуться к идее преемственности российской государственности и русского патриотизма. В постановлении ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О преподавании гражданской истории в школах СССР» (1934) концепция Покровского подверглась критике (сам Покровский умер в 1932 г.). Затем вышли постановления, уже напрямую осуждавшие Покровского и его школу. По указанию вождя стали переписывать учебники истории, наполняя их патриотическим содержанием. В свете новых идей Минин и Пожарский вновь стали героями, спасителями отечества.
Стали востребованы работы дореволюционных историков и тех из их учеников, кто смог пережить ссылку и травлю марксистами Покровского. Умерли подвергнутые гонениям С.Ф. Платонов (1933) и П.Г. Любомиров (1935), но труды о Смутном времени стали доступны для молодежи. Книга Любомирова «Очерк истории Нижегородского ополчения 1611—1613 гг.» была переиздана в 1939 г. Стали поощряться произведения о героическом прошлом русского народа. Тогда у композитора Б.В. Асафьева (псевдоним: Игорь Глебов) появился замысел написать оперу «Минин и Пожарский». Вместе с художественным руководителем Большого театра С. А. Самосудом он обратился к М. А. Булгакову с предложением стать автором либретто. 16 июня 1936 г. Е.С. Булгакова, жена писателя, сделала в дневнике запись: «Композитор Б. Асафьев — с предложением писать либретто (а он — музыку) оперы "Минин и Пожарский"...М.А. говорил с Асафьевым уклончиво — Асафьев вообще понравился ему — он очень умён, остёр, зол. Но после ухода Асафьева сказал, что писать не будет, не верит ни во что».
